выпущенная из лука стрела. Послушник, делая вид, что не одобряет поведение обеих сторон, выставил ногу, пытаясь зацепить Джека, но тот ловко перескочил через нее и побежал вдоль того, что когда-то было алтарем, петляя среди наваленных камней и перепрыгивая через лежащие тут и там балки. За спиной - уже совсем рядом - он слышал тяжелые шаги и хриплое дыхание Альфреда, но страх придавал ему силы.

Мгновение спустя он понял, что бежит не в ту сторону: в этом углу собора не было выхода. Он совершил ошибку. Ему стало ясно, что сейчас он будет жестоко избит.

Верхняя половина восточной стены рухнула внутрь, и теперь вдоль остатков кладки лежала груда каменных обломков. Поскольку бежать больше было некуда, Джек стал карабкаться по камням вверх, но Альфред не отставал. Добравшись до верха, Джек увидел, что стоит на краю отвесной стены. До земли было футов пятнадцать - слишком высоко, чтобы прыгнуть и не покалечиться. В этот момент Альфред схватил его за лодыжку. Джек нагнулся вперед и какое-то время, стоя на одной ноге и отчаянно размахивая руками, пытался вновь обрести равновесие. Но Альфред продолжал удерживать его ногу. Джек почувствовал, что неумолимо теряет опору. Альфред еще немного подержал ногу Джека, подталкивая его, и, когда тот окончательно потерял равновесие, разжал пальцы. Джек закричал и, переворачиваясь в воздухе, полетел вниз. Он упал на левый бок, к несчастью, ударившись лицом о камень.

Все вокруг потемнело.

Когда он открыл глаза, над ним стоял Альфред - он уже как-то слез со стены, - а рядом с ним монах. Джек узнал его: это был помощник приора Ремигиус.

- Вставай-ка, парень, - сказал он.

Джек не был уверен, что это ему удастся, ибо не мог шевельнуть левой рукой, а левая сторона лица онемела. Он сел. Бедняга уже подумал, что ему суждено умереть, и теперь удивлялся, что вообще был в состоянии двигаться. Опершись на правую руку и превозмогая боль, он встал, перенеся свой вес на правую ногу. По мере того как проходила онемелость, щека начинала все сильнее болеть.

Ремигиус взял его за левую руку. Джек вскрикнул от боли, но Ремигиус не обратил на него внимания и схватил Альфреда за ухо.

- Ну, мой мальчик, - сказал он Альфреду, - почему ты хочешь убить своего брата?

- Он мне не брат, - буркнул Альфред.

Выражение лица Ремигиуса изменилось.

- Не брат? Разве у вас не общие матери и отцы?

- Она не моя мать, - ответил Альфред. - Моя мать умерла.

Глаза Ремигиуса лукаво прищурились.

- А когда умерла твоя мать?

- На Рождество.

- На прошлое Рождество?

- Да.

Несмотря на боль, Джек заметил, что по какой-то причине слова Альфреда крайне заинтересовали Ремигиуса. Когда монах снова заговорил, его голос дрожал от с трудом сдерживаемого волнения:

- Из этого следует, что твой отец встретил мать этого мальчика совсем недавно?

- Да.

- Ас тех пор как они... вместе, ходили ли они к священнику, чтобы освятить свой союз?

- Э-э... Я не знаю. - Было видно, что Альфред не понимал, о чем говорит Ремигиус, равно как и Джек.

- Ну свадьба у них была? - раздраженно спросил монах.

- Нет.

- Так-так. - Похоже, Ремигиус был доволен, хотя Джеку казалось, что он должен был бы огорчиться. На лице монаха было написано удовлетворение. Какое-то время он, думая о чем-то, молчал, затем вновь вспомнил о ребятах. Вот что я вам скажу: если вы хотите жить в монастыре и есть монашеский хлеб, не деритесь, даже если вы не братья. Мы, люди Божии, не должны видеть кровопролития. Сие есть одна из причин, почему мы живем в стороне от мирской суеты. - Закончив эту маленькую речь, Ремигиус отпустил их. Наконец Джек мог побежать к матери.

* * *

Двух недель Тому не хватило, но за три он полностью восстановил крипту, сделав ее пригодной для использования в качестве временной замены церкви, и сегодня должен был приехать новый епископ и провести в ней службу. Галерею очистили от обломков, а Том исправил имевшиеся в ней повреждения: эта работа не была сложной, ибо галерея представляет собой довольно простую конструкцию - обыкновенная дорожка, только крытая сверху. Большая же часть церкви лежала в руинах, а те стены, которые все-таки устояли, грозили в любую минуту рухнуть. Однако Том расчистил проход из галереи через то, что когда-то было южным трансептом, к лестнице крипты.

Том огляделся. Крипта была довольно большая, она имела форму квадрата со сторонами длиной около пятидесяти футов, - для монашеских служб места вполне достаточно. Это было темное помещение с тяжелыми колоннами и низкими сводчатыми потолками, но построено оно было надежно и именно поэтому почти не пострадало во время пожара. Алтарь заменил доставленный сюда стол, а монашеские скамьи - лавки из трапезной. Когда ризничий принесет расшитое алтарное покрывало и изукрашенные драгоценными каменьями подсвечники, все будет выглядеть просто замечательно.

С возобновлением служб количество помощников у Тома заметно поубавится. Большинство монахов должны будут вернуться к своим молитвам, а многие из работников снова займутся привычным для них трудом. И все же в распоряжении Тома останется около половины монастырских служек. На этот счет позиция приора Филипа была твердой. Он считал, что их было слишком много в монастыре, и поэтому, если кто-то не захочет расстаться со своим местом конюха или помощника повара, приор его просто уволит. И некоторые действительно ушли, но большинство остались.

Монастырь уже должен был Тому плату за три недели. При жалованье мастера-строителя в четыре пенса в день это составило семьдесят два пенса. И с каждым днем этот долг все возрастал. Приору Филипу будет все труднее и труднее расплатиться с Томом. Где-то через полгода Том вполне мог бы потребовать, чтобы приор начал ему платить. К тому времени ему будут должны уже два с половиной фунта серебром, которые Филипу придется найти, прежде чем он сможет уволить Тома. Монастырский долг придавал Тому уверенность.

Не исключена даже возможность - едва ли он осмеливался об этом думать, - что эта работа будет кормить его всю оставшуюся жизнь. В конце концов, ведь здесь должен был быть кафедральный собор; и если бы сильные мира сего решили, что они хотят иметь престижное современное здание, и если бы они смогли найти деньги на его возведение, это был бы грандиознейший строительный проект во всем королевстве, который потребовал бы привлечения десятков каменщиков на несколько десятилетий.

Но на это вряд ли можно было надеяться. Из разговоров с монахами и жителями деревни Том узнал, что Кингсбридж никогда не был важным собором. Затерянный в маленькой деревеньке графства Уилтшир, монастырь долгие годы возглавлялся приорами, которые звезд с неба не хватали, и, совершенно очевидно, хирел. Он был ничем не примечательным и нищим. А ведь были монастыри, которые своим щедрым гостеприимством, своими великолепными школами, богатыми библиотеками, трудами монахов-философов и эрудицией приоров и аббатов привлекали внимание архиепископов и даже королей; но Кингсбридж ничем таким не отличался. Наиболее вероятным было то, что приор Филип построит небольшую, весьма простенькую, со скромным убранством церковь, и на все про все у него уйдет не более десяти лет.

Однако Тому и это вполне подходило.

Еще не успели остыть почерневшие от пожара камни, а он уже понял, что это был его шанс построить свой собственный собор.

Приор Филип был абсолютно убежден, что в Кингсбридж Тома послал сам Господь Бог. Том же знал, что, умело начав расчистку руин и вернув монастырь к жизни, он завоевал полное доверие Филипа. А когда придет подходящий момент, он осторожно заговорит с приором о постройке нового собора. И если ему удастся правильно обрисовать ситуацию, вполне возможно, что Филип поручит ему разработать проект. Тот факт, что новая церковь должна быть весьма скромной, делал еще более вероятным то, что ее строительство доверят именно ему, а не какому-нибудь другому мастеру, чей опыт в этом деле окажется богаче. Так что надежды Тома были велики.

Зазвонили к мессе. Для работников этот звон означал, что они могли идти завтракать. Том вышел из

Вы читаете Столпы Земли
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату