- Я помогу тебе, - сказал он.

В том, что должно было произойти, не было ничего загадочного или сложного. Ему уже доводилось несколько раз видеть, как рождаются дети. Обычно роженице помогали женщины, и это естественно, ведь они знают, как чувствует себя мать, но если надо, эту работу может проделать и мужчина. Прежде всего нужно устроить ее поудобнее, затем выяснить, скоро ли начнутся роды, затем приготовить все необходимое и, наконец, успокоить и подбодрить жену.

- Ну как ты? - спросил он Агнес.

- Холодно.

- Придвинься поближе к огню, - сказал Том. Он снял плащ и расстелил его в ярде от костра. Агнес попыталась встать. Том легко подхватил ее и бережно опустил на приготовленное место.

Он сел рядом. Шерстяная туника, поверх которой она носила плащ, застегивалась спереди по всей длине на пуговицы. Он расстегнул две из них и просунул ладони. Агнес судорожно вздохнула.

- Больно? - обеспокоенно спросил Том.

- Нет. - Слабая улыбка тронула губы Агнес. - У тебя руки холодные.

Он ощутил округлость ее живота, который, казалось, стал несколько заостренным по сравнению с прошлой ночью, когда они вдвоем спали в соломе на полу крестьянской лачуги. Он слегка надавил и почувствовал контуры еще не рожденного ребенка. Том нащупал начало плода, прямо под пупком Агнес, но никак не мог найти его окончание.

- Попка есть, а головы нет.

- Это потому, что он уже выходит, - сказала жена.

Он укрыл Агнес плащом, подоткнув его со всех сторон. Теперь нужно было быстро все приготовить. Он взглянул на детей. Марта хлюпала носом. Альфред испуганно наблюдал за происходящим. Хорошо бы поручить им что-нибудь.

- Альфред, возьми котелок и сходи к ручью. Помой его как следует и принеси свежей воды. Марта, нарви тростника и сплети мне пару веревок такой длины, чтобы можно было сделать петли. Быстро! К утру у вас будет братик или сестренка.

Они убежали. Том вытащил нож и кусочек твердого камня и принялся точить лезвие. Агнес снова застонала. Том положил нож и взял ее за руку.

Он так же сидел с ней, когда рождались и другие дети: Альфред, затем Матильда, прожившая только два года, потом Марта и, наконец, ребенок, родившийся мертвым, мальчик, которого Том собирался назвать Гарольдом. Но всегда с ними был еще кто-то, кто помогал и подбадривал: мать Агнес при рождении Альфреда, деревенская повитуха, когда рождались Матильда и Гарольд, а Марту принимала сама хозяйка поместья. На этот раз ему придется все делать самому. Но он не будет показывать своего волнения: Агнес должна чувствовать себя уверенной и счастливой.

Схватки прошли, и она несколько расслабилась. Том сказал:

- Помнишь, когда ты рожала Марту, леди Изабелла была у нас повивальной бабкой.

Агнес улыбнулась:

- Ты строил лорду часовню и попросил ее послать служанку в деревню, чтобы привести бабку- повитуху...

- А она как закричит: 'Эту старую ведьму? Да я бы не доверила ей принимать даже щенков моей собаки!' И она пустила нас в свою спальню, и, пока Марта не родилась, лорд Роберт не мог лечь спать.

- Она была доброй женщиной.

- Да, не много таких среди знатных дам.

Вернулся Альфред, неся котелок, полный ледяной воды. Том поставил его около огня так, чтобы вода была теплой, но не кипела. Агнес вытащила из-под плаща полотняный мешочек, в котором были чистые тряпки, приготовленные ею заранее.

Пришла Марта с пучком тростника.

- Зачем тебе веревка? - спросила она.

- Для одного очень важного дела. Ты все увидишь, - сказал Том. - Плети как следует.

Альфред выглядел встревоженным и смущенным.

- Пойди принеси еще дров, - приказал Том. - Надо сделать большой костер.

Радуясь, что ему нашлось дело, Альфред ушел.

Лицо Агнес напряглось, когда она снова начала тужиться, выталкивая из утробы младенца; она исторгла низкий звук, похожий на скрип качающегося на ветру дерева. Том видел, что эта потуга ей дорого стоила, так как забрала последние силы. Всем сердцем он желал оказаться на ее месте и самому выстрадать эти муки, лишь бы принести ей хоть какое-то облегчение. Наконец схватки утихли, и Том смог вздохнуть. Казалось, Агнес задремала.

К костру подошел Альфред с целой охапкой дров.

- Мне так холодно, - едва шевеля губами, проговорила очнувшаяся Агнес.

- Альфред, подбрось дров в огонь. Марта, ложись рядом с мамой и постарайся ее согреть, - распорядился Том.

Дети с тревогой переглянулись и послушно исполнили приказание отца. Агнес обняла Марту и, дрожа всем телом, прижалась к ней.

От волнения Тома мутило. Пламя разгоревшегося костра гудело, но воздух становился все холоднее. В такой мороз ребенок мог погибнуть при первом же вдохе. Под открытым небом детей рожали не так уж и редко, но обычно это происходило во время сбора урожая, когда женщинам приходилось работать до последней минуты и земля была сухая, трава мягкая, а погода теплая. Но чтобы кто-то рожал зимой, на морозе - такого Тому слышать еще не приходилось.

Агнес приподнялась на локтях и раздвинула ноги.

- Что?! - испугался Том.

Ничего не отвечая, она тужилась из последних сил.

- Альфред, встань на колени за спиной мамы, чтобы она могла на тебя облокотиться.

После того как Альфред занял свою позицию, Том расстегнул пуговицы платья Агнес. Встав на колени между ее ногами, он увидел, что влагалище уже начало раскрываться.

- Недолго осталось, дорогая, - бормотал он, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Она снова расслабилась, закрыв глаза и откинувшись на Альфреда. Влагалище, похоже, несколько сомкнулось. Вокруг стоял безмолвный лес, и только в костре потрескивали дрова. Том вспомнил разбойницу Эллен, которая рожала в лесу в полном одиночестве. Должно быть, это было ужасно. Она так боялась, что нагрянут волки и утащат новорожденного младенца, пока она будет лежать в беспомощном состоянии. Говорят, в этом году волки как никогда дерзкие, хотя напасть на группу людей решатся едва ли.

Агнес вновь напряглась, и на ее искаженном страданием лице выступили бусинки пота. 'Начинается', - испуганно подумал Том. Он наблюдал, как снова раздвинулась детородная щель, и в свете костра показалась протиснувшаяся детская головка с прилипшими к ней темными волосиками. Надо бы помолиться, но времени не было. Дыхание Агнес участилось и стало прерывистым. Влагалище раскрылось еще шире - невероятно широко - и лицом вниз вышла головка. Том увидел сморщенные прижатые с боков ушки, затем складочки кожи на шее.

- Голова вышла, - сказал Том, но Агнес, конечно, и сама уже это почувствовала и расслабилась, давая себе передышку. Младенец медленно развернулся, и Том смог разглядеть его закрытые глаза и ротик, мокрые от крови и околоплодной слизи.

- Ой! - пискнула Марта. - Посмотри на это маленькое личико.

Услышав ее, Агнес слабо улыбнулась, но затем снова начала тужиться. Том подался вперед, склонившись над ней, поддерживая левой рукой головку ребенка, в то время как выходили плечи - сначала одно, потом другое. Затем, когда рывком появилось тельце. Том подставил ему под попку правую руку. Наконец крошечные ножки младенца выскользнули в холодный мир.

Родовые пути Агнес тут же начали сокращаться вокруг пульсирующей пуповины, протянувшейся к животику малютки.

Том приподнял малыша и с волнением обследовал его. Было много крови, и сначала он испугался, что произошло что-то страшное, но при ближайшем рассмотрении никаких повреждений не обнаружил. Он заглянул между ножек. Новорожденный был мальчиком.