волноваться, ей-Богу!

Кристина взяла ее за плечо, повернула к себе лицом и посмотрела на нее внимательным, проницательным материнским взглядом.

– Причина волнения в тебе, Либби, – ласково сказала Кристина. – Мы с папой волнуемся о тебе.

Куда деться от материнской заботы, от материнской любви? Как можно ее отвергнуть, когда так в ней нуждаешься? Либби беспомощно покачала головой; боль, копившаяся в ней столько времени, переполняла ее. Слезы, которые она с таким трудом сдерживала, брызнули наконец из глаз.

– Я чувствую себя такой дурой, мама. Я влюбилась в него, – прошептала она, борясь с собой. – Я опять влюбилась в него.

Кристина обняла дочь.

– О моя дорогая!

Либби вздрогнула и глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках.

– Сама виновата, мне следовало лучше работать головой. Нельзя было ему доверять, он уверял, что любит меня. Сказал, что хочет на мне жениться. Он сказал…

Какой смысл повторять, что ей сказал Алек? Его поступки, как она сказала матери, снова оказались красноречивее всех его слов и обещаний.

– Мне просто нужно немного времени, вот и все, – уверяла ее Либби.

Она уже однажды переболела Алеком. И теперь собирается жить счастливой, полноценной жизнью, оставив его за бортом. У нее все-таки остался собственный дом, семья, любимый сын – все, что она имела, отправляясь в Харбор-Айленд в июле.

Если ей удалось когда-то справиться с огромной болью, она сможет это сделать и теперь.

– Пришел Сэм, – сообщила мать. – Должно быть, они с дедом закончили строить домик на дереве.

Сэм так грезил о таком же домике на дереве, как у Джулиет, что его дед и дяди решили соорудить ему такой же на дубе в заднем дворике. Строительство длилось с тех пор, как они вернулись. Либби подозревала, что столь горячее рвение отца было продиктовано исключительно его мудростью. Он думал, что, заняв Сэма каким-нибудь делом, сумеет отвлечь внимание мальчика и хоть немного освободит Либби, чтобы дочь могла справиться со всем, что случилось. Она была безмерно благодарна отцу.

Она тоже каждый день старалась выкроить время, чтобы сделать для Сэма что-то особенное, с тех самых пор, как они вернулись домой.

Конечно, Сэм будет скучать по общению с Артуром, по рыбалкам с Лайманом и веселым играм с Джулиет. Поэтому она решила заполнить его существование чем-то новым.

Один день они вместе пекли тертый пирог. На другой исследовали пещеры в одном из старых графских парков. Накануне, когда Либби вернулась из супермаркета с головой, забитой дурацкими заметками об Алеке, она улыбнулась сыну и спросила его, не хочет ли он пойти поплавать.

Сегодня же, когда Сэм вернулся, переполненный впечатлениями и рассказами о своем домике на дереве, Либби спросила, не хочет ли он покататься на велосипеде.

– Конечно. Но сначала взгляни на мой домик на дереве.

Либби и Кристина пошли за ним по аллее, параллельной Элм-стрит, посмотреть на домик на дереве. Он оказался таким же красивым, как и тот, что построил Алек.

Когда Либби и Сэм отправились кататься на велосипедах, Сэм признался:

– Он мне очень нравится. Только Алеков куда лучше.

Либби не ответила. Выдержав паузу, она произнесла:

– Поехали наперегонки до запрещающего знака.

И Сэм, приняв вызов, нажал на педали. По пути они встретили Майкла, выходящего из библиотеки.

– Куда собрались? – спросил он.

– Мы решили прокатиться до Эриксона, – сообщил Сэм, назвав ферму, практически примыкавшую к городу, где и был у них конечный пункт.

– Не слишком ли жарко для катания на велосипеде? – поинтересовался Майкл. Либби кивнула.

– Не возражаете, если я к вам присоединюсь? – (Либби приоткрыла рот.) – Просто за компанию. Никаких обязательств, – быстро сказал Майкл. – Вам, кажется, необходим друг.

– Не хочу брать на себя смелость… – начала Либби, – не могу…

– Я понимаю, черт побери! – вскричал Майкл. – Просто как друг, ладно?

Либби кивнула. Он оседлал велосипед, и с Сэмом во главе они выехали на дорогу.

День выдался жарким и влажным, как часто бывает в штате Айова, и Либби мечтала лишь об одном – об океанском бризе, от которого так спешно уехала. Катание на велосипеде в такую жару – не лучшая идея. Когда они повернули обратно, она вздохнула с большим облегчением.

Сэм за это лето заметно повзрослел. Он больше не отставал от нее, когда они катались на велосипедах. Влажность почти доконала ее, а сын даже не обращал внимания на маму.

– Мама, догоняй! – вопил Сэм, настигнув ее на повороте.

Либби помахала ему рукой, восхищаясь неутомимой готовностью сына продолжать гонку. Лично ей хотелось только одного – чтобы эта мука скорее кончилась.

– Поезжай вперед! – крикнула она Сэму, когда они доехали до их переулка. – Приготовь воду со льдом. Я умираю от жажды, – сказала она Майклу, слезая с велосипеда. – А ты?

Он покачала головой.

– У меня в три заседание кафедры. Надо успеть домой, чтобы принять душ.

Сняв ногу с педали, он сказал:

– Вот мы и приехали. Было совсем не плохо, не так ли?

Либби покачала головой.

– Я больше не хочу причинять тебе боль.

– Ну и ладно, – сказал Майкл. Он подмигнул ей, оттолкнулся от бордюра и исчез в переулке.

Либби слезла с велосипеда и прислонила его к ограде, а сама пошла открывать калитку.

– Позволь мне, – раздался за спиной низкий голос. С хрипотцой. Голос Алека.

Либби остановилась как вкопанная.

– Мама! Смотри, мама! Посмотри, кто к нам приехал! – Из-за его спины, улыбаясь во весь рот, выкатился Сэм.

Что ж, этого следовало ожидать. В конце концов, он ведь объяснил свое дезертирство в первый раз, почему же сейчас должно быть по-другому? Либби скрежетнула зубами.

Алек не говорил ни слова. Он тоже не выглядел счастливым. Справившись с собой, Либби сухо кивнула. Он открыл калитку и посторонился, уступая ей дорогу.

– Представляешь, он стоял на пороге, когда я подъехал, – выпалил Сэм, вставая между ними. – Почему ты исчез? Куда? Где Джулиет? Ты не привез с собой Джулиет? – засыпал он вопросами Алека.

– Сейчас нет, – ответил Алек на последний вопрос. – Я приехал один.

– Зачем? – Сэм пытливо вгляделся в его лицо.

– Мне надо поговорить с твоей мамой.

– О чем?

– Это наш с ней секрет.

Алек заискивающе посмотрел на Либби. Неужели ждет, что она его поддержит? Чего захотел, подумала она. Это его идея, вот пусть сам и выпутывается перед Сэмом.

Либби откинула волосы со своего потного лба. Нужно остыть и успокоиться, чтобы общаться с Алеком. Иначе как заставить его поверить, что ей все нипочем, если он поймет, что она совершенно раздавлена.

– Ты будешь с нами ужинать? – спросил Сэм. – У нас сегодня спагетти.

Алек усмехнулся кривой усмешкой.

– Звучит заманчиво.

Сэм тряхнул головой.

– Так ты остаешься?

– Посмотрим, – сказал Алек.

– Сынок, сбегай ненадолго к бабушке и дедушке, а мы пока поговорим, – обратилась Либби к Сэму.

Мальчик посмотрел на них долгим оценивающим взглядом, как бы размышляя, стоит ли оставлять их