обиженная словом «тоже» Вика спорить не стала.

Она тихо сидела в кресле и ждала Маринку. Яша заснул, раскорячив кривые волосатые ноги, и периодически всхрапывал. Коктейль почему-то на нее не подействовал, спать было страшно. Организм застыл в состоянии сжатой пружины, ожидающей момента, чтобы выстрелить кому-нибудь в лоб.

Примерно через час Яша неожиданно резко встал, покрутил шеей, разминая затекшие мышцы, потом еще раз задумчиво посмотрел на Вику и примирительно сказал:

– Пойдем, что ли.

Она задохнулась от возмущения, воздух отяжелел и комком застрял в сжавшемся от обиды горле. Из глаз непроизвольно брызнули злые слезы.

– О, вот этого нам не надо, – поморщился Яша. – Мы девочек не обижаем. Хочешь домой – пожалуйста. Не надо мне тут сырость разводить.

Вика шмыгнула носом и прошептала:

– Хочу домой.

Она готова была бежать домой пешком через лес, только бы скрыться от этого очередного позора.

– Вот подфартило, – с непередаваемой интонацией пожаловался сам себе Яша, после чего надел белые шорты с оранжевыми сердечками и, сунув волосатые ноги в шлепанцы, больше похожие на лыжи, куда-то пошел. Через минуту до Вики донесся его удивленный голос:

– Мадам, вы ждете второго приглашения?

Она заторможенно прошла через какую-то комнату на вопль: Яшина голова уже торчала из машины, а темно-зеленые ворота медленно разъезжались.

– Я сама дойду, – тихо пискнула Вика, опасаясь садиться к жуткому мужику, явно недовольному знакомством с ней.

– Да куда ты дойдешь? – хмыкнул он. – Ты хоть соображаешь, где находишься?

– Мне все равно.

– Надо же, обычно девушки ко мне более лояльны. Садись назад.

– Зачем? В смысле, почему назад? – шарахнулась Вика.

– Елки-палки, вот чумовая! Тогда вперед. Я думал, ты так меньше дергаться будешь.

– Дергаться? – Вика в ужасе оглянулась, прикидывая, что лучше: убежать в глубь участка и перемахнуть через забор или метнуться к воротам, а дальше нестись по кустам, как вспугнутый заяц.

– В хорошем смысле, – мотнул головой Яша, изо всех сил старавшийся быть вежливым. Ему было неприятно, что эта невзрачная девчонка категорически отказывается им интересоваться и всячески демонстрирует свое неприкрыто-неприязненное отношение к нему. Ну не красавец, конечно, не Юрка, но раньше так откровенно никто его не отвергал.

– В хорошем?

– Слышь, ты, эхо! – не выдержал Яша. – Лезь в машину, я тебя до города довезу.

«С чего это вдруг такая забота?» – покрываясь липким потом от обилия дурных предчувствий, подумала Вика.

Нижняя губа у нее запрыгала, а на глаза опять навернулись слезы:

– Я ничего не сделала, я никому ничего не скажу!

– И я не скажу, – на полном серьезе кивнул Яша. – Было б что рассказывать! Слушай, ты мне надоела. Садись и поехали, сколько можно!

На негнущихся конечностях Вика начала штурмовать салон, вяло цепляясь руками за кожаную обивку. Нога соскальзывала с подножки, и она пару раз стукнулась подбородком о сиденье.

– Надо ж так назюзюкаться одним коктейлем, – раздраженно пошевелил челюстями Яша и попытался помочь незадачливой пассажирке.

Едва только Вика почувствовала на своей пятой точке его лапу, как тут же ракетой влетела в салон, треснувшись головой о потолок.

Яша злобно захлопнул за ней дверь, рыкнув напоследок:

– Я не заразный. Ишь, шуганулась.

Джип несся по дороге с сумасшедшей скоростью. Неожиданно машина затормозила, пронзительно взвизгнув покрышками.

– Ты точно со мной не хочешь? – Яша с сожалением оглянулся на Вику, но вопрос совершенно явно адресовался ее колыхавшемуся бюсту.

Пассажирка вжалась в сиденье и приоткрыла рот, готовясь заорать. За окном шумел густой лес.

– Все, не вопи, – замахал руками Яша и желчно сплюнул в окно. Таких ударов его мужское самолюбие еще не переживало.

Он сдал назад, и Вика с облегчением поняла, что джип возвращается к автобусной остановке, притулившейся у извилистой ленты шоссе.

– Двери не открываются, – жалостливо проныла она, глядя на Яшу, вылезающего из машины. Он ее не услышал. Вика настороженно проследила за траекторией его движения. Мужик вразвалочку шел к остановке.

«Надо же, какое воспитание, – подумала она. – В кусты не можем, нам надо за будку».