набок.
Роуз оглядел ристалище, готовясь продолжать бой. «Молот» Эсмеральды стоял в дальнем краю арены над поверженным ею «Конем». Неповрежденная рука «Молота» пронзила грудь «Коня», очевидно разрушив его гироскоп, однако многочисленные атаки противника повредили правую ногу «Молота». Сцепившись с вражеским роботом, Эсмеральда не делала никаких попыток выпутаться, так как, отодвинув ПИИ своего «Молота» от груди «Коня», она, несомненно, оказалась бы на земле.
Труднее всего было отыскать «Горбуна» и «Центуриона». Оба они рухнули на небольшое строение и запутались в нем. «Горбун» лежал сверху, вдавив «Центуриона» в развалины. «Центурион» оказался в ловушке. Увидев, что «Темный сокол» все еще способен сражаться, он сдался.
Через несколько секунд громкоговорители разнесли по трибунам речь комментатора, но Роуз не слушал его. Он смог добыть боевого робота, и никто из его товарищей по поединку не погиб. Джереми протянул руку к 'молнии· и расстегнул летный костюм, чтобы остановить кровь. Плотно прижав к ране гигиеническую подушечку, он думал о будущем. Теперь ему удастся вернуться на передовую и снова биться с захватчиками, которые столько у него отняли. Роуз всей душой надеялся, что его потери дорого обойдутся кланам.
XIII
Роуз вошел в офис Карстайрза и тотчас плюхнулся в кресло, стоявшее перед столом хозяина клуба. После сражения раны его непрерывно болели, и теперь даже небольшая прогулка заставила Джереми запыхаться. Он потер бок и посмотрел на хозяина.
— Вы не очень-то церемонитесь, а, Роуз? — сказал Карстайрз. — Обычно люди стучатся, перед тем как войти в чей-либо кабинет.
Он откровенно нервничал, вероятно опасаясь реакции Роуза на известие о тайном сговоре хозяев команд, оговаривающем условия поединка. Но теперь это волновало Джереми меньше всего. Он прибыл на Солярис с одной-единственной целью, и теперь цель близка: скоро он получит то, за чем приехал, — боевого робота.
Роуз пожал плечами:
— Я думал, ваше приглашение остается в силе. Вы ведь просили меня рассказать кое о чем.
Карстайрз вздохнул с облегчением: до него дошло, что Роуз нанес ему визит вовсе не за тем, чтобы устраивать сцены.
— Разумеется! Как же иначе! — сказал он, пожалуй, слишком сердечным тоном. — Я говорил вам,
Роуз, что всегда ощущаю подъем после победы, но сегодня... Сегодня это не сравнимо ни с чем. Вот так поединок!
Хозяин клуба вылез из-за стола и обошел Роуза. Вскоре за спиной у Джереми раздались бульканье разливаемой по стаканам жидкости и звон ледяных кубиков.
— Бьюсь об заклад, что Уорвик все еще утирает свои заплаканные глазенки.
Карстайрз злорадно усмехнулся и, появившись в поле зрения Роуза, предложил ему стакан, о котором тот не просил. Джереми молча принял его и поставил на ручку кресла.
— Поверните ко мне кресло, Роуз. Я сяду здесь. Роуз развернулся к кушетке, на которой устроился Карстайрз.
— Вы просматривали видеозапись?
Джереми улыбнулся, но промолчал. Он не видел видеозаписей, но слышал разговор нескольких комментаторов, обсуждавших матч. Судя по всем откликам, Карстайрз оказался просто гением, а его команда долго не будет иметь себе равных.
— За последний час мне позвонило столько народу, что я даже отключил линию. Итак, вы готовы к рассказу?
Роуз поднял стакан и сделал маленький глоток. Как и все крепкие напитки, которые он когда-либо пробовал, этот обжег внутренности, но вместо того, чтобы осесть свинцовым грузом на дне желудка, он таинственным образом испарился, оставив после себя приятное тепло. Роуз удивленно посмотрел на стакан.
— Неплохая штуковина, правда? У меня есть свояк в квартале Монтенегро, который достает такие бутылочки. Они хранятся для особых случаев, и сегодня я распечатал одну из них, когда ворота арены затворились за вами.
Роуз пригубил еще и вновь почувствовал мягкое согревающее действие напитка. Ему даже показалось, что боль в боку утихла.
— Итак, мистер Роуз?
— Я покидаю Солярис завтра вечером на борту «Тихого ветерка» и, даст Бог, никогда не вернусь снова.
Карстайрз рассмеялся и сделал большой глоток.
— Я не осуждаю вас, Роуз. Это место не для слабых духом.
— Слабых духом? Да ваш народ — просто зверье. Убийства, насилие, разрушение. Больше они ни на что не способны.
— Вы правы, Роуз, однако это обстоятельство послужило и вам. Солярис — отличная в своем роде планета, и я не хотел бы жить в другом месте.
Роуз пожал плечами и снова отпил из стакана. Он никогда не сможет понять порядков, царящих на этой планете, но Карстайрз был прав: его целям она послужила.
— Ну, Роуз, вы собирались мне рассказать...
