– Что? Что случилось? – Букет полетел в угол, а Сергей, округлив глаза, прошептал: – Схватки? Да? Что делать-то? «Скорую» вызывать? Юля, не молчи! Мы ведь с роддомом еще не договорились!

То, что он волновался, было приятно, но не факт, что Сергей беспокоился не о себе. Вполне вероятно: он просто боялся, что ему в одиночку придется принимать роды.

От неожиданного предположения Юлька резко распрямилась и нормальным голосом спросила:

– Ты что, издеваешься? Какие схватки, у меня даже живота еще не видно!

– Ну и что, рожают же недоношенных, – блеснул эрудицией муж.

«Сам ты недоношенный», – подумала она, но вслух комментировать не стала. Аккуратно упав в подушки, она снова застонала и прошептала:

– Воды!

Сергей послушно потрусил в кухню и вернулся со стаканом. Юлька медленно глотала отвратительно безвкусную жидкость, пытаясь протянуть время. Муж не рвал на себе волосы, не умолял простить. Он тупо смотрел, как убывает вода, и ждал неизвестно чего. Пауза затягивалась.

– Ты чем заболела? – наконец поинтересовался он светским тоном.

– Не знаю, – красиво взмахнув ресницами, томно произнесла Юлька.

– Так врача надо было вызвать, – не сдавался муж.

– Не надо. Мне завтра на работу.

– Как это – на работу? Я сейчас позвоню Валерке и скажу…

– Нет! – С Юльки слетела вся томность. Меньше всего ей нужен был конфликт с шефом.

– Тебе что, лучше? – подозрительно спросил Сергей.

– Да, немного. Это мне цветы? – Она решила сменить тему на более приятную, но промахнулась.

– Вероятно, тебе. Они торчали в дверной ручке. Кстати, хотел спросить: что это за мужик провожал тебя недавно?

– Меня? Мужик провожал? – искренне удивилась Юлька. – Тебе показалось.

У Сергея на щеках заходили желваки. Он с таким трудом выдавил из себя этот вопрос, что теперь не отступил бы ни за что на свете:

– Провожал, провожал. Лось такой здоровый, метра два, наверное. Вы еще у парадного стояли.

Юлька нахмурилась, старательно перебирая в уме скудный перечень кавалеров, накопленных за долгую жизнь. Сергею захотелось немедленно выйти, чтобы не быть зрителем на этом отвратительном спектакле. Но он сдержался.

– А, – наконец осенило жену. – Это не мужик, это… этот… как его… Дудочкин!

– Не мужик? Интересная формулировка.

– Да это наш участковый, – торопливо забормотала Юлька, чувствуя, что ей, как всегда, не верят.

– И что общего у тебя с участковым? – изумился Сергей. – Ты что, украла велосипед из-под лестницы? И почему ты с ним обнималась? И откуда ты вернулась: на тебе было вечернее платье? Что, слишком много вопросов? Это потому, что я знаю больше, чем тебе хочется!

– Вечернее платье? – Теперь пришла Юлькина очередь округлять глаза. – Последний раз я надевала его, когда мы ходили в театр с твоими итальянцами.

– Это было другое платье, со здоровенным разрезом спереди!

– Сережа! Да будет тебе известно, что у меня только одно вечернее платье!

Он смутился. Возразить было нечего, потому что Сергей не знал, сколько на самом деле платьев у его жены. Если бы он удосужился поворошить вешалки, то был бы крайне удивлен малочисленностью ее гардероба.

– Но разрез…

– Это был халат! Я выходила в халате!

– Зимой? – Столь возмутительное вранье не влезало ни в какие рамки.

– Я выскочила на минутку… – Тут Юлька осеклась, поскольку вспомнила, что выходила звонить Сергею, дабы нарушить возможный интим, организуемый им в другой части города. Как объяснить, почему среди ночи вышла на улицу в столь неподходящем одеянии, она не знала, поэтому брякнула первое, что пришло в голову: – Я в магазин за хлебом бегала.

– За хлебом? Ночью? – Сергей скривился и смотрел на нее уже как на червячка с крыльями, по недоразумению попавшего в его борщ.

– Мне есть захотелось. Обязательно хлеба, черного, – вдохновенно сочиняла Юлька.

– Булочная ночью закрыта…

– Я это и без тебя знаю, я в «24 часа» бегала.

Учитывая некоторые странности и редкостную детскую непосредственность жены, это вполне могло оказаться правдой.

– Подожди, – сурово сказал он и выскользнул в коридор. Пролистав справочник, он нашел нужный телефон и позвонил в местное отделение милиции.