– Нет. Мы все уладим.

Он двинулся к двери, как будто собирался уходить.

– Я не позволю тебе давить на меня, Алек. Тебе не удастся получить все, чего только захочется! Я…

Он резко обернулся и посмотрел ей в лицо.

– Поговорим об этом позже, когда к тебе вернется рассудок.

– Я вполне себя контролирую!

– Сомневаюсь. – Он нажал на ручку двери. Либби пошла следом.

– Алек!

– Не сейчас, Либ. Ты хотела, чтобы я ушел, так я ухожу. Пока.

– Навсегда, – настаивала она. – Ты нам не нужен. Мы обойдемся и без тебя.

Он отпустил ручку двери и подошел к ней, взяв ее руки в свои, и повернул таким образом, чтобы вынудить ее посмотреть ему прямо в глаза.

– Но я без тебя не обойдусь, Либби. Я серьезно. Без вас обоих. Так что я еще вернусь.

Она опять была в том же состоянии, как и много лет назад, только тогда она радостно грезила по ночам, а сейчас ее мучили кошмары.

Восемь лет тому назад, если бы Алек Блэншард сказал ей, что хочет ее, и посмотрел на нее своим властным взглядом, Либби была бы на седьмом небе.

Довольно. Теперь всю ночь она обдумывала его слова, переживая их снова и снова, изучая и анализируя. Теперь она знала, что чувствует: подозрение. И страх.

Она прекрасно понимала, что, несмотря на все его решительные слова, ему нужна не она.

Ему был нужен Сэм.

И это было на самом деле так. Она видела это по его глазам, по тому, с какой грустной улыбкой он смотрел на мальчика, с каким нежным любопытством. И с жадностью. Больше всего с жадностью.

Но что он имел в виду, говоря, что ему нужны они оба? Не мог же он после стольких лет влюбиться в нее! Ну, может, видел в ней партнера в постели. Они, безусловно, очень подходили тогда друг другу, вспоминала Либби, и у нее загорелись щеки. Но он не любил ее. Оставил ее ради Марго, и его последние слова: «Можешь быть уверена, я забуду тебя» – не были словами мужчины, который любит по- настоящему.

Нет, если он и хочет ее теперь, то только потому, что когда-то с ней было приятно поваляться в сене, и потому, что через нее открывался сейчас доступ к Сэму.

Ей захотелось убежать. Интуиция подсказывала ей забыть о всех своих обязательствах перед профессором Дитрихом, забыть обо всем и, схватив Сэма в охапку, бежать поскорее подальше отсюда.

Но здравый смысл победил интуицию. Она хорошо знала Алека. Он будет преследовать ее до конца света, если ему что-то будет от нее нужно.

Бегство не спасет ее от Алека. Если она хочет спасти Сэма, она должна выстоять.

Ухаживания Алека Блэншарда не будут продолжаться долго; подумала она с горечью. У нее уже был опыт.

Не может же он оставаться на Харбор-Айленде всегда; как режиссер он пользовался большим успехом в своем бизнесе. Конечно, он приехал сюда ненадолго, так что его отъезд – это вопрос нескольких дней.

Но если он собирается провести здесь лето, им с Сэмом желательно уехать первыми. В Айове ее тылы будут лучше обеспечены. У нее будет моральная поддержка семьи и друзей.

Но это не решало ее ближайшую проблему. Ей надо было немедленно обдумать, как быть с приглашением Сэма, чтобы Алек присоединился к их сегодняшней рыбалке. Что будет, если Алек на самом деле откроется ему?

Неужели он, упаси Боже, скажет Сэму, что он его отец?

Внезапно она решила снова поговорить с ним.

Она пробежала по улице и свернула за угол к дому Мэдди.

– Ты не знаешь, где живет Алек? – набросилась она на Мэдди, не успев войти в дверь.

Мэдди раскрыла глаза от удивления, но не стала задавать вопросов, а просто быстро протараторила адрес.

– Спасибо. – Либби сразу же выскочила за дверь.

– Может быть, хочешь воспользоваться моим телефоном? – крикнула ей вслед Мэдди. Но Либби только тряхнула головой. Она воспользуется общественным. Она не хотела, чтобы этот разговор, даже часть его, состоялся у Мэдди посреди кухни.

Трубку снял Луис, двоюродный брат Мэдди, и Либби попросила к телефону Алека.

– Кто его спрашивает?

Либби запнулась, но все же назвала имя. Она не заметила, чтобы Луис удивился, и вслед за этим к телефону подошел Алек. Вот он не мог скрыть своего удивления.

– Либби?

– Я… я просто хотела сказать, Алек, если ты… если ты пойдешь с Лайманом сегодня ловить рыбу… если ты будешь разговаривать с Сэмом, ты… не смей говорить ему.

Он не стал притворяться, что не понял, о чем она.

– Тогда сама скажи.

– Нет… не теперь. Он не поймет.

– Именно сейчас он поймет лучше всего.

– Я не могу, Алек. Не сейчас!

– Когда?

– Я… я не знаю.

– Скоро.

– Увидим.

– Тебе все равно придется сказать ему рано дай поздно, Либби.

Она не отвечала, и ее молчание было красноречивее любых слов. Он вздохнул.

– Будь благоразумной, Либби.

– Я стараюсь. Я не хотела, не хотела, чтобы ты был здесь!

– Что мы хотим и что мы имеем – это две разные вещи, – сказал Алек с горечью.

– Откуда тебе знать?

– Поверь мне, Либби. Я знаю. – Воцарилась долгая пауза. Потом он сказал: – Хорошо. Я не скажу ему. Пока.

– Спасибо.

– Но я жду, что ты это сделаешь сама.

– Ммм.

– Чего ты боишься, Либ?

Тебя, хотелось ей завопить. Я боюсь тебя. Ты перевернул мою жизнь восемь лет назад. Я боюсь, что это может случиться и с Сэмом. Но ничего этого она не произнесла; Только вяло сказала:

– Я скажу ему, когда найду нужным, Алек.

– Сделай это, – сказал он. – Или я это сделаю сам.

Его слова не вызывали сомнения у Либби. И она также была вынуждена позволить Сэму с ним встречаться. Ей вряд ли удалось бы спрятать его:

Алек всегда сможет его легко найти. И если бы ей даже вздумалось держать его под замком, она не смогла бы найти вескую причину, чтобы объяснить Сэму, почему не выпускает его из дома.

Разумеется, ей не хотелось, чтобы сын подумал, что между ней и Алеком есть нечто большее, чем казалось. Она понимала, что, если поднимет шум, ей придется рассказать ему об Алеке.

Либби не была к этому готова. Ну ничего, придет время, когда она будет чувствовать себя в безопасности, надежно. Когда они вернутся домой, она выйдет замуж за Майкла.

Тогда она скажет ему об Алеке. Но не сейчас. Только не сейчас. Она даже представить себе не могла, как это сделать.

Было бы совсем иначе, если бы Алек знал о существовании сына с самого начала. Тогда Сэм вырос бы, зная о своем отце и понимая, почему его родители живут врозь.