балетных спектаклей, – невозмутимо сообщил Лиланд.

Даффид уже не смеялся и даже не улыбался.

– Она не выезжает в свет без него, – продолжал Лиланд. – Уверяет, что никого не знает в обществе, а Джефф говорит, что готов оказывать ей любезность, пока Дейзи не обзаведется знакомствами. Она чувствует себя вполне удобно в его кармане, это уж точно. Должен сказать ради справедливости, что Дейзи очень хороша собой. Красивое личико, фигура просто сногсшибательная, а ее золотистые волосы великолепны. И вообще она больше похожа на ангела, чем на коварную соблазнительницу. Она неглупа и обаятельна. Если дела и дальше пойдут так, то я готов держать пари, что она станет твоей мачехой.

– Мачехой моей она не станет, – возразил Даффид. – Ведь Джефф не мой родной отец, хоть я и желал бы от всего сердца, чтобы он им был. – Он опустился в кресло и немного подумал. Потом с минуту пристально смотрел на брата. – Ну а ты? Бывал ты у Джеффа все это время?

–Да.

– Понимаю, – протянул Даффид с еле приметной усмешкой.

Лиланд взмахнул длинной рукой.

– Ничего ты не понимаешь. Я бываю там по просьбе Джеффа. Он не хочет губить ее репутацию, встречаясь с Дейзи наедине. Присутствие ее компаньонки не имеет особого значения, их все равно сочли бы любовниками. Это Джефф настоял, чтобы Дейзи по крайней мере наняла приличную компаньонку, и мне самолично пришлось заниматься подбором достойных кандидаток на эту должность. Слава Богу, я приехал навестить Джеффа в тот самый день, когда она появилась в его доме в сопровождении всего лишь горничной и, можно сказать, ворвалась в его жизнь сразу после того, как сошла с корабля на сушу. К счастью, у меня было на примете приличное агентство по найму, иначе трудно представить, как бы у нее все обошлось. Джефф говорит, что не знает, с кем ее знакомить. Его нынешние друзья, как он уверяет, слишком скучные и высокомерные люди, они не смогут оценить Дейзи по достоинству, а те, с кем он сошелся, еще будучи в заключении, примут ее независимо от его рекомендации. Он не может ввести ее в общество, пока она не приобретет полный гардероб и не усвоит утонченные манеры, ведь в Новом Южном Уэльсе Дейзи вряд ли могла практиковаться в этом отношении.

– Но манеры у нее вполне приемлемые. Она из хорошей семьи и отлично воспитана, – возразил Даффид. – Потому-то Таннер и решил жениться на ней, как только положил на нее глаз. Красивые женщины – редкость на корабле для заключенных. Таннер мог бы попользоваться ею в свое удовольствие, а потом бросить. Но она не только красива, невинна, а еще и благородного происхождения. Если бы ее папаша, этот проклятый дурак, не испортил отношений со своей родней, Дейзи вообще не попала бы в колонию. Таннер воспользовался случаем. Он вцепился в нее и не отпустил. Он знал, чем завладел. Настоящей редкостью.

– Да. Совершенно верно, – с ударением произнес Лиланд. – Случается, что она впадает в сентиментальный тон, однако она знает, как надо говорить и вести себя. Тем не менее Джефф опекает ее, словно наседка своих цыплят. Я бы не беспокоился до такой степени, если бы он проявлял поменьше отеческой заботы. Мне вообще не было бы до этого дела. Кстати, по усмешке, которую ты старался скрыть, я догадался, что ты подозреваешь, будто я поддался чарам ее больших карих глаз, – добавил он нарочито небрежным тоном. – Уверяю тебя, ты ошибаешься. Она даже не удостаивает меня ни единым взглядом.

Даффид посмотрел брату в глаза.

– А разве это имеет значение? Ты признанный ценитель женской красоты, а что касается Дейзи, ты сам назвал ее очаровательной.

Надменный взгляд, которым одарил его Лиланд в ответ на эти слова, вызвал у Даффида смех.

– И пожалуйста, не смотри на меня в своей излюбленной манере – глазами оскорбленного верблюда. Я не могу поверить, что она относится к тебе пренебрежительно. Не знаю, как это у тебя получается, но ты в состоянии совратить с пути истинного любую женщину, какую захочешь. И она тебя в самом деле не замечает? Стоп, ты-то сам был с ней любезен или изображал «Виконта Ваша Жестокость», как на той карикатуре? Будь честным, Ли, отвечай!

– Ты имеешь в виду дурацкую карикатуру Роулендсона? – переспросил Лиланд. – Бог мой, ни у кого в мире не может быть такого длинного носа! Разве что у герцога Веллингтона. Роулендсон нарисовал ее, потому что был должен мне солидную сумму и злился на это. У него гениальный карандаш, но ему не следует заключать пари с пьяных глаз. А это практически означает, что делать это ему никогда не надо. Но я никоим образом не был жесток или вроде того по отношению к Дейзи, а если бы и позволил себе нечто в этом духе, она не обратила бы на мое поведение никакого внимания. Говорю же тебе, что она смотрит только на Джеффа.

– В таком случае мне пора к этому приглядеться, – признал Даффид. – Постараюсь добраться до самой сути дела, Не думаю, чтобы она была способна проявить особое коварство, но нет никакой возможности провести мошенника столь опытного, как я.

– Каким ты был в прошлом, – поправил Даффида брат. – А что, я в этом смысле ничего не стою? – добавил он с некоторой обидой.

– У тебя тоже есть кое-что на совести, Ли. Будь бдительным, не то это кое-что тебя погубит.

Они расхохотались. Оба были, по-видимому, довольны беседой и кивнули друг другу, как бы заверяя: будь что будет, но теперь мы станем действовать вместе.

– Я хотела бы приобрести платье золотистого цвета, – говорила Дейзи модистке. – Но не то, которое вы мне показывали прошлый раз. Вернее сказать, не в точности такое. Мне оно понравилось, но я не хочу, чтобы виконт Хей посмеивался надо мной весь вечер. Вы же слышали, как он говорил, что оно слишком... откровенное, что оно вообще не для меня и тому подобное. Но сегодня я приглашена на обед с ним и с графом. Они сказали, что у них для меня сюрприз, что меня приедет повидать один мой старый друг, и поэтому я хочу выглядеть как можно эффектнее. Я понимаю, что времени мало, и подумала вот о чем. Не могли бы вы сделать изменения в уже готовом платье? Оно такое красивое. Пожалуйста, мадам, прошу вас, скажите, что вы сумеете приготовить для меня что-то подходящее!

Эта молодая леди, подумала мадам Бертран, заметив, каким преданным взглядом смотрит на свою подопечную компаньонка, способна очаровать даже замшелый камень. К тому же деньги есть деньги, а привез даму сюда не кто-нибудь, а виконт Хей. На тех, кого рекомендовал он, удалось немало заработать.

– Думаю, что могла бы, – произнесла модистка вслух. – То платье еще не продано, Я попытаюсь внести