повертел между пальцев шаровую молнию.

Мульч почувствовал, что вот-вот ему предстоит узнать, о каких таких двух вещах говорит гоблин.

– Вонючие гномы – это, типа, раз. Ну, тут никаких сюрпризов.

– И когда предают своих братанов – это, в натуре, два. А ты, типа, и с теми, и с этими.

– Такой уж я везучий, – попробовал улыбнуться Мульч.

– Везение тут, в натуре, ни при чем. Сама судьба, типа, отдала тебя в мои руки.

Конечно, Мульч мог бы ему ответить, что везение и судьба, «типа», одно и то же. Но не стал.

– Ты, в натуре, любишь огонь, гном? Мульч покачал головой.

– А жаль, – ухмыльнулся бородавчатый, – ведь я сейчас засуну эту молнию прямо тебе в глотку.

Сердце Мульча подпрыгнуло. Как это характерно для Гномьего Братства! Что гномы ненавидят? Огонь. Какие из созданий единственные умеют создавать шаровые молнии? Гоблины. С кем гномы затеяли драку? Вот тут-то и подумаешь, есть у некоторых мозги или нет.

– Эй-эй, поосторожнее. – Мульч попятился к стенке. – Мы же все взлетим на воздух.

– Говори о себе, гном. – Бородавчатый ухмыльнулся и втянул молнию в свои продолговатые ноздри. – Мы, в натуре, огнеупорны.

Мульч прекрасно знал, что случится дальше. Такое частенько происходило в темных переулках и тупиках, пару раз он сам был свидетелем подобных случаев. Группа гоблинов загоняла в угол какого-нибудь одинокого гнома, прижимала его к земле, а потом их главарь, как из двустволки, стрелял из ноздрей прямо ему в лицо.

Ноздри бородавчатого затрепетали, он готовился вытолкнуть молнию. Мульч задрожал. У него оставался только один шанс. Гоблины допустили большую ошибку. Они оставили свободными его руки.

Гоблин набрал полную грудь воздуха, как бы накачивая внутри себя давление, чтобы струя огня получилась посильнее. Запрокинул голову, целясь носом в лицо Мульча, начал выдыхать и… И тут, стремительно рванувшись вперёд, Мульч заткнул большими пальцами его ноздри. Пальцы ушли глубоко в сопливый нос гоблина – отвратительно, да, но это всё ж таки лучше, чем превратиться в гномий кебаб.

Шаровой молнии некуда было деваться. Она срикошетила от подушечек пальцев Мульча и вернулась в голову гоблина. Слезные каналы оказались наиболее уязвимым местом, поэтому пламя, сжавшись в плотные струи, вырвалось наружу через глаза гоблина. Море огня разлилось по потолку камеры.

Мульч выдернул пальцы и быстро сунул их в рот, чтобы целительный бальзам, содержащийся в его слюне, начал процесс заживления. Конечно, обладай Мульч волшебной силой, то мог бы исцелить свои пальцы, просто пожелав этого. Однако он сполна расплатился за свою преступную жизнь, навсегда попрощавшись с волшебством.

Вид у главаря был, прямо скажем, неважный. Из всех отверстий в его голове валил дым. Может быть, гоблины и огнеупорны, но шаровая молния хорошо прочистила ему мозги. Некоторое время гоблин качался, словно дерево на ветру, после чего рухнул физиономией прямо на бетонный пол. При падении что-то хрустнуло. Судя по звуку, нос.

Другим членам банды случившееся крайне не понравилось.

– Смотрите, что он сотворил с нашим боссом, в натуре!

– Обрубок вонючий!

– Зажарить его!

По стеночке, по стеночке Мульч принялся отступать. Он-то надеялся, что, лишившись своего главаря, остальные гоблины растеряются. Но они почему-то не растерялись. В общем, выхода у Мульча не было. Придётся атаковать, хоть это и не в его характере.

Мульч широко распахнул челюсти, прыгнул вперёд и сжал в зубах голову ближайшего гоблина.

– Ффе нафад! – заорал он, отчаянно пытаясь не подавиться. – Ффе нафад, ина-фе фаше-у пфияфе-ю кофец!

Вот теперь гоблины действительно растерялись. Им было хорошо известно, во что коренные зубы гнома способны превратить голову гоблина. На выходе получается не слишком приятное зрелище.

Но потом гоблины дружно сотворили по шаровой молнии.

– Я фас фре-уфре-ил!

– Со всеми тебе не справиться, ты, сморчок!

Мульч изо всех сил боролся с желанием сжать зубы. Всё, что попадает в рот, гномы сразу пережевывают – это самый сильный из их инстинктов, генетическая память, порожденная тысячелетиями рытья туннелей. Тот факт, что гоблин продолжал трепыхаться у него во рту, только усугублял положение. У Мульча не оставалось выбора. Банда гоблинов надвигалась, а зубы, его единственное оружие, были выведены из строя. В общем, пришло время чуть-чуть перекусить. Извините за каламбур.

Внезапно двери с грохотом распахнулись, и в камеру влетела едва ли не целая рота полицейских. Мульч почувствовал холодную сталь пистолетного дула у себя на виске.

– А ну, выплюнь заключенного, – приказал чей-то голос.

Мульч с удовольствием повиновался. Перемазанный в гномьих слюнях гоблин грохнулся на пол. Там его и стошнило.

– Эй, гоблины, погасить огонь! Шаровые молнии одна за другой погасли.

– Я не виноват, – заскулил Мульч, махнув рукой в сторону бьющегося в судорогах бородавчатого. – Он сам себя взорвал.

Офицер убрал оружие в кобуру и достал наручники.

– Мне плевать, что вы там друг с дружкой делаете. – Он повернулся к Мульчу и защёлкнул наручники у него на запястьях. – Была б моя воля, я бы запер всех вас в одной камере, а потом вернулся через неделю, чтобы её помыть. Но майор Крут пожелал встретиться с тобой наверху, и немедленно.

– Немедленно?

– Прямо сейчас, а то и быстрее. Крута Мульч знал. Именно благодаря майору он несколько раз садился на бесплатные правительственные харчи. Если Джулиус чего-то от него хочет, то уж, наверное, не выпить на двоих и не сходить в кино.

– Сейчас? Но сейчас наверху светло.

Я же сгорю.

Полицейский офицер рассмеялся.

– Нет, приятель, там, куда ты отправишься, света нет. Там ничего нет.

Крут ждал гнома в портале временного поля. Автором данного изобретения также был Жеребкинс. Через портал можно было входить в волшебное поле и покидать его, не влияя на остановленное время. В реальности это означало следующее: несмотря на то, что понадобилось почти шесть часов, чтобы доставить Мульча на поверхность, гном попал внутрь поля всего через несколько секунд после того, как у Крута возникла идея послать за известным воришкой.

Мульч первый раз оказался в остановленном времени. Вытаращив глаза, он уставился на жизнь, несущуюся за пределами поля. С невероятной скоростью мелькали автомобили, облака проносились по небу, словно гонимые десятибалльным штормом.

– Мульч, мелкий ты пакостник! – проревел Крут. – Можешь уже снять свою одёжку. Поле не пропускает ультрафиолетовые лучи, так мне, по крайней мере, сказали.

На станции Е1 Мульчу выдали защитный комбинезон. Хотя у гномов толстая кожа, они чрезвычайно чувствительны к солнечному свету и обгорают за каких-нибудь три минуты. Мульч стащил с себя плотно облегающий комбинезон.

– Рад видеть вас, Джулиус.

– Для тебя – майор Крут.

– Уже майор… Слышал, слышал. Канцелярская ошибка, да?

Зубы Крута превратили сигару в мочалку.

– У меня нет времени отвечать на подобную наглость, арестованный. И я не врезал тебе сапогом под зад исключительно потому, что у меня имеется для тебя одна работенка.

– Арестованный? – нахмурился Мульч. – У меня, знаете ли, есть имя.

Крут нагнулся. Его глаза оказались на одном уровне с глазами гнома.

– Не знаю, в каком выдуманном мире ты живёшь, арестованный, но в реальном мире ты – преступник, и моя задача – сделать твою жизнь как можно менее приятной. Я таскал тебя на суды раз пятнадцать, не