тысячефранковую банкноту.

Он стоял в нескольких шагах от консьержки, держа в руках банкноту. Ее глаза жадно блеснули, накрашенные губы зашевелились, но она не двинулась с места. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем консьержка сказала:

— Если мсье подождет меня внизу, я с радостью с ним побеседую. Мне необходимо осмотреть еще одну комнату.

Аллейн поклонился. Он кланялся все ниже, а потом вдруг сделал резкий рывок вперед. Его рука уперлась в пол и скользнула под оборки тяжелых юбок консьержки. Дама взвизгнула и попыталась остановить руку Аллейна ногой, угодив каблуком в запястье.

— Успокойтесь, мадам. Мои намерения абсолютно невинны.

Аллейн осторожно отступил назад и вытянул вперед руку с сжатым кулаком.

— Странные яички высиживает столь невинная курочка, — заметил Аллейн.

Он раскрыл ладонь. На ней лежала маленькая глиняная козочка, выкрашенная серебряной краской.

С этого момента события в доме № 16 разворачивались против всяких служебных правил и полицейских инструкций.

— Даю вам шанс, — сказал Аллейн. — Еде мальчик?

Консьержка закрыла глаза и столь энергично пожала плечами, что закачались сережки в ее ушах.

— Ладно, — произнес Аллейн и вышел из комнаты. Консьержка оставила ключ в замке. Аллейн закрыл дверь на замок и вытащил всю связку.

Ему потребовалась немного времени, чтобы обойти все здание. Нежилые комнаты открывались одним ключом. Аллейн переступал порог, звал Рики, а затем быстро обыскивал помещение. Визиты в жилые комнаты протекали более драматично, напоминая мелькание на экране эпизодов, никак не связанных меж собой. Аллейн врывался в комнаты, прерывая сиесту людей разного возраста, пребывавших в различной степени неглиже. Когда ему говорили, что никакого мальчика здесь нет, он коротко извинялся и под ошарашенными взглядами старых дев, пожилых джентльменов, супружеских и влюбленных пар и даже однажды взбешенной негритянки неопределенного возраста открывал шкафы, заглядывал под кровати, отбрасывал покрывала и, повторно извинившись, выходил вон.

Консьержка принялась колотить в дверь квартиры на шестом этаже.

На первом этаже Аллейн столкнулся с подтянутым ясноглазым мужчиной в элегантной форме полицейского. У мужчины были тонкие усики и мощные плечи.

— Мсье старший инспектор Аллейн? Позвольте представиться. Дюпон из Сюрте, в настоящее время замещаю комиссара префектуры Роквиля. — Он говорил по-английски бегло, но с заметным акцентом. — Итак, неприятности уже начались, — сказал он, пожимая руку Аллейну. — Я говорил с вашей женой и Милано. Мальчика еще не нашли?

Аллейн торопливо рассказал, что случилось.

— А что же старуха Бланш? Где она?

— Она заперта в квартире мисс П. Е. Гарбель на шестом этаже. Слышите глухие удары? Это как раз она старается.

Комиссар широко улыбнулся.

— Нам все время ставят в пример корректность сотрудников Скотленд-ярда… Но предоставим консьержке возможность трудиться дальше и закончим обыск.

Аллейн принял предложение, и они взялись обследовать дурнопахнущие личные апартаменты мадам Бланш. Просмотрев список телефонных номеров, Аллейн указал на третью строчку.

— Замок Серебряной козы.

— Правда? Очень интересно, — отозвался мсье Дюпон и добавил, странным образом напомнив об обитателях Бейкер-стрит, — но прошу вас, пока мы осматриваем подвал, не прерывайте вашего исключительно увлекательного повествования.

Но Рики не было ни на первом этаже, ни в подвальных закутках.

— Несомненно, его увезли отсюда, как только увидели, что вы машете с балкона, — сказал Дюпон. — Я немедленно предупрежу моих коллег в прилегающих районах. Из Роквиля ведет немного дорог, и можно будет проверить все машины. Далее мы приступим к деликатному, но тщательному розыску в городе. Не бойтесь за сынишку, ему не причинят вреда. Извините, мне нужно позвонить. Вы останетесь здесь или предпочтете присоединиться к жене?

— Спасибо. С вашего позволения, я хотел бы переговорить с ней.

— Убедите ее, — порывисто произнес Дюпон, — не беспокоиться. Все уладится. Мальчик вне опасности.

Он поклонился и удалился в каморку консьержки. Выходя, Аллейн услышал пощелкивание телефонного диска.

У тротуара напротив дома стояла полицейская машина. Аллейн пересек улицу и направился к автомобилю Рауля.

Успокаивать Трой не было нужды, она сидела очень тихо и полностью владела собой. Несмотря на болезненный вид, вызванный тревогой за сына, она улыбнулась Аллейну.

— Не повезло, дорогой. Никаких следов?

— Кое-какие следы имеются, — ответил Аллейн, облокачиваясь на дверцу машины. — Дюпон согласен со мной: мне пытаются найти отвлекающее занятие. Он уверен, что с Рики все в порядке.

— Он был там, правда? Мы видели его?

— Его, — подтвердил Аллейн и после недолгого колебания вытащил из кармана серебряную козочку. — Он забыл ее там.

— Серебряная козочка! — воскликнул Рауль.

Губы Трой задрожали. Она взяла фигурку в руки и спрятала между ладоней.

— Что мы теперь будем делать? — спросила она.

— Дюпон отдаст распоряжение останавливать все машины, выезжающие из Роквиля, а также обыскать каждый дом в городе. Он хороший малый.

— Уверена, что так оно и есть, — вежливо согласилась Трой. Она выглядела напуганной. — Ты не хочешь поехать в замок? Не хочешь вывести их на чистую воду?

— Необходимо проанализировать ситуацию. — Аллейн накрыл рукой ее руку. — Я понимаю, дорогая, проще было бы колесить, как безумным, во всех направлениях, выкрикивая имя Рики, но, поверь мне, так дела не делаются. Мы должны обсудить ситуацию. До сих пор у нас было мало времени, чтобы подумать, а тем более разработать план Действий.

— Но только… Когда он поймет, что потерялся… он же с ума сойдет… что он остался без нас.

Мимо проехали на велосипедах два жандарма в щегольских униформах и солнцезащитных шлемах. Свернув на улицу Фиалок, они остановились у дома № 16.

— Парни Дюпона, — сказал Аллейн. — Теперь дела пойдут быстрее. А у меня для тебя новость: кузен Гарбель — старая дева.

— Что ты мелешь?

— Его зовут Пенелопа, и он носит соломенные шляпки, украшенные пармскими фиалками.

— Не морочь мне голову, дорогой. Она у меня и так идет кругом.

— Мне очень жаль, но это правда. Тебе писала женщина, как-то связанная с химическим заводом, который мы видели сегодня утром. По причинам, о которых я могу лишь догадываться, она позволила тебе считать ее мужчиной. Как ты адресовала письма?

— Для м. П. Е. Гарбель.

— Видимо, она решила, что под буквой «м.» ты подразумеваешь «мадемуазель».

Трой покачала головой.

— Сейчас все это не так уж важно, но все же удивительно.

Тем временем городок просыпался. Двери магазинов открывались, их владельцы в одних рубашках, без пиджаков, почесываясь, выходили на тротуары. В дальнем конце улицы послышались вопли ребятишек