Долго спорили о том, где искать пропавших летчиц. И наконец решили, что самолет спустился где-то между Кэрби и Комсомольском. Это были малоизвестные места. Комсомольск-на-Амуре возник лишь недавно на место маленького селения. Кэрби — небольшой таежный поселок. Кругом на сотни километров простирается тайга, пересеченная извилистыми — речушками, множеством озер и болот.

Илья Мазурук, много летавший на Дальнем Востоке, рассказывал, как трудно приземлиться на мшистых, кочковатых болотах, поросших низким кустарником, на марях, как их называют местные жители. Глубина болот иногда достигает двух метров, однако в этих марях, по общему мнению, и следовало искать самолет.

Догадка оказалась правильной. Она подтвердилась через несколько дней. А пока миллионы советских людей волновались за судьбу смелых летчиц. В редакциях газет не смолкали телефоны. С заводов, из институтов, с фабрик, из частей Красной Армии, из школ, учреждений звонили и задавали один и тот же вопрос:

— Есть какие-нибудь сведения о «Родине»?

Больше всего беспокоились летчики. Они хорошо знали, что искать пропавших надо быстро, до наступления морозов и снегопада. Да и продукты, которые тройка отважных взяла с собой в путь, должно быть, близились к концу.

Особенно хорошо я знал Валентину Степановну Гризодубову. Когда нас познакомили, я поглядел на молодую красивую женщину в шелковом платье и не поверил, что она летает. Но потом, увидев ее на аэродроме и за штурвалом самолета, я подумал: «Да, это, конечно, летчица».

Гризодубова — незаурядная летчица, да к тому же с таким летным стажем, которым вряд ли, кроме нее, может кто-нибудь похвастать. В самом деле, мало кто поднимался на аэроплане в двухлетнем возрасте! Правда, теперь пассажирами бывают и грудные дети, иное дело в 1913 году, когда человек только овладевал воздушным океаном.

Отец Валентины — рабочий-механик увидел в кино полеты братьев Райт и задумал сам создать летательный аппарат, хотя и не имел для этого ни достаточных знаний, ни средств. Он уговорил киномеханика отдать ему несколько кадров, на которых был показан аэроплан, сделал с них отпечатки и начал строить по ним самолет. Он работал в одиночку, без всякой поддержки. Единственной его помощницей была жена.

В квартире Гризодубова почти не было мебели. Семья во всем себе отказывала. Весь заработок Степана Васильевича, все, что добывала шитьем жена, — шло на приобретение материалов для аэроплана. С трудом достали денег на покупку велосипедных колес для уже готовой машины.

Харьковский губернатор, узнав о затее Гризодубова, презрительно сказал: «Нищий, а лезет в небо!» И все же аэроплан был построен, и в 1913 году конструктор-самоучка стал летать на нем над харьковским ипподромом. Там были царские конюшни, и на Гризодубова поступила жалоба: шум мотора пугает коней.

Полеты продолжались недолго — полторы-две минуты.

Как-то раз мать Вали ушла по делу, ребенка не на кого было оставить. Отец, собиравшийся еще раз проверить свою машину, не долго думая, привязал двухлетнюю дочку себе за спину и полетел.

В семье Гризодубовых сохранилась старая фотография, на которой видна крохотная девочка, бесстрашно сидящая на перекладине хрупкого аэроплана.

Мудреные слова «шасси», «фюзеляж», «мотор» звучали для девочки также привычно, как «хлеб», «вода», «молоко».

С детства Валя слышала восторженные рассказы отца о первой русской летчице Лидии Виссарионовне Зверевой.

Лидии Зверевой, когда она была еще гимназисткой, удалось тайком от родителей подняться на воздушном шаре. С этого началось серьезное увлечение авиацией. Она постоянно присутствовала на публичных полетах, познакомилась с первыми русскими летчиками и мотористами. Отважная девушка добилась зачислении в летную школу и в 1911 году получила звание пилота.

Зверева пыталась привлечь женщин в авиацию и хлопотала, правда, без успеха, об открытии специальной школы для девушек.

Валя Гризодубова стремилась во всем подражать Зверевой. Она тоже решила стать летчицей.

Валентина Гризодубова блестяще окончила летную школу. Ее назначили инструктором, и она стала обучать других искусству пилотирования. Потом — служба в агитэскадрилье имени Максима Горького. Она совершала агитационные перелеты но городам и селам Украины, Белоруссии, Башкирии, Киргизии, Закавказья. И часто в далеком селении, где никогда еще не видели самолета, жители дивились не только прилету стальной птицы, но еще и тому, что ею управляет женщина. И кто знает, может быть, речи летчика-агитатора Гризодубовой, ее смелый пример зажгли во многих слушавших ее девушках стремление пойти учиться в авиашколы.

Работа в агитэскадрилье, полеты почти по всему Советскому Союзу были по душе Гризодубовой: она очень любила путешествовать. География — любимый предмет в школе — становилась для нес теперь живой и ощутимой.

Она много читала о путешествиях, унаследовав любовь к познанию земли от отца. Когда Гризодубова училась в школе летчиков, отец ее жил в Харькове. Они никуда не выезжали из города, но тем не менее «путешествовали» по всему земному шару. Отец присылал отчет о своих «поездках» по Америке, а дочь в ответном письме делилась своими впечатлениями о «путешествии» по Австралии.

«Путешествовать» юной летчице было нелегко: не хватало знаний. И она упорно рылась в книгах, знакомясь с жизнью народов тех стран, которые она «посещала».

Так «объехала» она вместе с отцом весь земной шар, пересекла оба полюса и экватор. Эти «путешествия» очень помогли ей потом, во время настоящих путешествий по стране.

С самого начала работы в авиации летчица стала готовить себя к дальним перелетам, к завоеванию женских международных рекордов.

В октябре 1937 года Валентина Гризодубова поднялась на небольшом спортивном самолете. За полчаса она прошла сто километров со скоростью 218 километров в час. Рекорд американской летчицы Аннеты Джинсон, развившей на одноместном спортивном самолете скорость около 199 километров, был побит. А через два дня Гризодубова побила рекорд другой американки — Моури. На двухместном спортивном гидроплане Гризодубова со своим бортмехаником Катей Слобоженко поднялась с Москвы-реки и пролетела сто километров со скоростью 200 километров в час (рекорд американки на самолете такого же класса равнялся 127 километрам 361 метру в час). Через полчаса неутомимая Гризодубова опять поднялась, на этот раз на одноместном гидросамолете. Теперь уж «не повезло» другой американской рекордсменке — Маргарите Тэннер, пролетевшей сто километров со скоростью 167 километров в час. Советская летчица прошла такое расстояние со скоростью 190 километров в час.

Так, можно сказать, в один присест, Валентина Гризодубова завоевала для своей Отчизны три женских авиационных рекорда. А вскоре ее полет со штурманом Мариной Расковой по маршруту Москва — Актюбинск дал стране четвертый рекорд. За 7 часов 23 минуты летчицы на спортивном самолете прошли по прямой 1444 километра, почти в два раза превысив международный женский рекорд.

Если Гризодубова летала быстрее всех женщин мира, то второй пилот самолета «Родина» — Полина Осипенко летала выше всех. Она достигла рекордной высоты в 8864 метра.

Капитан Военно-Воздушных Сил Полина Денисовна Осипенко до двадцати лет никогда не видела самолета. Она родилась в многодетной семье крестьянина-бедняка, жившего на берегу Азовского моря.