пропавшие шпалы? – догадался Томас, взглянув на Кина.

Кин кивнул.

– Похоже, это дело рук кого-то из «Округа Си», или же кто-то хочет создать такое впечатление. Одно можно сказать наверняка – это не индейцы.

Томас тихо присвистнул.

– Надеюсь, Коллахен понимает, что творит. Разрушение железной дороги может грозить ему крупными неприятностями. За него может взяться закон.

– Да, это дело нешуточное, – согласился Кин.

– Ты собираешься сообщить об этом Джеку Кейсменту?

– Думаю, стоит сначала поговорить с Ти Джеем. Если он сделает это еще раз, тогда мне наверняка придется сообщить кому следует.

В это время к палаточному городку подошел поезд Мэрфи. Из него выпрыгнули Майкл Рафферти и шесть человек его бригады. Под руководством Майкла рабочие принялись разгружать вагон.

Томас подошел к локомотиву и крикнул:

– Эй, Мэрф, ты сейчас отправляешься в город?

– Да, как только разгружусь, – ответил машинист. – Мне надо отвезти Кейсменту список на оплату.

– А у тебя найдется место для двух пассажиров?

– К вашим услугам, доктор, – ответил Мэрфи. Тут подошел Мичелин, протянул жестяные тарелки Кину и Томасу, поднял голову.

– Мэрфи, друг мой, ты не хочешь свежих яиц?

– Уже ел в городе, – коротко ответил Мэрфи. Мичелин нахмурился.

– Зачем ты тратишь деньги, которые так трудно достаются, в городе, когда есть замечательная кухня Мичелина Дэннехи? Ты умрешь в бедности, Мэрфи.

– Зато я умру много позже, – ответил Мэрфи. Раздался дружный смех. Но общее веселье стихло, как только к паровозу подошел Рафферти.

– Дэннехи, я тоже хотел бы пару яиц, – пробурчал прораб.

–  Только что использовал последние, – ответил Мичелин.

Лицо Рафферти перекосилось от злости.

– Врешь, коротышка. Я сам их найду и запихну тебе в глотку вместе со скорлупой. – И он быстро пошел вдоль поезда.

Подойдя к своей бригаде, он распорядился:

– Эй ты, новичок, отцепи этот вагон.

– Я этого никогда не делал, сэр, – ответил тот.

– Вот сейчас и научишься, – хмуро сказал Рафферти. Он зашел между вагонами и вынул тяжелый железный штырь из сцепления, соединявшего вагоны. – Вот так, а теперь отгоните этот вагон подальше, – приказал он своей бригаде.

Рабочие навалились и двинули его по рельсам.

– А ты так и будешь смотреть? – напустился Рафферти на новичка. – Отцепи следующий вагон.

Тот поспешно повиновался. Забравшись между вагонами, он вытащил стержень из соединения. Не успел он сделать и шага в сторону, как тяжело груженный вагон сдвинулся с места и придавил его к стенке другого вагона. Раздался пронзительный крик.

Вагон спешно оттянули, и раздавленный человек упал на землю.

Услышав крик, Томас поспешил к пострадавшему, тот лежал без сознания. Осмотр не занял много времени. Томас поднял глаза на обступивших его людей.

– У него повреждение внутренних органов. Нужна срочная операция. Мы забираем его в город.

Мэрфи не стал слушать дальше. Пока отцепляли следующие вагоны, он развел пары, развернул поезд на кольцевой ветке и присоединил к локомотиву вагон-платформу, куда осторожно уложили пострадавшего.

Кин понял, что нельзя тратить время на то, чтобы поднимать на платформу лошадей. Он махнул рукой.

– Доктор, я отведу в город твою лошадь. Мэрфи на полной скорости двинулся в Огден.

Когда поезд прибыл в город, Роури и Кэтлин беседовали, стоя перед домом Томаса. Они удивились, когда увидели Томаса, Рафферти и еще несколько человек, несущих носилки.

– Что случилось, Томас? – спросила Роури.

–  Позже. Сейчас нет времени объяснять, – бросил он, проходя мимо.

Но Роури уловила в его голосе не только спешку. В этом голосе слышалось какое-то разочарование. Когда железнодорожники вышли из дома, Кэтлин попросила мужа рассказать все подробно.

– Этот дурак попал между двумя вагонами, его сильно придавило, – пробормотал Рафферти. – Пойдем, приготовишь мне поесть. С самого утра ничего не ел.

Обменявшись взглядами с Роури, Кэтлин отправилась вместе с ним.

Весь следующий день Роури пришлось провести, расхаживая туда-сюда у двери. Чтобы пройти к себе в комнату, ей нужно было миновать приемную, а мешать Томасу она не хотела.

Тем времени Калеб Мэрфи отправился к Джеку Кейсменту и доложил ему о случившемся несчастье. Этот обычно невозмутимый человек, бывший генерал армии северян, выглядел испуганным и взволнованным, когда направлялся к медицинскому пункту.

Он подошел к двери, и Роури решилась постучать.

Томас мыл руки. Он не повернулся к ним, и Роури перевела взгляд на стол. Там лежал пострадавший, он был с головой накрыт простыней. У Роури вырвалось:

– Как жаль… Но я уверена, ты сделал все, что было возможно.

Следом за ней вошел Джек Кейсмент со словами:

– Доктор Грэхем, я слышал, что один из моих… – Он запнулся, глядя на стол.

– Совсем еще ребенок, – произнес Томас. – Ему было не больше пятнадцати или шестнадцати. Жизнь для него только начиналась.

Кейсмент подошел к столу и, подняв простыню, посмотрел на погибшего.

– Для такой работы необходимо специальное обучение, – продолжил Томас и в сердцах бросил полотенце на стул. – Твои люди совершенно ничего не соображают. Ради чего погиб этот мальчик?

– Мне тоже очень его жаль, Томас, – сказал Кейсмент. – У нас погибло немало людей – и молодых, и старых. Но такое дело – это как ведение войны. Есть множество различных причин, от которых они гибнут.

– Вы так думаете? Этой смерти нельзя было избежать?

– Вы участвовали в недавней войне? Там масса людей полегла ради идеи.

– Все эти идеи для тех, кто выжил. Для тех, кто погиб, уже нет никаких идей.

–  Может быть, вы и правы, доктор, – уступил Кейсмент. Он вышел из комнаты и отдал распоряжение сопровождающим его людям.

Четыре человека вошли, чтобы забрать тело.

– Рафферти, – окликнул Кейсмент прораба, спешившего к дому врача.

Рафферти подошел к нему ближе.

– Да, слушаю вас?

– Рафферти, возьмите расчет и убирайтесь. Мне надоели неприятности, которые вы причиняете. Я слышу жалобы на вас каждый день. Последний случай переполнил чашу моего терпения.

– Вы считаете, что по моей вине убился этот чертов дурак?

– Именно так. Только опытный сцепщик имеет право расцеплять вагоны, и вы прекрасно это знаете. Вы не имели права давать такое распоряжение новичку.

– Конечно, когда работа почти закончена, от Майкла Рафферти можно и избавиться. Вы не слушали ничьи жалобы, когда моя бригада укладывала больше рельсов, чем остальные.

– Рафферти, я не хочу с вами спорить. Вы уволены. – И Кейсмент, отвернувшись от него, зашагал прочь.

За ним двинулись остальные железнодорожники, кроме одного, прожигающего спину Кейсмента ненавидящим взглядом.

Роури и Томас наблюдали эту сцену, стоя у двери. Зло посмотрев на них, Рафферти зашагал к своей палатке.

– Бедная Кэтлин, – грустно произнесла Роури. – Этот мерзавец обязательно выместит на ней свою злость.

– Не выместит, – ответил Томас. Он оттолкнулся плечом от двери и двинулся следом.

Но здесь на его пути встал какой-то человек. Томас не сразу узнал его. Потом вспомнил последнюю ночь у Коллахена, когда его высекли. Этот человек был тогда там.

Здорово перебравший ковбой нетвердо держался на ногах.

– Я думал, ты давно смылся, желторотый.

– Как видишь, нет, ковбой.

– Ти Джей, видимо, тебя не доучил. – Его язык заплетался. – Никогда не любил южных денди и этих чертовых конфедератов.

– Я чувствую то же самое при виде пьяных болтунов.

Перепалка стала привлекать внимание – несколько прохожих остановились, прислушиваясь. Роури увидела это и поспешила узнать, что происходит.

Ковбой из «Округа Си» поднял кулак.

– Я сам тебя поучу.

Томас и так был выведен из равновесия смертью молодого парня, а тут еще этот пьянчуга. Вспомнив экзекуцию в «Округе Си», Томас решил, что за нее пора начать платить. Кроме того, не стоило тратить время на препирательства с пьяным погонщиком коров.

– Ковбой, единственное, на что ты способен, так это написать в штаны, – произнес Томас, затем сжал кулак и нанес сильный удар в красное лицо.

Ковбой упал в громко чавкнувшую коровью лепешку.

Не тратя на него больше времени, Томас быстро зашагал прочь. Роури поспешила за ним.

– Томас, это Гас Дженнингс. Он работает в «Округе Си». Тебе не стоило так его унижать.

От удивления Томас остановился.

– Унижать? Ты забыла, что они нас похитили?

– Гас только выполнял приказ отца.

– Думаю, он выполнял его с особым удовольствием.

– Ты не все знаешь, Томас, – продолжала она. – Когда ты живешь на ранчо, ты должен быть предан хозяину, как верный пес.

–  Независимо от того, как ты думаешь сам?

– Ну… да.

Томас внимательно посмотрел на нее.

– Я считаю, что человек должен думать собственной головой. – Он повернулся и направился к дому.

– А Рафферти? – спросила она.

– Рафферти? Он, кажется, пошел в салун. Вернувшись домой, Томас бросился на кровать.

– Боже, как я устал. – Он лег на спину, закрыл глаза и уже через несколько секунд спал глубоким сном.

Роури подошла к нему на цыпочках. Она была разочарована: Томас сказал ей всего лишь несколько фраз, и почти все они были произнесены в гневе. И то, что он сделал с Гасом Дженнингсом, говорило, что он не забыл случай с Коллахеном. Встреча с Гасом, без сомнения, увеличила трещину, возникшую в ту злополучную ночь.

Она вздохнула, стянула с