дряхлым, Брайс боролся со своим старым страхом. Но возобладала злость на старого Лайла, который может погубить все. Его чертов отец был, без сомнения, помешанным.

— Нет! Ты этого не сделаешь...

— Брайс! — Лайл обернулся, чтобы обратиться к нему. — Ты! Я ожидал от тебя большего. Ты отделился и сделал что-то свое, когда основал компанию на пустом месте. Я уважал тебя за это. Но теперь ты работаешь с Крейтоном, хотя должен был загнать его пинками в тюрьму!

Дэвид в ярости вскочил на ноги:

— Все нагоняешь на нас страх, старик? Это все, на что ты был всегда способен. Гонор и ложь. Ты построил на них свой бизнес, но не смог бы сделать этого в одиночку. Тебе были нужны мозги и предприимчивость Дэна Остриана...

Старик набросился на Дэвида:

— Да без моих денег ты стал бы неудачником с пальцами в чернильных пятнах или грабителем банков. Ты можешь думать только цифрами. Что случилось с твоим сердцем?

Винс никогда не видел, чтобы его дед вел себя настолько скверно. Отец рассказывал ему о том, как тот произносил громкие слова и запугивал всех. Но до тех пор, пока он не увидел своими глазами, он никогда бы не поверил такому. Этот человек действительно свихнулся. Его надо остановить.

Винс встал.

— Ты не в том состоянии, чтобы тебя можно было выпускать из дома, старик. Я...

— Что ж, только этого мальчишки и не хватало! — прорычал Лайл. — Это твой голос или Крейтона? Послушай меня, внучек. Ты слишком зелен еще, чтобы знать, каким пройдохой является твой отец, так что позволь мне объяснить. Любой человек, укравший состояние своего отца под предлогом защиты, — это парень с самым большим членом на деревне и с сильным желанием выставить себя напоказ. И ты становишься таким же, как он!

Крейтон наконец оправился от шока, вызванного столь неожиданным явлением отца. Его аналитический мозг вновь проявил себя.

— Ну ладно, папа, — спокойно сказал он. — Повеселился, и будет. Теперь наша очередь. Если ты думаешь...

— Повеселился? — прогрохотал Лайл. — По-твоему, это веселье? Ты думаешь, я лежал взаперти в этой тюрьме, куда вы меня послали, и все, о чем я думал, — это как бы свести с вами счеты? И твой большой мозг придумал такое? Но ты не прав, сынок. — Он тяжело дышал и пытался успокоиться. — Я хотел спасти нас, вот и все. Но единственный способ — это молиться за то, чтобы вся эта кутерьма прекратилась. Здесь. Прямо сейчас. Крейтон, ты должен выйти на телевидение и рассказать миру, что Дуг Пауэрс — достойный человек и будет чертовски хорошим президентом. — Он взглянул на своего старшего сына. — Затем ты должен рассказать о том, что сделал ты, твои братья и твой сын. Признаться. Попросить прощения. И, как мужчина, принять наказание.

Старик прикусил нижнюю губу. Слезы заблестели в уголках его глаз. Он боролся с ними, и голос его стал тихим.

— И я буду рядом с тобой, сынок. Я тоже расскажу всем о своих поступках. О сокровище, которое мы с Дэном украли, и об убийстве, которое я скрыл. Потому что действительно сожалею об этом. И я приму свое наказание, каким бы оно ни было, и буду радоваться, что моя душа обрела шанс на спасение.

В течение долгого времени, словно не ожидая, что он остановится, и сыновья, и внук не проронили ни слова. Молчание затянулось. Их окаменевшие лица излучали силу и уверенность как свое неотъемлемое право. Всю свою жизнь они, не разбирая методов, шли к цели, обманывали, обходили закон и не видели ничего особенного в том, что творили теперь. Никакие соображения вины не могли бы остановить их. Особенно после того, как Лайл признал, что их преступления погубят их, если о них узнает мир.

Неожиданно Крейтон откинул голову назад и захохотал. Звук заполнил комнату и, казалось, стал рикошетом отскакивать от стен и высокого потолка. И вдруг Крейтон остановился. Его глаза загорелись.

— Все то же дерьмо, не так ли, старик? Ты всегда должен быть прав. — Его слова падали холодно и бесцеремонно. По-деловому. — Ты думаешь, мы все попадем в ад. И это пугает тебя. Ты хочешь компенсировать все, что ты сделал, и теперь в своем чокнутом мозгу решил, что нам тоже нужно так сделать.

— Ты не прав, Крейтон, — просто сказал старик. Но Крейтон вскочил, подошел к отцу и ткнул пальцем ему в грудь:

— Если ад и существует, мы разберемся с ним позже. Сейчас мы здесь, на планете Земля. Мы хотим возглавить эту страну, и ничто, черт подери, этому не помешает!

Лайл попробовал еще раз:

— Крейтон. Ты не знаешь, что...

— Хватит! — орал Крейтон. — Я сыт по горло твоей ерундой!

Он повернулся в противоположную сторону и шагнул к Винсу:

— Дай мне твой пистолет.

Винс поднял брови, но отдал свой «зиг-зауэр». Крейтон снова набросился на Лайла. Возмущение и бессилие двигали им. Он никогда не позволит Лайлу разрушить его жизнь.

— Если ад и существует, ты, старый ублюдок, будь готов с ним познакомиться, потому что именно там заканчивается все твое дерьмо!

Крейтон направил пистолет прямо в голову отцу. Он взвел курок.

Брайс напрягся на диване, словно собираясь вскочить, затем остановился и медленно откинулся назад. Дэвид не пошевелился ни разу. Тонкая улыбка играла на его возбужденном лице.

Винс облизал губы и с горящими глазами наблюдал за происходящим.

— На колени.

Крейтон толкнул старика так, чтобы тот упал на колени, и направил взведенный пистолет:

— Теперь ты поступи, как мужчина.

Лайл Редмонд поднял взгляд на своего сына. В его глазах не было страха, было лишь презрение.

— Давай, маленький проныра. Если у тебя хватит духу сделать эту грязную работу — стреляй.

16.32

Майя Стерн втолкнула Джулию через кованые железные ворота прямо к двери уединенного убежища. Страх охватил Джулию. «Думай», — говорила она себе. Ты должна найти способ бежать...

Она глубоко вдохнула и шагнула внутрь. И, пораженная, остановилась.

Свет низкого солнца, падавший через высокие, обращенные на запад окна, резко очерчивал лица ее дядей, деда и двоюродного брата Винса. Брайс и Дэвид сидели на диване скрестив руки. Они посмотрели на нее, а затем перевели удивленные взгляды обратно на Крейтона. Винс стоял с сияющими глазами в нескольких метрах позади отца. Крейтон возвышался в середине огромной комнаты, держа взведенный пистолет в руке. Его ствол был нацелен на деда. Старый Редмонд, стоя на коленях, смотрел вверх. Вызывающе.

— Крейтон! Что ты делаешь с дедушкой!

И вдруг она почувствовала запах...

Тот самый странный, резкий запах, который у нее ассоциировался со слепотой, казалось, взорвался в голове. Но слепота ей не грозила, и на сей раз пахло по-настоящему. Запах исходил от какого-то дерева, которым была облицована похожая на пещеру комната. Запах какой-то тропической породы дерева, название которой она не знала. Похоже на... камфару... но не камфара.

Она почувствовала, что ее сотрясает возбуждение. Некий жизненно важный фрагмент информации, казалось, просачивался в мозг где-то вне пределов ее доступа. Она старалась уловить его. И затем она вдруг узнала, что сделало ее слепой. Увидела все это в голове. Ночь ее дебюта. Ясно, как тогда, в ту ночь...

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД, АРБОР-НОЛЛ

Празднование дебюта затянулось надолго, было уже поздно, и что-то тревожило ее отца. Казалось, что он смущен, почти расстроен. Он улыбался, но в улыбке было мало радости. Некоторые уже уходили спать, а он в углу все спорил с Крейтоном.

— Ты ни черта не сделаешь, — настаивал Крейтон. — Забудь об этом!