волнуешься, что, по слухам, водишь за нос двоих парней. И знаешь, Эбби, почему расползаются такие слухи? Потому что дыма без огня не бывает!
Я повернулась, медленно склонила голову набок и посмотрела на подругу со всей злобой, на какую только была способна.
— Да что с тобой, черт побери?
— Ты встречаешься с Паркером и так счастлива! — насмешливо сказала она. — Почему же ты тогда не в «Моргане»?
— Я пари проиграла, ты же знаешь!
— Эбби, не смеши меня! Ты рассказываешь, какой Паркер чудесный, ходишь на ваши потрясающие свидания, часами болтаешь с ним по телефону, а потом каждую ночь ложишься рядом с Трэвисом. Не замечаешь, чт
Я стиснула зубы.
— Ты же знаешь, Мерик, я еще никогда не уклонялась от своих обязательств в случае проигрыша пари.
— Сначала я так и подумала, — сказала она, сжимая руль. — Трэвис — вот кого ты хочешь, а Паркер — тот, кто, по-твоему, тебе нужен.
— Я знаю, что выглядит все именно так, но…
— Так все думают. Поэтому изменись, если тебе не нравятся сплетни. Трэвис в этом не виноват. Он и так развернулся на сто восемьдесят градусов. Ты пожинаешь плоды, а Паркер получает все самое лучшее.
— Еще неделю назад ты упаковала мои вещи и хотела увезти подальше от Трэвиса! Почему же теперь защищаешь его?
— Эбигейл! Я его не защищаю, глупая! Я забочусь о тебе! Вы сходите друг по другу с ума! Сделай с этим что-нибудь!
— Да как ты вообще могла подумать, что мы с ним будем вместе? — простонала я. — Ты должна уберегать меня от типов вроде него!
Находясь на грани, подруга поджала губы.
— Ты многое сделала, чтобы отгородиться от отца. Именно поэтому, в принципе, и посмотрела на Паркера! Он полная противоположность Мику, а ты считаешь, что с Трэвисом окажешься там, откуда сбежала. Эбби, он совсем не похож на твоего отца.
— Я такого не говорила. Это себя я ставлю под угрозу, могу последовать по стопам отца.
— Трэвис никогда такого не допустит. Мне кажется, ты не осознаешь, как много для него значишь. Если бы ты просто рассказала ему…
— Нет. Мы оставили все позади не для того, чтобы здесь косились на меня, как в Уичито. Давай разберемся с куда более насущной проблемой. Шеп ждет тебя.
— Я не хочу говорить о Шепе, — сказала она, останавливаясь на светофоре.
— Мерик, он так несчастен. Он же любит тебя!
Глаза Америки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.
— Меня это не волнует.
— Неправда.
— Знаю. — Она захныкала, прислоняясь к моему плечу.
Подруга плакала, пока не сменился свет. Я поцеловала ее в макушку.
— Зеленый свет.
Она выпрямилась и вытерла нос.
— Я с ним так грубо обошлась. Не думаю, что он станет со мной разговаривать.
— Станет. Он же знает, что ты разозлилась.
Америка потерла лицо, а потом медленно развернулась. Я волновалась, что придется долго уговаривать ее зайти внутрь, но, прежде чем она выключила зажигание, по ступенькам сбежал Шепли.
Он дернул дверцу и вытащил Америку на улицу.
— Прости меня, детка. Мне не стоило совать нос в чужие дела. Я… пожалуйста, не уходи. Не знаю, что буду без тебя делать.
Америка положила ладони на его щеки и улыбнулась.
— Ты высокомерный осел, но я по-прежнему люблю тебя.
Шепли без остановки целовал ее, будто они не виделись целый месяц, а я улыбнулась отлично проделанной работе. Когда я дошла до квартиры, на пороге стоял Трэвис.
— И жили они долго и счастливо, — сказал он, закрывая за мной дверь.
Я рухнула на диван, а Трэвис сел рядом и положил мои ноги себе на колени.
— Гулька, чем желаешь сегодня заняться?
— Спать. Или отдыхать… или спать.
— Могу я сначала отдать тебе подарок?
Я толкнула его в плечо.
— Да ладно. У тебя есть для меня подарок?
На губах Трэвиса появилась неуверенная улыбка.
— Это, конечно, не бриллиантовый браслет, но думаю, тебе понравится.
— Я уже его обожаю.
Он сбросил мои ноги и исчез в комнате Шепли. Я изогнула брови, когда услышала бормотание Трэвиса. Он вернулся с коробкой в руках, сел на пол у моих ног и склонился над ней.
— Открывай скорее, я хочу, чтобы ты удивилась, — улыбнулся он.
— Почему скорее?.. — спросила я, поднимая крышку.
Моя челюсть отвалилась, когда на меня уставились большие темные глаза.
— Щеночек? — завизжала я, доставая его из коробки.
Я поднесла к лицу щенка с темной волнистой шерстью, и он стал лизать мне губы. Трэвис лучился от счастья и торжества.
— Тебе он нравится?
— Он? Он просто чудесный! Ты подарил мне щеночка!
— Это керн-терьер. Пришлось три часа ехать за ним в четверг после занятий.
— Ты тогда сказал, что едешь с Шепли в автомастерскую…
— Ага, мы ездили за подарком. — Трэвис кивнул.
— Он такой кучерявый! — Я засмеялась.
— Каждой девочке из Канзаса нужен свой Тотошка, — сказал Трэвис, поддерживая пушистый комочек у меня на коленях.
— Он и правда похож на Тотошку! Так я его и назову, — сказала я, глядя на извивающегося щенка.
— Можешь держать его здесь. Я позабочусь о нем, когда ты вернешься в «Морган». — Трэвис слегка улыбнулся. — К тому же это моя гарантия, что ты станешь заглядывать ко мне, когда закончится наш месяц.
Я сдвинула брови.
— Трэв, я бы и так приехала.
— Я бы что угодно сделал ради этой улыбки.
— Мне кажется, Тотошка, тебе надо поспать. Точно надо, — проворковала я.
Трэвис кивнул, пересадил меня себе на колени, а потом поднялся.
— Идем.
Он отнес меня в спальню, отбросил покрывало и уложил на кровать. Перегнувшись через меня, парень потянулся и зашторил окна, а потом опустился на свою подушку.
— Спасибо, что был рядом со мной прошлой ночью, — сказала я, гладя мягкую шерстку Тотошки. — Тебе не стоило спать на полу ванной.
— Прошлая ночь была одной из самых лучших в моей жизни.
Я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. И с удивлением поняла, что он говорит серьезно.
