Роури, Энтони уже исчез. Остались только Андерсон, которому доктор бинтовал голову, да шериф, который терпеливо дожидался объяснений. Изумленная этим обстоятельством, Роури покинула домик и отправилась разыскивать мошенника в городе.
Однако все ее усилия оказались безуспешными. Она проверила все, что только можно было проверить, даже салун и гостиницу, однако не нашла и следа своего дорожного попутчика. Через час поисков ей пришла в голову простая мысль: он мог быть на вокзале.
Но станция также оказалась пуста. Единственной живой душой там был начальник станции, мирно дремавший на диване в билетной кассе.
Внезапно ее рот обхватила чья-то рука, а другая потянула ее в тень.
– Пожалуйста, не кричите, миссис Грэхем. Я не причиню вам вреда.
Энтони прекрасно запомнил эту девушку по своему путешествию; что греха таить, он тогда не удержался от того, чтобы слегка ее попугать, и, поиграв с ней так в кошки-мышки, получил большое удовольствие. Но сейчас ему пришлось играть с ней в кошки-мышки совсем не потому, что ему было забавно, – он знал, кто напал на Андерсона.
– Обещаете не кричать, когда я вас освобожу? – спросил он. – Доверьтесь мне, миссис Грэхем.
Роури кивнула, и Энтони опустил руки.
– Кто вы? – потребовала она ответа.
– Это не так уж важно, – улыбнулся он. – Простите, что я вас так… руками. Но когда-то мы даже спали с вами рядом.
– Ха! Это не заставит меня молчать о том, кто вы. Мой муж знает, что вы маскировались под женщину.
Энтони покачал головой, обрывая ее тираду.
– Я не собираюсь вас шантажировать. Мне нужно только сообщить вам кое-что, что может быть вам интересно. Ваш отец ударил Андерсона и украл нитроглицерин. Я видел это собственными глазами.
Это обвинение показалось Роури смехотворным.
– Я вам не верю. Вы все выдумали, – фыркнула она. – Вы скорее всего сами его ограбили и пытаетесь свалить вину на моего отца.
– Роури, если бы я хотел выдвинуть ложное обвинение против вашего отца, я бы высказал его шерифу. Меня мучает совесть за то, что я вас так пугал в поезде, только поэтому я и решил сказать об этом вам.
– Зачем моему отцу воровать нитроглицерин? – продолжала упорствовать Роури.
– Об этом вы должны спросить не меня, а своего отца.
Но несмотря на все свое упорство, Роури чувствовала, что незнакомец говорит правду. Хотя признаться ему в этом она все еще не хотела.
– И почему я должна верить человеку, который переодевается в женскую одежду и пугает невинных девушек?
– У меня не было выхода. Только в женской одежде я мог беспрепятственно покинуть город.
– Что вы сделали? Ограбили банк? – выдохнула она.
В его глазах мелькнуло воспоминание.
– Это была просто… романтическая история. Одна молодая дама предоставила мне свое платье, чтобы мне не помешал удалиться ее муж с таким вот большим револьвером.
Он развел руки и обезоруживающе улыбнулся. Гнев Роури мигом прошел.
– А почему вы стали в Ларами доктором Омнипотентом? Не думайте, что я забыла об этом.
Он сокрушенно развел руками:
– Ну что я могу сказать?
Она отвернулась, чтобы ею не овладела жалость.
– Ладно, я съезжу в «Округ Си» и поговорю с отцом. Я все еще не верю вам. Может быть, вы приняли за него кого-то другого.
Энтони знал, что он не ошибся, покрутившись в Огдене пару недель, он хорошо помнил самого известного в округе владельца ранчо. Но он оценил верность дочери отцу и, взяв руку Роури, наклонился, чтобы запечатлеть на ней прощальный поцелуй.
– Может быть.
Всего через несколько минут Роури верхом на лошади уже мчалась в «Округ Си». Когда лошадь подлетела к дому, из конюшни вышел удивленный Пит Фейбер.
– Где отец? – выкрикнула она.
– Я не мог найти его все утро, – ответил Фейбер. – Чарли тоже его сегодня не видел.
В ее глазах появилась тревога.
– Похоже, он украл немного нитроглицерина, Пит.
Внезапно до них донеслись отдаленные раскаты. Роури и Фейбер встретились взглядами: оба поняли, что это не гром.
Взрывная волна скинула Томаса с кровати на пол.
Вскочив, он схватил свой саквояж и поспешил из палатки наружу.
Обрушилась часть горы, закрыв вход в пещеру, в которой несколько рабочих расположились на ночь, чтобы укрыться от дождя. В этой местности было множество таких пещер, выдолбленных несколькими десятилетиями раньше французскими охотниками из Канады для хранения меха. Можно было легко догадаться, как чувствуют себя замурованные там заживо люди.
Прошло некоторое время, и спасатели, отвалив камни, отрыли небольшое отверстие. Томас поспешил к дыре и прислушался к голосам в пещере.
– Эй, я доктор Грэхем. Меня кто-нибудь слышит?
– Да, доктор, – ответил слабый голос.
– У вас есть раненые?
– Да, нам нужна помощь.
– Вы можете сами выбраться?
– Нет, нас завалило. На нас обрушился потолок. Повернувшись к одному из спасателей, Томас произнес:
– Я отправлюсь вниз. Нужно сделать отверстие побольше, чтобы я мог пролезть.
– Если потолок будет продолжать рушиться, ты окажешься заживо погребенным, – заметил Мичелин. – Почему бы не подождать, пока мы их оттуда вытащим?
– К этому времени они истекут кровью, – ответил Томас. – Я пролезу внутрь, просто сделайте дыру чуть шире.
Спасатели принялись за работу, но толку от этого было мало: с каждым убранным камнем вниз скатывалась дюжина других. Несколько попыток Томаса пролезть внутрь успехом не увенчались.
– А ты упрямый человек, доктор, – заметил Мичелин, когда Томас попытался пролезть в очередной раз. – Ладно, отойди, парень. В дело вступает Мичелин Тимоти Дэннехи. – Натянув на голову свой поварской колпак, маленький человек ввинтился в отверстие.
– Мичелин, ты не должен этого делать, – воскликнул Томас.
– Не должен, – согласился Дэннехи, исчезая в темноте.
Работая внутри, Мичелин смог расширить дыру настолько, что Томас пролез в нее без труда.
– А теперь мой саквояж, – крикнул он.
Ти Джей Коллахен был вне себя от ярости. На любого, кто осмеливался подойти к нему, обрушивалась грубая брань. Но мало кто на это отваживался, даже самые верные помощники старались не попадаться ему на глаза. Чарли Той приносил свои кушанья, передвигаясь на цыпочках в страхе, что гнев Коллахена обрушится на его голову. Пит Фейбер не явился на обычную утреннюю встречу, полагая, что Коллахен все равно не примет ни одного из его предложений.
Каждый день со времени отъезда Роури Ти Джей подъезжал к границе своего ранчо. Когда он видел железнодорожников, выполняющих какую-либо еще не законченную работу, его глаза мутнели от ненависти.
С каждым днем его ярость росла. И скоро это была уже не просто ярость, это была сумасшедшая, не знающая границ ненависть. Эта дорога убила его жену, украла его дочь, уничтожает его землю. И он решил положить этому конец. И однажды, видя очередной взрыв, он вдруг понял, как он сделает это.
Сейчас, не замеченный спасателями, Коллахен наблюдал за их действиями из пещеры выше по склону. На его лице играла злорадная ухмылка, когда он видел, что, сползая, земля уничтожает все плоды упорного труда спасателей. Вдруг его глаза стали злыми: Коллахен заметил среди людей внизу Томаса Грэхема. Ну, ничего, для этого железнодорожника у него есть еще одна пробирка нитроглицерина. Когда Томас исчез в дыре, Коллахен почувствовал бешеную радость – это было сверх его ожиданий. И он протянул руку за второй пробиркой.
Тем временем один из охранников, внимательно оглядывая окрестности, заметил голову владельца ранчо.
– Эй, что вы там делаете? – крикнул он, поднимая ружье.
Поглощенный мыслями о мести, Коллахен не расслышал этих слов. Он выпрямился и поднял пробирку над головой. Второй взрыв намертво завалит тех, кто оказался в пещере и сделает ее гробом для Томаса Грэхема. Одним ударом Коллахен убьет двух зайцев – заставит железнодорожную компанию отодвинуть свою дорогу от «Округа Си» и вынудит Роури вернуться домой. Удача вновь ему улыбнулась.
Охранник разгадал его намерения.
– Берегитесь! – крикнул он спасателям. Затем вскинул винтовку и выстрелил.
Пуля нашла свою цель. Ее удар развернул Коллахена, и в следующее мгновение он упал на спину, вытянув вперед руки. Пробирка с нитроглицерином описала дугу и с силой ударилась о камень. Земля содрогнулась от взрыва. Тонны земли и камней рухнули вниз, на маленькое отверстие в пещеру.
Привлеченный звуком выстрела, Кин Маккензи появился на месте трагедии как раз перед вторым взрывом, от которого лошадь под ним вздрогнула и стала испуганно перебирать ногами. Спасатели с новой энергией взялись за работу, Кин же, спрыгнув с лошади, начал карабкаться по горе вверх. Скоро он добрался до лежащего неподвижно Коллахена. Тот был еще жив.
– Почему ты это сделал, Ти Джей?
– Хотел взорвать эту чертову дорогу, – чуть слышно прошептал Коллахен.
Стук копыт заставил Кина поднять голову. К лагерю спешили Пит Фейбер, Роури и несколько ковбоев из «Округа Си». Увидев Кина, они поспешили к нему. Только теперь Роури поняла, что случилось.
– Папа, – крикнула она, – о Боже, папа! – Она склонилась над отцом, но ее глаза, полные страха, смотрели на Кина.
Он отрицательно покачал головой в ответ на ее молчаливый вопрос. Ковбои, окружив умирающего, сняли шляпы.
Когда Роури взяла в свои ладони безвольную руку отца, по ее щекам побежали слезы.
– Не плачь, дочка, – с видимой болью произнес хозяин ранчо. – Нет времени для слез. Я сделал много ошибок. Должен исправить их
