страны, они были людьми низшего сорта.

Когда пришло время, Китай подружился с АСЕАН. Они прижали вьетнамцев. Так что все партизанское движение перестало получать оружие, средства связи, деньги. Я говорил Дэн Сяопину, что пока Китай поддерживает их, не может быть никакого сотрудничества с Китаем. Он прекратил их поддерживать. Они были поставлены вне закона.

Я дважды встречался с Пленом в Сингапуре, после того, как он сдался правительству Малайзии. Дэн сказал ему: хватит. Он давал им деньги, чтобы купить собственные средства связи и уехать в Таиланд. Он говорил Плену остановиться, иначе Ли не будет сотрудничать. Он обвинял меня. Но он все прекратил. Что важнее - интересы Китая или малайской коммунистической партии? Вы верите, что они бы приносили жертвы ради вас? Конечно, мы говорим о дружбе. Мы говорим о близких культурах, но на самом деле наши культуры разные. Мы более западные.

- Вы были одним из самых убежденных сторонников идеи открыть Сингапур для иностранцев. Будет ли Сингапур зависеть от иностранцев вечно?

- При существующем уровне воспроизводства, безусловно. В противном случае к 2050 году на одного старика будет приходиться полтора работающих человека - это нежизнеспособно. Это будет коллапс всей экономики. И из-за того, что бремя будет настолько велико, одаренная молодежь предпочтет эмигрировать, а не нести на себе такой тяжкий груз. Почему, вы думаете, мы призываем сингапурцев заводить больше детей? Да потому что мы не можем даже воспроизвести себя. Мы вынуждены зависеть от того, станут ли дети мигрантов сингапурцами, чтобы наше население всегда в большинстве своем состояло из сингапурцев. Мы заботимся о том, чтобы они были рассредоточены и чтобы их соседями были сингапурцы, а их дети общались с сингапурцами и ходили вместе с ними в школу.

Невозможно изменить первое поколение иммигрантов, будь то индийцы, китайцы или кто-то другой, но, безусловно, можно вобрать в себя следующее поколение, которое либо родилось здесь, либо было слишком молодо в момент приез-да сюда. Они ходят в наши школы, они начинают говорить и вести себя как сингапурцы.

Без иностранцев у нас не будет достаточно рабочей силы, необходимой для нашего роста. Все очень просто. У нас нет легионов людей. Сколько детей рождается в год? От 30 000 до 35 000. А должно быть в два раза больше, не так ли? Когда я вступил в должность, каждый год рождалось 62 000 младенцев, и это при населении менее чем в 2 миллиона.

- Есть ли предел открытости? Однажды вы заметили, что, по вашему мнению, населению нельзя позволить вырасти до 6,5 миллионов, на что нацелены некоторые государственные планы развития.

- Нет, я считаю, что в силу территориальных причин нужно создавать оптимальную среду: необходимо, чтобы были «зеленые легкие», рекреационные зоны, чтобы город был удобным и приятным для проживания. Но в правительстве считают, что население можно довести до 6,5 миллионов за счет освоения новых земель. Они говорят, что можно освоить еще 15 процентов.

А что после этого? Представьте, что вы освоили максимально возможные территории вплоть до нашей морской границы, и что дальше? Потом нужно будет повышать наше качество. Мы прилагаем все усилия. Мы не можем изменить набор генов нашего населения. Но мы можем максимально развить их потенциал за счет воспитания и обучения подобно тому, что мы делаем сейчас в рамках программы SPUR (про-граммы по повышению квалификации и переподготовке), используя время экономического спада, чтобы повысить их квалификацию и развить навыки с целью подготовить их к работе в новых отраслях промышленности, которые появятся с восстановлением экономики. Старые отрасли уже не вернуться. Они отошли к более дешевым странам.

- Удивляет ли вас уровень неприязни сингапурцев по отношению к иностранцам?

- Нет, я не удивлен. Это ведь нечто новое. Мы привлекли огромное количество людей, в чем вы можете убедиться, взглянув на статистику нескольких последних лет, потому что экономика развивалась, и люди были нам нужны в самых разных отраслях. Затем наступил экономический спад, во время которого мы не требовали, чтобы владельцы разрешений на работу или рабочих виз имели преимущество, потому что это был бы неправильный сигнал работодателям и иностранцам. Мы же стали выдавать «кредит на создание рабочего места» размером до 300 долларов в месяц на каждого сингапурского наемного работника, и выбор стоит за работодателем. Если он решает оставить на работе иностранца и отказаться от субсидии в 300 долларов, на это есть веская причина, не так ли? Нам нужно решение, предполагающее определенную долю гибкости, чтобы работодатели могли решить, кого оставить, а с кем распрощаться. Это зависит от стараний и продуктивности работника.

Как правительство, мы должны учитывать ситуацию в целом, чтобы при выходе экономики из кризиса, минимизировать препятствия на пути к росту производства. Такие вещи не делаются наобум. Все это было тщательно продумано, обсуждено, причем не только на уровне министерства финансов или министерства занятости, а целой комиссией, куда вошло и министерство национального развития, и министерство торговли и промышленности, а затем итог размышлений был вынесен на решение кабинета министров.

Как вы думаете, почему в Сингапуре в отличие от всего мира нет паники? Да потому что мы создали все эти возможности: стимулирование обучения, субсидирование каждого сингапурского наемного работника, предоставление альтернативы работодателю держать работника при себе или направить его на обучение и получить в итоге более квалифицированный кадр. У нас есть ресурсы, которые мы создавали годами, поэтому во время кризиса мы можем принимать адекватные меры и не допускать паники.

Правительство не может свернуть с этого тщательно рассчитанного курса только из-за экономического спада и брюзжания населения. Мы нацелены на долгосрочное существование Сингапура.

- Если вдруг приток иностранцев резко увеличится и повлечет за собой неприязнь, доходящую до «точки кипения», будет ли это поводом для того, чтобы уделить пристальное внимание смягчению настроений граждан?

- Мы прилагаем все усилия для того, чтобы обеспечить их интеграцию. Во-первых, мы широко расселяем их в жилых районах, построенных Советом по жилищному строительству и развитию. Но когда индийские иммигранты покупают кооперативное жилье на Восточном Побережье, мы не можем им помешать. Поэтому среди жителей кооперативных квартир на Восточном Побережье будет непропорционально большое число выходцев из Северной Индии.

Однако в квартирах, построенных СЖСР, и где проживает большинство, мы пытаемся, не форсируя интеграцию как таковую, обеспечить больше возможностей для интеграции и взаимного понимания. Народное общество создает комиссии по интеграции в каждом округе. Но этот процесс требует времени.

В ходе внутреннего диалога в ПНД при подготовке к собранию партии одна из новых иммигранток говорила на мандаринском наречии. Когда ей сделали резкий выговор за то, что она не владеет английским, она потеряла самообладание. Как она могла выучить английский и говорить на их уровне? Ей нужно дать время. Она хочет влиться в общий поток, она приняла участие в этой комиссии и получила такой выговор. Нам необходимо проявлять больше понимания и участия. Она прилагает усилия. Она хочет установить контакт и рассказать нам, что она чувствует. Давайте дадим ей время на интеграцию. Обе стороны должны приложить усилия, это двусторонний процесс.