здорово быть одинокой - можно веселиться с разными людьми, а жизнь полна свободы и перспектив.

18.00. Случилось ужасное - позвонила Магда:

- Сунь его обратно в горшок, сунь обратно! - Слушай, не знаю, стоит ли мне об этом тебе говорить, Бридж, но... Сунь его обратно в горшок, сунь обратно!

- Магда! - пригрозила я.

- Прости, милая. Слушай, я звоню, чтобы сказать тебе, что Ребекка... Смотри теперь, как это противно, правда? Кака! Кака! Скажи - 'кака'!

- Что?

- Марк возвращается на следующей неделе. Она пригласила нас на послевыборный обед в его честь, что-то типа 'добро пожаловать домой', и... Не-е-е-ет! О'кей, о'кей, положи мне в руку!

Обессиленно шарю рукой по кухонному столу, отыскивая сигарету.

- Ладно, тогда положи в руку папе. Дело в том, Бридж... Ты не возражаешь, если мы пойдём, или ты опять? Тогда делай это в горшок. В горшок!

- О боже! - простонала я. - О боже!

18.30. Иду за сигаретами.

19.00. По всему Лондону ходят парочки, по-весеннему держатся за руки, спят друг с другом и планируют чудесные мини-брейки. А я до конца жизни останусь одна. Одна!..

20.00. Всё вышло просто прекрасно. Сначала пришли Джуд и Том, с вином и журналами, и устроили мне выволочку за то, что я не знаю, что такое пашмина. Джуд решила, что у Стейси огромная задница, а ещё он мечтает класть ладонь ей на руку и шептать слово 'счастье', о чём она вовремя не догадалась, и это определённо означает, что он уже выбросился из окна. Кроме того, мы сошлись на мысли, что всё хорошо: Магда пойдёт на вечеринку ненавистной Ребекки как шпионка, и, если Марк действительно встречается с Ребеккой, тогда он точно голубой, и это тоже хорошо - особенно для Тома, который очень оживился. А ещё Джуд собирается устроить вечеринку в честь выборов и не приглашать Ребекку. Ха!

А-ха-ха-ха-ха- ха-ха-ха-хха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-хха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-хха-ха-х

а-ха-ха-ха-ха!

Потом приехала Шез, вся в слезах, и это в определённом смысле неплохо обычно она не показывает, если её что-то волнует.

- Сволочные сволочи! - в конце концов сообщила она. - Весь этот год сплошной эмоциональный облом, и я совсем запуталась.

Все бросились ей на помощь, вооружившись номером 'Вог', шампанским, сигаретами и т.д., а Том объявил, что не существует такой вещи, как платоническая дружба.

- Конешн, всь они сволчи, - констатировала Джуд заплетающимся языком. Просто ты свихнулась на сексе.

- Нет-нет, - возразил Том, - это просто кошмарный вариант отношений конца тысячелетия. Дружба между мужчиной и женщиной строится на сексуальной динамике. Люди делают ошибку, когда игнорируют это, а потом расстраиваются, если их друзья не хотят с ними спать.

- Я не расстраиваюсь, - пробормотала Шеззер.

- А как насчёт такой дружбы, когда оба не хотят спать друг с другом? поинтересовалась Джуд.

- Не бывает такого. Секс - вот что всем движет. 'Друзья' - это плохое определение.

- Пашмина, - вставила я, отхлебнув шардонне.

- Точно! - возбуждённо воскликнул Том. - Это пашминаизм конца тысячелетия. Шеззер - 'пашмина' Саймона, потому что она очень хочет спать с ним и он её унижает, а Саймон - 'пашмастер' Шеззер.

Шерон в ответ на это ударилась в слезы, и двадцать минут мы потратили на то, что успокаивали её с помощью ещё одной бутылки шардонне и пачки сигарет, после чего вернулись к составлению списка дальнейших определений, а именно:

Пашминсер. Друг, с которым ты хочешь спать, но на самом деле он голубой. ('Я, я, я!' - сказал Том.)

Пашмуж. Друг, с которым ты спала, а теперь он женат и у него дети и ему нравится иногда встречаться с тобой в память о былых временах, но ты при этом чувствуешь себя сумасшедшей, бесплодной старой девой, воображающей, что в неё влюблен викарий.

Экс-пашспёт. Экс-партнер, который стремится снова встречаться с тобой, но прикидывается, будто хочет быть тебе просто другом, а потом начинает приставать и делает всё наоборот.

- Как насчёт пашмучителей? - злобно предложила Шез. - Друзья, которые превращают твою интимную эмоциональную беду в социологическое исследование ценой твоих собственных чувств.

Тут я решила, что лучше сходить за сигаретами. Торчу в грязном пабе на углу, у автомата с сигаретами, жду сдачу - и вдруг чуть не подпрыгиваю до потолка. Возле бара стоит мужчина, который выглядит в точности как Джеффри Олконбери, только вместо жёлтого свитера с ромбами и подтяжек на нём светло- голубые джинсы с отутюженными складками спереди и чёрный нейлоновый жилет на шнурках.

Бешено уставляюсь на бутылку 'Малибу', пытаясь собраться с мыслями. Это никак не может быть дядя Джеффри. Снова оборачиваюсь - беседует с мальчиком на вид лет семнадцати. Дядя Джеффри, точно он!

Заколебалась, не зная, что делать. Мелькнула мысль плюнуть на сигареты и убежать, пощадить чувства Джеффри. Но затем какая-то злая внутренняя мстительность заставила меня вспомнить, сколько раз Джеффри оскорблял меня в своём кругу и вопил при этом изо всех сил. Ха! А-ха-ха-ха! Теперь дядя Джеффри на моей территории.

Собиралась уже подойти и заорать изо всех сил: 'Кого я вижу! Фрр! Нашёл себе сосунка!' И тут кто-то хлопает меня по плечу. Оборачиваюсь - никого; кто-то хлопает меня по другому плечу - любимая шутка дяди Джеффри.

- А-ха-ха-ха-ха, что здесь делает моя маленькая Бриджит - ищет парня? рычит он.

Поверить не могу - поверх жилета успел надеть жёлтый свитер с пумой, мальчик исчез: Джеффри пытается нагло выкрутиться.

- Здесь ты никого не найдёшь, Бриджит, - по мне, они все тут похожи на Джулиана Клариса. Надуют и денег не попросят! А-ха-ха-ха! Зашёл вот только купить пачку 'панателлы'.

В этот момент появляется мальчик: в руках держит кожаную куртку, явно взволнован и смущён.

- Бриджит, - произносит дядя Джеффри, будто весь кеттерингский клуб 'Ротари' стоит у него за спиной, но тут у него сдают нервы - поворачивается к бармену: - Эй, парень! Где 'панателла', которую я просил? Двадцать минут уже жду!

- Что вы делаете в Лондоне? - с подозрением спрашиваю я.

- В Лондоне? Приехал по делам 'Ротари'. Он, знаешь ли, не твоя собственность, Лондон.

- Привет, меня зовут Бриджит! - многозначительно обращаюсь я к мальчику.

- Ах да... Это, э-э-э... Стивен, хочет устроиться на работу в министерство финансов, правда, Стивен? Даю ему тут кое-какие советы. Ладно, пойду, пожалуй. Будь хорошей девочкой! А не сможешь - будь осторожна! А-ха-ха-ха! - И дядя Джеффри пулей выскакивает из паба.

Мальчик следует за ним, обиженно оглядываясь на меня.

Когда я вернулась домой, Джуд и Шез едва поверили, что я упустила такую возможность взять реванш.

- Только подумать, что ты могла ему сказать! - с удивлённым сожалением закатила глаза Шез. - 'Ну что ж, рада видеть, что вы наконец нашли себе парня, дядя Джеффри-и-и-и! Посмотрим, долго ли это продлится на сей раз. Испаряются тю-тю-у-у!'

Однако у Тома на лице образовалось довольно неприятное выражение торжественного сочувствия.

- Это трагедия, трагедия! - вспыхнул он. - Столько мужчин по всей стране живут во лжи! Только представьте себе все эти тайные мысли, стыд и желания, которые пожирают их сознание в замкнутом пространстве между диваном и окном! Он, возможно, ходит в Хэмпстед Хет. Он, возможно, идёт на ужасный, ужасный риск. Ты должна с ним поговорить, Бриджит!

- Слушай, - вмешалась Шез, - заткнись. Ты напился.

- У меня такое ощущение, будто я оправдана, - медленно и задумчиво проговорила я.

Принялась объяснять: давно подозревала - тот мир Самодовольных Женатиков, который