надеясь увидеть то, за чем сюда зашел. Заметив туалетные принадлежности, он как бы случайно подошел к этой полке и взял в руки маленькую белую баночку. Этикетка гласила, что это «Увлажнитель для кожи леди Годивы». Здесь же была нарисована дама верхом на лошади, ее распущенные волосы покрывали с ног до головы ее, очевидно, обнаженное тело.

«Отлично, черт подери!»

— Что-нибудь еще? — спросил лавочник. Джош подал ему баночку.

— Вот это.

Лавочник подмигнул ему и осклабился, обнажив щербатый рот.

— Ха, держу пари, что это для Салли!

— Если именно так зовут ту девушку из салуна.

— Ха, она одна им пользуется из всего города. Так что не ошибешься. Это будет двадцать центов за сигары и доллар за крем. — Он снова осклабился. — Не могу понять, зачем она тратит свои деньги на эти кремы? Разве парни приходят, чтобы посмотреть на ее лицо? Ха! Ха! Ха! — загоготал он. — Ну что ж, сегодня ночью ей придется обслужить троих вместо обычных двух.

Бросив на прилавок несколько монет, Джош сгреб свои покупки и поспешил выйти.

Эмили распустила шнурок, стягивающий верх ее сумочки, вынула кружевной носовой платок и приложила его ко лбу. Затем, бросив сумочку на кровать, вернулась к окну и снова попыталась открыть его. Но окно не поддавалось. Разочарованная Эмили принялась ходить по комнате. Ей нужно было выйти в туалет до ухода Маккензи. Но ведь он сказал, что вернется через несколько минут, а прошло… кажется, прошло уже несколько часов. Что с того, что она ему обещала, просто она не может больше терпеть.

Повернув ключ в замке, Эмили осторожно выглянула в коридор. Там никого не было. Она выскользнула, заперла дверь и, опустив ключ в карман, поспешила в конец коридора.

Собравшись вернуться в комнату, Эмили слегка приоткрыла дверь. Она хотела быть уверенной, что можно проскользнуть по коридору незамеченной. А может быть, Джош уже вернулся и стоит возле двери их комнаты, ломая голову, куда она пропала. Но все было по- прежнему тихо. Девушка вышла и торопливо направилась к своей комнате, но тут со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. По грохоту и сотрясению пола можно было понять, что поднимается тот самый громила, которого она видела недавно в распахнутой двери комнаты напротив. Вот кого она меньше всего хотела повстречать! Эмили быстро добежала до двери своей комнаты, сунула руку в карман и вытащила ключ. Руки у нее дрожали, и в спешке она уронила ключ на пол.

Шаги приближались, и она знала, что еще секунда — и их обладатель окажется на верхней площадке лестницы. Пошарив рукой по полу и найдя ключ, Эмили успела сунуть его в замочную скважину как раз в тот момент, когда человек появился в коридоре и увидел ее.

Бородатый громила с удивлением уставился на девушку.

— Глянь-ка, кто к нам пожаловал! — произнес он гортанным голосом, который клокотал, как лава при извержении вулкана. — Как это ты ловко! А, Блондиночка? А я как раз о тебе вспоминал.

Ключ застрял в замке и никак не выдергивался, Эмили безуспешно пыталась его вытащить из замочной скважины с внешней стороны двери.

— Я не собираюсь с вами разговаривать.

— А я разве про разговоры говорю?

Наконец ключ вылез из замочной скважины, но к этому времени громила успел схватить девушку за руку, и захлопнуть дверь Эмили не удалось.

— Почему бы тебе не пригласить меня к себе, милашка? Держу пари, что я не пожалею для тебя и двух долларов!

Услышав этот грязный намек, Эмили потеряла самообладание. Ее охватил гнев, и она забыла об осторожности.

— Только попробуй!

Она подняла руку и с силой ударила мужчину по лицу. Рассвирепев, громила ухватил девушку за плечи и стал теснить ее в комнату. Этот любитель гнусных развлечений был слишком огромным, чтобы оказывать ему физическое сопротивление, поэтому Эмили вспомнила совет Розы и поступила единственно правильно в этой ситуации — двинула ему коленом между ног.

Заскрипев зубами, громила отпустил ее и перегнулся пополам, обхватив себя руками. Крик боли, вырвавшийся у него из глотки, был похож на рычание раненого медведя.

Эмили бросилась в комнату и захлопнула дверь. Прежде чем мужчина очухался, девушке удалось повернуть ключ в замочной скважине. Прислонившись спиной к запертой двери, она тяжело дышала, пытаясь успокоить готовое выпрыгнуть из груди сердце. По крайней мере сейчас, за запертой дверью, она в безопасности.

Но Эмили рано успокоилась: не успела она прийти в себя, как огромные кулаки начали колотить в дверь.

— Ты, милашка, больше не будешь такой смазливой, когда я доберусь до тебя! — вопил рассвирепевший мужчина. Потоки брани и угроз не утихали, а дверь сотрясалась под его ударами.

Когда дверь начала трещать, Эмили поняла, что долго так продолжаться не может — скоро дверь сломается, и она окажется в этой комнатке, как в ловушке. В панике девушка огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, что может послужить ей в качестве оружия. В отчаянии она схватила с кровати свою сумочку на длинном шнурке как раз в тот момент, когда замок не выдержал и дверь распахнулась.

Огромная туша заслонила собой весь дверной проем. Как юный Давид с пращой перед лицом гигантского Голиафа Эмили раскрутила над головой на шнурке сумочку, стараясь придать ей большее ускорение. Со всей силой она запустила сумочкой в своего обидчика, но как раз в этот момент в двери появился Джош. Громила быстро наклонил голову, и сумочка угодила Маккензи прямо в глаз, так что от неожиданности он отступил назад.

Эмили закричала и попятилась, потому что мужчина по-прежнему наступал на нее.

Внезапно в комнате появился бармен и еще несколько ковбоев.

— Спать пора, Орвелл, — произнес бармен и стукнул громилу дубинкой по голове.

Гигант рухнул наземь с таким грохотом, что зазвенели стаканы этажом ниже.

— Орвелл всегда немножко буянит, когда переберет лишнего, — объяснил бармен. — Тогда лучше не попадаться ему на пути.

С этими словами спасители выволокли бессознательное тело из комнаты.

Эмили подбежала к Джошу, который все еще держался рукой за левый глаз.

— Сядьте, я посмотрю, что с вами.

— Чем это вы мне заехали?

— Это мой кошелек.

— Что вы в нем носите? Камни? — спросил детектив, осторожно опускаясь на край кровати.

— Там на дне полно золотых монет, — ответила Эмили, осматривая его лицо. — Щека у вас немного красная и припухла, а еще, боюсь, под глазом будет синяк.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — проворчал Джош и подошел к двери, чтобы проверить, как она закрыта. — Замок, похоже, окончательно сломан. Так что теперь мы даже не сможем запереть дверь на ночь. Я оставил вас всего на несколько минут, и посмотрите, что получилось!

— Это не по моей вине! Этот Орвелл ее сломал.

— Не уверен в этом. Я уже достаточно насмотрелся на вас, чтобы знать, как ловко вы умеете провоцировать неприятности.

— Тогда почему бы вам от меня не отделаться? Уж вы-то здесь находитесь совсем не потому, что я вас пригласила составить мне компанию. К тому же я всего лишь пыталась отстоять свою честь. У него не было никаких оснований предполагать, что я проститутка.

— Когда это он успел?

— В коридоре.

Она тут же пожалела об этих словах.

— Ах, ну да, он был в коридоре и…

— Ну, конечно! — Джош всплеснул руками от возмущения. — Ну можете вы хоть раз заставить меня поверить, что у вас в голове есть капля здравого смысла?

— Да! Ведь я заперла дверь, прежде чем пойти в ванную. А вот если бы я не заперла ее, то успела бы попасть в комнату до того, как он поднялся по лестнице.

— Я дал вам совершенно недвусмысленный приказ никуда не выходить из комнаты.

— Но вы также сказали, что вернетесь через несколько минут.

— И я бы пришел, если бы как дурак не застрял в лавке из-за этой дряни! — Джош выхватил из кармана маленькую баночку и швырнул ее на туалетный столик.

Взяв в руки брошенную вещицу, Эмили увидела, что это баночка с кольдкремом.

— Большое спасибо, — с раскаянием произнесла она. Джош просто кипел от возмущения, поэтому девушка решила, что больше не стоит ничего говорить. Она отошла к окну и стала отрешенно смотреть в темноту за стеклом. Ей так много хотелось сказать ему: и как сильно этот громила испугал ее и как ей жаль, что она попала своей пращой в Джоша, а не в нападавшего пьяницу. Она и от него хотела услышать, как он рад, что все обошлось хорошо и никто не причинил ей вреда.

Но больше всего на свете Эмили хотела, чтобы Джош обнял ее, хотела почувствовать его руки на своих плечах, чтобы эти руки обнимали ее и прижимали к себе, успокаивая дрожь, с которой она до сих пор никак не могла справиться.

Видимо, Джош почувствовал ее раскаяние, потому что в его голосе слышались извиняющиеся нотки, когда он сказал:

— По крайней мере я договорился, что завтра утром мы отсюда уедем, Эми. Завтра в это время мы уже будем ехать на поезде в сторону Нью-Йорка.

— Неужели вы думаете, что эта новость заставит меня обрадоваться? — огрызнулась Эмили. — Не знаю, что хуже.

Чтобы переменить тему, он сказал:

— Мне нужно что-нибудь приложить к глазу, пока он совсем не заплыл. Схожу вниз… Я только спущусь с лестницы, поэтому настоятельно прошу вас, Эмили, ни на шаг не сходить со своего места.

— Всего этого не произошло бы, если бы вы взяли меня с собой.

— Этого, может быть, и не произошло, но наверняка произошло бы что-нибудь другое.

«От него никогда не дождешься раскаяния», — подумала девушка, зажигая масляный светильник.

Джош вернулся через