— Я полагал, что так оно и есть. На бирже тогда еще не начали судачить о вас, о «Компании южных морей» и о прочем. Я не видел другой причины, по которой дядя стал бы выказывать к вам такое расположение.

— Зачем вы преследуете Мириам, Сарменто? Разве не ясно, что она не благоволит к вам? Вы что, надеетесь покорить ее?

— Это не ваше дело, она никогда не согласится на брак с таким головорезом, как вы. Я покорю ее, если она даст мне еще один шанс.

— Еще один шанс для чего? — спросил я.

— Вернуть ее деньги! — чуть не сорвался он на крик. — Она попросила меня управлять ее инвестициями, и сначала все шло хорошо. Но затем я допустил несколько глупых оплошностей.

— Сколько вы потеряли? Он покачал головой:

— Более сотни фунтов. — Он тяжело вздохнул, и это вышло комично. — После этого она отказала мне в праве заниматься ее финансами. Один глупый шаг, одна глупая оплошность, и биржа лишила меня всяких надежд, одним махом. Она доверила свои деньги Делони. Я пытался предостеречь ее, говорил, что он распутный мошенник, но она и слушать не хотела.

— Меня она послушала, — сказал я. — Я разоблачил Делони.

Сарменто охнул от удивления:

— Где теперь ее деньги? Я могу снова получить их.

— Ее деньги и ее сердце — разные вещи. Кажется, вы об этом забыли.

Сарменто рассмеялся:

— Можете верить, если хотите.

Жестом я оборвал его смех. Я пришел сюда не затем, чтобы обсуждать чувства Сарменто к Мириам.

— Меня интересует более важный вопрос, а именно: каковы ваши отношения с Рочестером?

— С Рочестером? — переспросил он. — А какие у меня с ним могут быть отношения?

— Что вам о нем известно? — потребовал я, повысив голос и сделав шаг вперед.

Сарменто задрожал.

— Ничего мне о нем не известно, Уивер. Он маклер. Я слышал его имя, вот и все. Никаких сделок между нами не было.

Я ему верил. Сарменто был неприятным типом, но не умел ничего скрывать. Трудно было представить, что он мог лгать мне в этом вопросе, и лгать убедительно. Я отступил на несколько шагов, давая ему понять, что не собираюсь причинить ему вред.

— Я пришел к вам потому, что один мой знакомый сказая, будто слышал, как вы говорили обо мне в связи с Рочестером, — сказал я.

Неожиданно лицо Сарменто расплылось от удовольствия, словно он давно ждал удобного момента сказать мне то, что собирался сказать.

— Думаю, я и вправду мог упомянуть ваше имя. Тогда говорили о вашем расследовании и бились об заклад, останетесь вы в живых или нет. Один господин предложил поставить на то, что вы не доживете до конца декабря. Я поставил пятьдесят фунтов на то, что вы все еще будете живы.

Эта новость действительно меня изумила.

— Польщен вашим доверием, — сказал я рассеянно.

— Не за что. Я просто уравнивал шансы, как меня учили на бирже. Видите ли, Уивер, это идеальное пари. В любом случае выигрыш мне гарантирован.

— Скажите, — сказал я, открывая дверь, — я живу среди христиан уже десять лет, но мне ни разу не приходило в голову стать одним из них. Что вас заставило пойти на такой шаг?

— Вы живете среди них, — сказал он, собираясь выйти из гостиной. — Я хочу сделать то же самое.

Весь оставшийся день и большую часть следующего я провел, пытаясь определить, что делать дальше. Я решил, что с меня достаточно теории. Поэтому в понедельник вечером я надел старое, поношенное платье, поскольку в этот вечер мне не нужно было выглядеть джентльменом. Мне не повезло, так как, выходя из дому, я натолкнулся на тетю, и она бросила на меня такой уничтожающий взгляд, что я не смог сдержать улыбки и сказал, что объясню все позже. Я направлялся в «Смеющегося негра» в Уоппинге, где не бывал с того дня, когда мне удалось заполучить письма сэра Оуэна у Квилта Арнольда.

После всех попыток Адельмана убедить меня, будто я обманывался насчет «Компании южных морей», я осознал, что ни в чем не могу быть уверен, и меня начало беспокоить, что я излишне полагался на свою способность наделить смыслом сведения, вовсе смысла лишенные. В связи с этим я отклонился от своего маршрута, дабы повидаться с Элиасом, надеясь, что застану его дома. Несмотря на то что час был еще не поздний, в особенности для человека с такими привычками, как у Элиаса, мой друг не только был дома, но готовился ко сну. Работа над постановкой пьесы совершенно измотала его, но он уверил меня, что готов выслушать все новости по делу. В ночной рубашке и колпаке, он пригласил меня в свои комнаты, где мы откупорили бутылочку бордо.

— Я прочёл твою комедию, — сказал я, — инахожу ее восхитительной.

Его лицо засияло от гордости.

— Благодарю, Уивер.Я доверяю твоему мнению.

— Нет сомнений, ее ждет успех, — сказал я.

Он расплылся в довольной улыбке, наполнил мой стакан и спросил, что мне понравилось в особенности. Какое-то время мы обсуждали «Доверчивого любовника», а потом Элиас снова спросил меня о расследовании. Я рассказал все, что произошло за последнее время, включая наши деловые отношения с Мириам, встречу в «Компании южных морей», смерть Кейт Коул и даже столкновение с Сарменто.

Элиас внимательно слушал, не пропуская ни одной детали.

— Я поражен, — сказал он, когда я окончил свой рассказ, — Эта история показывает, насколько преступно обманчивы наши новые финансовые инструменты. Каждый следующий шаг заставляет лишь сомневаться в правильности предыдущего.

— В данный момент я мало в чем уверен. Возможно, «Компания южных морей» действительно мой враг, но также возможно, что все это время Блотвейт просто мною манипулировал. Возможно, что Уайльд планирует меня забить, но также вероятно, что он просто хочет нагреть руки на моем расследовании. Рочестер может быть как его партнером, так и его врагом. А поскольку Кейт мертва, я не знаю, как подобраться к Рочестеру.

— Что ты намерен предпринять? — Элиас всматривался в мое лицо с особым вниманием. По его взгляду я понял, что он изучает его с медицинской точки зрения.

— Навещу «Смеющегося негра», — сказал я. — Поищу человека Уайльда; может быть, мне удастся что-нибудь выведать.

— Зачем тебе человек Уайльда? Разве мы не убедились, что наш преступник — Рочестер?

— Не думаю, чтобы Уайльд играл в этом преступлении первую скрипку, но он проявил достаточный интерес к моему расследованию, и было бы удивительно, если бы он не утаивал от меня что-нибудь важное — не потому, что он замешан в этих убийствах, но потому, что по каким-то причинам ему выгодно, чтобы я продолжал расследование.

Элиас потер нос, поддразнивая меня.

— Откуда у тебя такая уверенность, что Уайльд не замешан в этих убийствах? Поскольку мы знаем, что имя вымышленное, разве не логично предположить, что Рочестер может быть не кем иным, как Уайльдом? В конце концов, кто еще лучше подходит для такого опасного дела, как распространение фальшивых акций Компании?

— Естественно, я думал об этом, — кивнул я, — но так ничего не складывается. Уайльд хотел, чтобы я продолжал расследование. Он подталкивал меня в сторону «Компании южных морей». Даже если предположить, что он дал мне ложные или неполные сведения, мы не можем сбрасывать со счетов такой простой факт, что он не стал меня останавливать. Кроме того, для Джонатана Уайльда не представляет никакого труда сделать так, чтобы меня арестовали или даже убили.

— Правда, — заметил Элиас, — тебя просто избили на улице.

Я задумался над замечанием Элиаса.