Альтаир стоял, обдумывая варианты, когда рядом раздался знакомый голос:

– Наставник!

Обернувшись, он увидел Джемаля и Терагани. С ними были с полдюжины ассасинов.

– Мы не успели спрятать офицеров, убитых тобой. Они были самыми жестокими в банде Аббаса, – быстро пояснил Джемаль. – Но мы привели подкрепление. И это только начало.

– Я рад, – улыбнулся Альтаир.

Джемаль улыбнулся в ответ, за его спиной небольшой отряд ассасинов почти синхронно накинул на себя капюшоны.

– Надо заткнуть его, – Терагани кивнул на бушующего за воротами офицера.

– Разреши, я сам, – сказал Альтаир. – Мне нужно тренироваться.

Он смело шагнул навстречу офицеру-отступнику, но к тому на помощь уже бросились ренегаты.

– Вот он! – вскричал капитан. – Убить его! Убить всех предателей!

– Думай, прежде чем делать, – посоветовал Альтаир. – Каждое действие имеет свои последствия.

– Ты жалкий ублюдок! Сдавайся или умри!

– Ты мог остаться в живых, друг, – вздохнул Альтаир, и его товарищи вышли из темноты.

– Я тебе не друг, старик, – огрызнулся капитан, бросился на Альтаира и ударил его мечом раньше, чем тот, казалось, был готов к нападению.

Но Альтаир был готов. Бой был коротким и кровавым. Когда он закончился, капитан и большинство его людей были мертвы.

– Идемте за мной в замок, – позвал Альтаир. – Не проливайте крови без необходимости! Помните о Кредо!

Пройдя через ворота, они столкнулись с еще одним офицером в черно-серых одеждах. На поясе у него в свете факелов блестела эмблема Ордена. Он был стар – на вид ему было около пятидесяти.

– Альтаир ибн Ла'Ахад, – сказал он бесстрашно. – Двадцать лет прошло с тех пор, как мы в последний раз встречались в этих стенах. Двадцать лет, которые были более благосклонны к тебе, чем к нашему Ордену. – Он помолчал. – Аббас многое нам рассказывал… Про высокомерного Альтаира. Альтаира- обманщика. Альтаира-предателя. Но я никогда не верил его словам. И сейчас перед собой я вижу Мастера Альтаира. И я покоряюсь тебе.

Он шагнул вперед, протянув руку, и Альтаир крепко пожал ее, обхватив за запястье по римскому обычаю. Другие ассасины, очевидно подчиненные офицера, выстроились позади него.

– Нам нужна ваша мудрость, Мастер. Сейчас даже больше, чем когда-либо.

Он обернулся к своему отряду.

– Наш Наставник вернулся!

Солдаты убрали мечи в ножны и накинули капюшоны. А потом, объединившись с отрядом преданных Альтаиру ассасинов, направились в сторону темных сторожевых башен Масиафа.

Но едва они вошли во двор замка, как появился сам Аббас с отрядом верных ему ассасинов. Альтаир сразу узнал бывшего друга, но теперь это был старик с запавшими глазами и впалыми щеками – испуганный и зависимый.

– Убейте его! – проревел Аббас. – Убейте его немедленно!

Но ассасины заколебались.

– Чего вы ждете? – закричал Аббас, и голос у него дрогнул от напряжения.

Ассасины замерли, в нерешительности смотря на своих товарищей позади Альтаира.

– Глупцы! Он околдовал вас!

Ни шага. Аббас посмотрел на них, сплюнул и убежал в башню.

Ассасины безмолвно стояли напротив своих братьев. В напряженной тишине Альтаир поднял левую руку, изувеченную во время посвящения в члены Братства.

– Нет никакого колдовства, – просто сказал он. – И нет волшебства. Поступайте так, как велит вам совесть. Смерть и так слишком долго жила здесь. У нас есть другие, настоящие враги – мы не можем позволить себе сражаться друг против друга.

Одна из защитниц Аббаса, которую силой заставили подчиняться, скинула капюшон и, шагнув вперед, опустилась перед Альтаиром на колени.

– Наставник, – поприветствовала она.

К ней присоединилась другая.

– С возвращением, – добавила девушка.

– Я буду сражаться за вас, – проговорила третья. – И за Орден.

Другие быстро последовали их примеру, поприветствовав Альтаира, как давно потерянного брата, и обняв недавних противников. Лишь немногие, выплюнув оскорбления, ушли вслед за Аббасом.

Альтаир вошел в башню во главе своего отряда. Они остановились в огромном зале. Аббас в окружении верных ему изгоев стоял на широкой лестнице. Копейщики и лучники расположились на галерее.

Альтаир спокойно посмотрел на них. Под его взглядом ассасины-изгои затрепетали, но не отступили.

– Отзови своих людей, Аббас, – приказал он.

– Никогда! Я защищаю Масиаф! Ты на моем месте поступил бы иначе?

– Аббас, ты уже осквернил все наши идеалы и растерял все, что у нас было. Ты все принес в жертву на алтарь своей злобы.

– Как и ты, – огрызнулся Аббас. – Ты потратил жизнь, пялясь в проклятое Яблоко и мечтая только о своей славе.

Альтаир шагнул вперед, ему навстречу с копьями наперевес ринулись два копейщика.

– Аббас, я, правда, многое узнал от Яблока. О жизни и смерти, о прошлом и будущем, – он помолчал. – Я сожалею, мой старый друг, но, похоже, у меня нет выбора, кроме как показать тебе кое-что. Я вижу, что иначе тебя ничто не остановит. Ты никогда не изменишься и не увидишь свет, даже если он будет перед твоим носом.

– Убейте предателя! – закричал в ответ Аббас. – Убейте их всех и бросьте тела в навозную яму!

Люди Аббаса напряглись, но не напали. Альтаир знал, что пути назад нет. Он поднял руку с пистолетом, прицелился и выстрелил в человека, который десятилетия назад очень недолго был его лучшим другом.

Когда пуля попала в цель, Аббас пошатнулся. Во взгляде его читалось недоверие и удивление. Он судорожно вдохнул и качнулся, тщетно ища поддержку, но никто не помог ему.

Потом он упал, покатился по ступеням вниз и замер у ног Альтаира. Ноги у Аббаса были переломаны и торчали под немыслимыми углами.

Но он был жив. Пока что. Аббас с трудом сумел приподняться и посмотреть в глаза Альтаиру.

– Я никогда не прощу тебя, Альтаир, – прохрипел он. – За ложь, которую ты говорил о моей семье, о моем отце. За унижения, что я вынес.

Альтаир посмотрел на него, и Аббас увидел сожаление в его глазах.

– Я не лгал, Аббас. Когда мне было десять лет, твой отец пришел ко мне. Он рыдал, умолял простить за то, что он предал мою семью. – Альтаир помолчал. – А потом он перерезал себе горло.

Аббас смотрел ему в глаза, не говоря ни слова. Но на лице у него отразилась боль человека, столкнувшегося с истиной, которую он не мог ни вынести, ни принять.

– Я смотрел, как он умирает у моих ног, – продолжил Альтаир. – И я никогда этого не забуду.

Аббас в агонии простонал:

– Нет!

– Он не был трусом, Аббас. Он вернул себе доброе имя.

Аббас знал, что не выживет. Свет в его глазах уже гас, когда он сказал: