неструктурированными огромными округлостями напоминая снизу ожиревшие формы Гаргантюа, однако ближе к вершине походя на неотесанные купола. Крохотные бледные огоньки в вышине напоминали оконца в башнях. Когда снова ударила молния, Сентябрь увидела мох и зелено-сиреневые водоросли, покрывшие уже всю поверхность непосредственно над морем. Растительность вытягивала остроконечные языки вверх, к главным куполам башни, - которые были чисты и стеклянны и в которых преломлялись, сверкая, фиолетовые косы урагана.

Но не успел белый свет схлынуть, как плот, пронзительно заскрипев, раскололся надвое. Заостренный стеклянный валун, на который он наскочил, расшвырял скипетры по сторонам. Сентябрь с ужасом обнаружила, что еще бы сантиметр, и он распорол бы ей ногу. Но всё обошлось, и неожиданно девочку почувствовала, что довольно еще и тем, что волосы (коротко остриженные теперь, намокшие, но едва прикрывающие лоб) не мешают ей видеть и смотреть по сторонам. Она вытащила зеленый жакет из уцелевшей части плота и поспешила надеть его. Теперь, когда платье было порвано и совсем не пригодно, жакет хотел обнять Сентябрь вдвое крепче, унять ее дрожь, согреть ее, снять усталость и напряжение борьбы со штормом. Когда Сентябрь туго затянула пояс, зеленый жакет незамедлительно принялся расти, немного вширь и в длину, и совсем скоро сделался как платье. Он не сделался шерстяным, но излучал тепло, как только был способен. Вытащив из плота Ложку, верой и правдой служившей ее в качестве мачты, она на ковбойский манер заткнула ее за пояс с другого бока, - и вместе с гаечным ключом это были теперь ее надежные оружия.

Мерца протянула Сентябрь длинную бледно-зеленую руку, и, взявшись за нее, девочка принялась карабкаться вверх по замшелым покатым стеклянным валунам Одинокой Темницы.

Седая старуха, которая не была ни драконом, ни рыбой, ни горным ручьём, глубоко-глубоко внизу размеренно вдыхала и выдыхала, вдыхала и выдыхала.

-Мерца! – прошептала Сентябрь, - Слетай, пожалуйста, к самой верхушке башни и посмотри, ждут ли меня еще красный виверн и ультрамариновый Марид.

Мерца, запылав чуть ярче обычного, стремглав, словно стрела, полетела вверх, скоро исчезнув во мраке ревущего урагана. Сентябрь опустила глаза и приткнулась к очередной нелепой выпуклости. Она лежала, не двигаясь, чтобы не соскользнуть по лишайнику и водорослям вниз. Ей не хотелось думать о том, что можно воспользоваться дверями. В тюрьмах есть ворота, но, разумеется, есть и стражники, - здесь, в Одинокой Темнице ворота были стиснуты железными скобами.

«Чтобы не рвались наружу» - догадалась Сентябрь, глядя на блеск железа при вспышках молний, - «оно же непереносимо для них».

По обеим сторонам ворот сидели два синих льва. Звезды ярко сияли на кончиках хвостов и в гривах, которые развевались, медленно разбиваясь на пряди и закручиваясь, словно находились под водой. Львы спали, как обычно; но это не успокоило Сентябрь, потому что ее друзей они похитили, не то, что не моргнув, даже не открыв глаз, и с нею одною они тоже церемониться не станут.

Вступать со львами в бой было безрассудно, - ведь каждый из них был размером с дом! Если уж Дол не смог одолеть их, то что уж и говорить о ее шансах. Сентябрь исступленно изобретала план, оценивая имеющийся у нее арсенал: Ложку, Гаечный Ключ и насквозь мокрый жакет. «Вот еще незадача, Ложка-то не моя. Мне наверное не следует на нее рассчитывать. Тем более, что я смыслю в ведьмовской науке? За все время даже не попросила ее пирог мне сделать. С шариком мороженного на верхушке в серединке».

Однако Ложка захватила все ее мысли. Она словно пульсировала внутри головы. Она словно знала, что делать. Сентябрь осторожно огляделась вокруг и приметила поблизости, в маленьком углубленье лужицу. Подползя поближе, она опустила в холодную воду руку и нащупала на стеклянных стенках немногим меньше десятка мидий. Вместе с грязью и мертвыми ламинариями получится суп, разве нет? Не придавая значения тому, что окажется в ладони, девочка поскребла по валунам, на которых лежала, и вскоре в ее супе, - который она готовила как смелая, опытная ведьма, знающая точно, что за чем следует, - оказались кусочки мха и лишайника и маленькие крупицы еще какой-то мерзости. Сентябрь вытащила из-за пояса Ложку, опустила ее в крохотную котловинку и принялась мешать суп против часовой стрелки, (ох и дурная это примета).

-Пожалуйста, - прошептала она, сильно зажмурившись, словно загадывала желание, - Покажи мне будущее, в котором я уже миновала ворота, и то, как я это сделала.

Долгое время грязная вода в лужице оставалась, как и была: темной и вонючей. Ураган, глядя на девочку, безудержно смеялся, бросая по сторонам молнии одну за другой, - но она продолжила мешать. Ложка описывала круги быстрее, а Сентябрь недоумевала, неужели есть что иное, что следует делать ведьме. Она вспомнила также, что на ней нет шляпы. И что одета она не с иголочки, так что результата , наверняка, не выйдет. «Мы должны одеваться прилично, иначе будущее не воспримет нас всерьез», - так говорила До Скорого. Значит котловинке с супом было видней; тем более, что на девочке не было даже обуви.

Вода подернулась рябью и потом начала медленно дрожать. «О, ну давай же!» лихорадочно подгоняла её девочка. На поверхности замерцала нечеткая картинка, - это было уменьшенное изображение железных ворот, крепких и единых, с маленькими львами, сидевшими по обеим сторонам, - то и дело ее перечеркивали тонкие белые полосы, как в кинолентах с истершейся пленкой. Львы на самом деле были не синие, а какого-то грязно-зеленого плесневелого оттенка. К ним приближалось что-то зеленое и невероятно маленькое. Позади этого крохотного и зеленого плыло круглое пятнышко света, еще более мелких размеров. Вдвоем (а Сентябрь узнала себя и Мерцу) они шли к воротам как будто напролом. То, что было ею, достало что-то, что скрывал зеленый плащ, и высоко подняло над головой. Не прошло и секунды, как львы улеглись перед маленьким зеленым существом и накрыли глаза лапами.

-Гаечный Ключ! – догадалась Сентябрь, - Они его узнали! Еще бы им не узнать, ведь это же меч Королевы Мэллоу! Хоть она и пропала, а кошачья преданность еще жива в них.

И в этот момент, пикируя сверху, с высот залитой дождем башни, появилась Мерца. Фонарик пристроился невдалеке от Сентябрь и, прикрывшись с двух сторон валунами, высветил на мокрой истрепавшейся обивке бледно-золотистые буквы:

Твои друзья за решеткой на самой верхушке башни.

Тот который красный, по-моему, присмерти.

-Дол! Я уже здесь! Я уже иду! – прошептала Сентябрь.

Вдвоём Сентябрь и Мерца приблизились к воротам. Девочка изо всех сил старалась казаться такой же смелой и самоуверенной, как крохотная болотно-зеленая версия себя самой, которую она видела в лужице. Конечно, если бы она не потела, не задыхалась, стараясь удержать сердце в груди, и не думала о