для езды на телегах.
Послал разведку отыскать другой путь, но его не оказалось. Оставалось только одно – прорубаться через лес. Принял меры безопасности – выслал вперед в боевое охранение два отделения автоматчиков, чтобы подразделение, «скованное лесом», не стало легкой добычей для фаустников противника. Остальные десантники остались при танках, помогать «эмчистам».
Время работало против нас, мы торопились. Сняли с турелей зенитные пулеметы, закрепив их на жалюзи моторного отделения, что почти на полметра уменьшило высоту боевых машин. Пригнули штыревые антенны радиостанций. Одновременно вырубили шест высотой с «Шерман» и сделали на нем хорошо видимую мету – ширину его корпуса. Я назначил «сухопутного лоцмана» – Колю Радина и в помощь ему высокого автоматчика с топором. Их задача была идти впереди колонны, осуществлять замеры и делать зарубки на деревьях и ветках, предназначенных для рубки. Силы и руки взрослых танкистов и оставленных десантников понадобятся для многочасовой нелегкой работы на лесоповале.
Не мешкая стали расширять проезжую часть дороги. На каждом танке имелись двуручная пила и топор. Сгустившаяся темнота усложнила работу, пришлось подсвечивать карманными фонарями. Фар танков не включали, поскольку их яркий свет мог выдать наше местонахождение вражеской воздушной разведке. Кроме того, в каждой «Эмча» отключили по одному мотору, что заметно снизило шумность, а кроме того, загазованность воздуха, поскольку стояла безветренная погода и выхлопные газы стояли столбом, затрудняя дыхание.
Расчистку вели широким фронтом – по обе стороны дороги. Поскольку рабочих рук было с избытком, а шанцевого инструмента не хватало, организовали «конвейер», быстро передавая пилы и топоры от уставших к отдохнувшим «лесорубам». «Лоцман» еле успевал делать замеры, ему наступали на «пятки». Срубленные ветки оттаскивали в глубину леса, спиленные деревья валили направо и налево от проезжей части. В танках оставались одни механики-водители. Как только был очищен отрезок маршрута, подавалась команда на движение. Колонна, тихо рокоча моторами, делала «бросок». Иногда значительный, чаще – небольшой… На преодоление двенадцатикилометрового пути батальон потратил всю ночь и, когда небо начало чуть розоветь на востоке, вышел на южную опушку леса в районе высоты 235,5. Позади тяжелая работа в полутьме, в ходе которой, к сожалению, не удалось избежать потерь – падающими деревьями были ранены три танкиста.
Включили вторые моторы «Шерманов». Автоматчики «оседлали» танки. Кругом тишина. Плотная пелена тумана окутала землю. Танковые роты готовы к стремительному рывку к станции Хаймашкер.
Шквальная атака
Утро 23 марта. Начались очередные сутки напряженного наступления. Нас «бодрит» достигнутый ночью успех – преодолено серьезное препятствие. Хотя экипажи сильно устали, но расслабляться нельзя, ведь предстоят бои и ближайший – за Хаймашкер…
Мы имели явное преимущество перед противником, скрытно появившись на подступах к его важному тыловому объекту; все внимание которого было нацелено на шоссе, идущее к станции с северо-востока. Батальон же, благодаря маневру, зашел им в тыл.
Итак, внезапность достигнута, а это уже половина успеха. В такой благоприятной ситуации нужно немедля ударить по станции, несмотря на ограниченную из-за тумана видимость.
Решил первоначально атаковать противника в колонне. Преимуществом такого построения была быстрота выхода к Хаймашкеру и возможность выдержать намеченный курс атаки в условиях плохой видимости. Собрав командиров танковых рот и десанта, поставил им задачу, потребовав быстро довести ее до подчиненных. Уже через несколько минут подразделения были готовы к действиям…
Сигнал по радио подан. Атака началась… В командирских заботах я потерял из виду Колю Радина, который тут же «пристроился» на место раненого помощника механика-водителя в экипаже гвардии старшего лейтенанта Михаила Голубева. Знай я об этом раньше, отправил бы его на свое штатное место – в отделение ремонта вооружения. А теперь – поздно. Не останавливать же из-за поступка сорванца колонну батальона. Она уже набрала хорошую скорость…
Быстро проскочили первый километр пути. Между деревьями, что стояли правее дороги, головные экипажи «Эмча» заметили переднюю часть корпуса неприятельской самоходки. В эфире прозвучало предупреждение об опасности, указан район цели. Сомнений не было – засада. Первыми открыли по ней пушечный огонь «Шермана» гвардии младшего лейтенанта Петра Карамышева и гвардии лейтенанта Михаила Чежегова. Три «Артштурма» были подожжены… От захваченного в плен раненого немецкого танкиста стало известно, что экипажи самоходок спали и русские танки появились совершенно неожиданно для них.
В хаймашкерском гарнизоне поднялся переполох. Во дворах домов заметались полуодетые гитлеровцы. Некоторые из них кинулись к противотанковым орудиям, прицепленным к тягачам. Я приказал ротам развернуться в боевой порядок и открыть пушечно-пулеметный огонь. Автоматчики, спешившись, прижались к «своим» машинам. Бронированная лавина ворвалась на улицы станции. Ломая заборы, «Шермана» мчались через огороды, круша гусеницами вражескую технику, расстреливая фашистских солдат и офицеров. Над Хаймашкером катился мощный гул пушечных выстрелов, треск пулеметов и автоматов, рев танковых моторов. Именно о таких атаках говорят, что они подобны неистовому вихрю. Остановить такой стремительный натиск практически невозможно…
Рота Данильченко продвигалась по западной части станции. В числе первых ее домов достигла «Эмча», ведомая механиком-водителем Хайлом Бедердиновым. Человек богатырской силы и невозмутимого нрава, он всегда хладнокровно и расчетливо действовал в бою… В одном из небольших переулков Бедердинов заметил тяжелое орудие противника и две груженые автомашины. Долго не раздумывая, Хайл бросил танк на ближайшую из них, опрокинул ее, у другой – таранил двигатель, подмял гусеницами пушку…
Правый фланг роты Данильченко наступал вдоль опушки рощи, примыкающей к огородам. Сюда устремились удирающие гитлеровцы, питаясь скрыться в зарослях. Взвод Михаила Голубева пулеметным огнем заставил фашистов залечь, а два метко положенных осколочных снаряда разметали неприятельских солдат и офицеров.
Требую от Данильченко быстрейшего выхода к переезду. Отрезать пути отхода противника к Веспрему…
