– Плавала, – немногословно ответила Хилари.

– Папа говорит, это очень здорово!

Эдвин окинул Хилари победным взглядом.

– Садись в машину, Хилл!

Не спрашивая, что он замышляет, Хилари вернулась в дом, взяла сумочку, вновь вышла, закрыла дверь на замок и безропотно уселась на переднее сиденье.

Спустя две минуты «ягуар» уже мчался по ровному шоссе. Восхитительные пейзажи за окном радовали глаз. Пахло морем и солеными бризами. Когда на горизонте показалось чудесное здание, Хилари напряглась.

– Куда мы едем? – требовательно спросила она, хотя сразу узнала виллу Айртонов.

– Домой, – выпалила Лили.

Хилари резко повернула к ней голову и тут же перевела взгляд на Эдвина.

– Объясните мне, что происходит! – потребовала она.

– Только не волнуйся, – невозмутимо ответил Эдвин.

– Папа, а в какой комнате будут стоять мои игрушки? – бесхитростно поинтересовалась Лили.

– Скоро узнаешь, – спокойно ответил Эдвин.

Охваченная паникой, Хилари принялась судорожно размышлять, как ей быть. И поняв, что она попала в ловушку, на мгновение закрыла глаза, стараясь вернуть себе самообладание.

Машина остановилась.

Эдвин с непробиваемым видом вышел на улицу, открыл заднюю дверцу и помог Лили выбраться наружу. Хилари обошлась без посторонней помощи.

Из главных дверей роскошного дома вышла улыбающаяся полная женщина.

– Хилари, это Пэт. Моя няня. Она воспитывала меня с самого рождения, – представил Эдвин, когда Пэт приблизилась.

Пэт поприветствовала Хилари добродушным кивком, протянула руку Лили, и они вдвоем, сразу же вступив в оживленную беседу, удалились.

Хилари проводила дочку беспокойным взглядом. Ее сердце металось и стонало, а душа была полна беспомощного детского страха. Наверное, по выражению ее лица любой бы догадался, что с ней происходит.

Но Эдвин оставался на зависть спокойным.

– Я хочу поговорить с тобой. Наедине. Давай, пройдем в дом, там нам будет удобнее.

Шагая, вслед за Эдвином, Хилари твердила себе, что обязана держать себя в руках, что распускаться и поддаваться власти эмоций нельзя. Это верный путь к проигрышу.

– Объясни мне, что все это означает! – потребовала она строго и сдержанно, заходя вместе с Эдвином в удобный светлый кабинет. – Почему Лили сказала, что едет домой, когда мы приближались к твоей вилле, почему спросила у тебя, в какой комнате будут находиться ее игрушки?

Эдвин опустился в кресло и кивком предложил Хилари последовать его примеру. Она не обратила внимания на его жест.

– Лили должна находиться именно здесь. Это ее дом, – уравновешенно произнес Эдвин.

Хилари усмехнулась.

– В настоящий момент Лили должна жить там, где живу я!

– Если ты намерена разговаривать со мной в таком тоне, я буду вынужден решать проблему через своих представителей, – пригрозил Эдвин.

– Проблему? – удивилась Хилари. – В чем ты видишь проблему? Ведь я сама рассказала тебе о нашем ребенке, хотя могла и не делать этого!

– Когда-нибудь я все равно узнал бы о ней, – уверенно заявил Эдвин. – Тогда тебе пришлось бы ответить за все!

– Послушай, я не намереваюсь с тобой ругаться! – воскликнула Хилари. – Мне очень приятно, что вы с Лили нашли общий язык. Встречайтесь, сколько хотите. Проводите вместе время, отдыхайте, развлекайтесь. Мешать вам я не собираюсь.

– Я хочу, чтобы вы с Лили жили здесь, вместе со мной, – деловито сдвинув брови, сказал Эдвин.

Хилари рассмеялась – нервно и отрывисто.

– Эдвин Айртон привык получать все, что ни пожелает, верно?

Лицо Эдвина приобрело вдруг такое выражение, что у Хилари оборвалось сердце: его губы сузились, превратившись в ровную полоску, а в глазах заблестел зловещий огонь. Таким она его не видела ни разу в жизни.

– Я хочу, чтобы моя дочь жила со мной. Если договориться по-хорошему нам с тобой не удастся, я буду вынужден обратиться в суд.

На мгновение представив, что у нее отбирают дочку, Хилари почувствовала приступ головокружения.

Она обладала невероятной выносливостью, ведь сумела выстоять перед множеством таких страшных испытаний, о которых другие женщины ее возраста не знают ровным счетом ничего. Но потерять ребенка… Этот удар наверняка оказался бы для нее сокрушительным.

– Сначала расскажи мне подробнее, каковы твои условия, – поспешно ответила она.

Эдвин удовлетворенно улыбнулся и посмотрел на нее так, как смотрит победитель на поверженного врага.

– Мои условия очень просты, – смакуя каждое слово, произнес он. – Ты и Лили переезжаете сюда, и мы живем под одной крышей.

– Переезжаем сюда? – переспросила Хилари, хлопая ресницами.

– Да, моя дорогая! Ты получишь огромное количество самого соблазнительного и дорогого дамского белья, страстного партнера по сексу и все жизненные удобства. Многим представительницам прекрасного пола о таком можно только мечтать! – Эдвин поднял вверх указательный палец.

– Да как ты смеешь делать мне подобные предложения? – вспылила Хилари. – Считаешь меня продажной девкой?

– Зачем же пускать в ход столь грязные выражения? – Эдвин поморщил нос. – А предлагаю я тебе только то, о чем ты сама мечтаешь.

– Что? – выкрикнула Хилари, сотрясаясь от гнева.

– Успокойся, Хилл. И взгляни правде в глаза, – сказал Эдвин, закидывая ногу на ногу. – Если бы ты не жаждала заполучить то, что я по-честному облек в слова, ты никогда не переехала бы в Майами-Бич и не привезла сюда ребенка. А как можно быстрее продала бы завещанный тебе коттедж и больше носа сюда не казала. Но ты рискнула поселиться у меня под боком вместе с дочкой, а это говорит о многой.

Хилари сжала пальцы в кулаки. Так крепко, что ногти больно впились ей в ладони.

– Думаешь, я приехала в Майами-Бич с одним лишь намерением – повторно броситься в твои объятия?

Эдвин рассмеялся.

– Ты очень сообразительна! И была безумно рада, когда я пришел к тебе в коттедж. Не меньше, чем я. Я в этом не сомневаюсь.

– Ошибаешься! – выкрикнула Хилари.

Эдвин пренебрежительно фыркнул.

– Если б я ошибался, ты не отправилась бы со мной в постель при первой же возможности!

Хилари опустила голову. Стыд, растерянность и боль стиснули ее сердце безжалостным плотным кольцом.

Может, он прав? – подумала она. Может, я и впрямь приехала сюда с целью возобновить отношения с ним? И просто боюсь признаться себе в этом…