Вот на третий день нагнулся Тот кователь Ильмаринен Посмотреть, что получилось На пылавшем дне горнила; Из огня корова вышла, У нее рога златые, Среди лба у ней созвездье, Меж рогов сияет солнце. Хороша корова с виду, Но у ней дурное свойство; Спит средь леса постоянно, Молоко пускает в землю. Сам кователь Ильмаринен Недоволен той коровой: Режет в мелкие кусочки И в огонь ее бросает, Поддувать рабам велит он, Им велит он дуть сильнее. На четвертый день нагнулся Тот кователь Ильмаринен Посмотреть, что получилось На пылавшем дне горнила; Из огня там плуг выходит, У него сошник из злата, Стержень плуга был из меди И серебряная ручка. С виду был тот плуг прекрасен, Но имел дурное свойство: Он пахал поля чужие, Бороздил соседний выгон. Сам кователь Ильмаринен Не обрадовался плугу: Быстро плуг в куски ломает И бросает снова в пламя, Заставляет дуть он ветры, Заставляет дуть он бурю. Быстро ветры зашумели; Дует западный, восточный, Сильно дует ветер южный, Страшно северный бушует; Дует день, другой день дует, Третий день бушуют ветры, Из окошка вьется пламя, Из дверей несутся искры, К небу мчится туча гари, Дым смешался с облаками. Ильмаринен, тот кователь, Вновь на третий день нагнулся Посмотреть, что получилось На пылавшем дне горнила; Видит: Сампо вырастает, Крышка пёстрая возникла. И кузнец тот, Ильмаринен, Вековечный тот кователь, Стал тогда ковать скорее, Молотком стучать сильнее И выковывает Сампо, Что муку одним бы боком, А другим бы соль мололо, Третьим боком много денег. Вот уже и мелет Сампо, Крышка пестрая вертится: И с рассвета мелет меру, Мелет меру на потребу, А другую — для продажи, Третью меру — на пирушки. Рада Похъёлы старуха. Понесла большое Сампо, В гору Похъёлы относит, Отнесла в утес из меди, Что за девятью замками; Корни Сампо там зарыла В глубину на девять сажен, И один шел корень в землю, А другой — на берег моря, Третий корень — в глубь утеса. Все устроив, Ильмаринен Кротко просит о девице, Говорит слова такие: 'Ты отдашь ли мне девицу, Ибо Сампо уж готово, Крышка пестрая прекрасна?' Дочка Похъёлы, красотка, Так сама ему сказала: 'Кто же будет в год ближайший И на будущее лето Заставлять кукушку кликать, Вызывать на пенье птичек, Коль уйду в страну чужую, Буду, вишня, на чужбине! Если б курочка пропала, Заблудился бы гусенок, Если б красная брусничка - Вишня-матушка ушла бы, То исчезла б и кукушка, Упорхнули б мигом птички С высоты родимой горки, Со спины холма родного. Никогда на этом свете
