– Дорогая, – послышался новый пьяный голос, который я узнала.
– Уходи, Даниел, – прошипела я.
– Нет. Д-дай мне объяснить.
– Нет.
– Бридж... Я хоч-чу войти.
Тишина. О, боже. Почему мне до сих пор так нравится Даниел?
– Я люблю тебя, Бридж.
– Уходи. Ты пьян, – заявила я с большей решимостью, нежели чувствовала.
– Джонс?
– Что?
– Можно, я воспользуюсь твоим туалетом?
29 апреля, суббота
Порций алкоголя – 12, сигарет – 57, калорий – 8489 (грандиозно).
Двадцать два часа, четыре пиццы, один обед из индийского ресторанчика, три пачки сигарет и три бутылки шампанского спустя. Даниел все ещё здесь. Я люблю его. Мое состояние сводится к следующему:
я
а) помолодевшая;
б) влюбленная;
в) глупая;
г) беременная.
23:45. Только что меня тошнило, и когда я сгорбилась над унитазом, пытаясь не шуметь, чтобы Даниел ничего не услышал, он неожиданно прокричал из спальни: «Это из тебя выходит твое внутреннее достоинство, моя толстушка! Там ему самое место, точно говорю».
МАЙ
Будущая мать
1 мая, понедельник
Порций алкоголя – 0, сигарет – 0, калорий – 4200 (ем за двоих).
Я всерьез подозреваю, что беременна. Как мы могли повести себя так глупо? Мы с Даниелом были настолько захвачены эйфорией бурного воссоединения, что реальность как будто вылетела в окно – а раз уж ты... ладно, не хочу даже говорить об этом. Сегодня утром я отчетливо почувствовала приступы утренней тошноты, хотя это могло быть и просто похмелье. После того как Даниел наконец вчера ушел, я поглотила следующие продукты, чтобы как-то поправить свое состояние:
2 пакетика нарезанного сыра «Эмменталь».
1 кварту свежего апельсинового сока.
1 холодную печеную картофелину.
2 куска непропеченного лимонно-творожного пирога (очень легкомысленно; а может, действительно я ем за двоих).
1 «Милки Вэй» (всего 125 калорий. Организм с готовностью отреагировал на пирог и заявил, что ребенку необходим сахар).
1 шоколадный венский десерт со сливками (ребенок с невероятной жадностью требует своего).
Брокколи на пару (попытка подпитать ребенка витаминами и обеспечить ему нормальное развитие после нездорового начала).
4 холодные сосиски (единственные нашедшиеся в доме консервы – я слишком измотана беременностью, чтобы снова идти в магазин).
О, боже. Я все чаще начинаю воображать себя образцовой матерью, как в рекламе Кельвина Кляйна, а м.б., ещё и в свитерочке с горлышком. Мне чудится, как я подбрасываю младенца в воздух и довольно смеюсь в рекламе новой газовой плиты, оздоровительном ролике или ещё в чем-то подобном.
Перпетуя сегодня в офисе была совершенно несносна. Сорок пять минут она трепалась по телефону с Дездемоной, обсуждая, хорошо ли будут смотреться желтые стены с серо-розовыми шторами с рюшечками или все же им с Хьюго имеет смысл остановиться на кроваво-красных обоях и фризах в цветочек. В течение одной пятнадцатиминутной интерлюдии она не произносила ничего, кроме: «Верно... нет, верно... верно», а затем заключила: «Но если рассудить, то те же самые аргументы, несомненно, можно привести и в пользу красного».
Обычно в таких случаях мне хочется запустить ей чем-нибудь в голову, но сейчас я лишь мило улыбалась, думая о том, как скоро все это будет для меня совершенно несущественным по сравнению с необходимостью заботиться о другом крошечном существе. Затем я открыла новый мир фантазий, связанных с Даниелом: Даниел сломя голову несется домой с работы, страстно желая увидеть нас в ванне, розовых и сияющих, а спустя несколько лет невероятно выразительно исполняет по вечерам роль отца и учителя.
Но тут появился Даниел. Я никогда не видела, чтобы он так плохо выглядел. Это можно было объяснить только одним: он продолжал пить после того, как мы расстались. Даниел метнул на меня взгляд палача.
