Морган пытался скрыть интонации алчной заинтересованности, проскользнувшие в его голосе, но ему это не удалось.
— Кто-то ведь должен будет заниматься...
— Я думаю, что на планете в этом отношении нет никого квалифицированнее вас. Машины мало интересуют меня и других членов моей группировки. Можете считать их своими.
Креншоу мог бы поклясться, что видит, как С-банкноты заплясали в глазах Саландера. Старик встал и протянул Моргану костлявую руку.
— Рад приветствовать вас на борту нашего корабля, гауптман Морган. Уверен, что вы будете самым полезным членом нашей команды.
Морган посмотрел на протянутую ему руку и медленно встал, чтобы пожать ее.
— А теперь, с вашего разрешения, нам пора расставаться. Для такого старца, как я, это слишком поздний час. Мой шофер отвезет вас в ваше поместье. Вы сможете поспать по дороге.
Креншоу вызвал дворецкого, тот разбудил шофера, и вскоре лимузин стоял у входной двери. Советник попрощался с посетителем и смотрел ему вслед, пока машина не скрылась из виду. Затем он вернулся в свой кабинет, где в кресле Моргана уже сидел другой человек.
— Вы все слышали? — спросил он, плюхнувшись в свое кресло.
— Да, я слышал.
Креншоу пристально посмотрел на человека, на лице которого была написана крайняя скука; сидящий сложил ладони домиком, уперевшись указательными пальцами в подбородок, и размышлял.
— Мы можем выступить сегодняшней ночью. Креншоу покачал головой:
— Слишком рано. Если у вас что-нибудь сорвется, это может повлиять на результаты голосования в Совете. Подождем до завтрашнего вечера. К тому времени я уже буду контролировать Совет, и вы сможете беспрепятственно делать свое дело.
Человек постучал пальцами по подбородку. Креншоу заметил, что собеседнику не понравилось его предложение, но что в конце концов он вынужден был согласиться.
— Молодой Морган повел себя так, как вы предсказывали.
Креншоу с искренним удовольствием рассмеялся — впервые за целый вечер.
— Спасибо за комплимент, но предсказать это было нетрудно. Когда вы выяснили правду о его послужном списке, мне оставалось лишь подытожить факты. Жадность и ненадежность — какое жалкое сочетание душевных качеств.
— Мы должны быть уверены, что никто, кроме нас, не узнает о прошлом Моргана. Как только на Боргезе услышат, что он был уволен со службы за махинации на черном рынке, доверие к нему упадет до нуля.
— Поверьте мне, — ответил Креншоу, протирая глаза, — никто не понимает этого лучше, чем я. К счастью, правду знаем лишь вы, да я, да еще Отдел записей на Таркаде. Но они, похоже, не отдают информацию добровольно.
— Да, тут мы находимся в безопасности. Кроме того, поддерживать доверие к Моргану нам необходимо всего лишь несколько месяцев. А потом — кого будет волновать, что с ним случилось?
Поглядев друг на друга, собеседники одновременно усмехнулись. Потом немного посидели молча, и Креншоу встал.
— Я иду спать, — объявил он, зевая. Гость его не пошевелился, а Креншоу направился к двери.
— Кстати, Хоффбрауз, захлопните за собой дверь.
XXV
Как и предсказывал Зинос Кук, новые члены были проведены в Совет Креншоу и его кликой, хотя вакансии эти могли быть заполнены лишь путем всенародного голосования. Однако Совет имел право совершать временные назначения. Для их утверждения требовалось простое большинство.
Первый из кандидатов, казалось, твердо стоит на нейтральных позициях. Хоть Кэлвин Вашингтон славился не столько политическими идеями, сколько разгульными вечеринками, Кук решил, что этот человек будет подходящим членом Совета. В своей речи Вашингтон обещал много работать, прислушиваться к гласу народа и тщательно взвешивать каждое принимаемое решение. Его провели единогласно.
Второй кандидат приехал на собрание вместе с Креншоу. Во время своей речи он прямо объявил себя членом движения «Смотрителей». Не обращая внимания на горячие возражения со стороны Кука, Совет провел Эрмандо Рашмална голосованием при счете три к двум голосам. Когда Вашингтон даже раньше Креншоу поднял руку «за», Кук понял, что его надули. Де Вилбс воздержалась от голосования, что в принципе разрешалось, но выглядело довольно необычно. Избирателям хотелось, чтобы их представители участвовали в голосовании, а не просто наблюдали за происходящим.
Заседание Совета закончилось ближе к вечеру, но не очень поздно, чтобы дать возможность новым членам Совета ознакомиться с положением текущих событий. Кук не сомневался в том, что оба новых члена прекрасно обо всем осведомлены, но ничего не мог сделать. Несмотря на то что он оставался председателем, Совет решал львиную долю вопросов простым большинством. Иногда, пользуясь своим положением, Кук мог склонить Совет к тем решениям, которые были выгодны его партии. Но под постоянным нажимом Креншоу даже это ему удавалось все реже.
Пока члены Совета выходили из украшенного куполом зала заседаний, Кук посмотрел на Крен-шоу своим знаменитым взглядом: «хотел бы я видеть тебя в гробу», но старик только усмехнулся. Он попытался тем же способом воздействовать на Вашингтона, но достиг такого же результата. Кук решил, что Вашингтон глуп и ничего не понимает в политике. О Креншоу же явно нельзя было сказать ни того, ни другого.
Роуз узнал обо всем происшедшем, когда готовился к прощальному ужину в честь Макклауд. Остальные наемники понимали, как тяжело он воспринимает отъезд Речел, но никто, даже его сестра, не знал, что ему сказать. В конце концов они решили оставить командира в покое, веря, что он справится со своими
