Эзопа в переложении Сократа, который заканчивал свою работу, ожидая смертной казни.

Эцио сдул с книги пыль и с нетерпением открыл форзац. Как он и надеялся, там оказалась карта Константинополя. Эцио внимательно и терпеливо смотрел на нее, сосредоточившись. Наконец, страница засветилась неземным светом, и ассасин увидел Галатскую башню. Осторожно убрав книгу в поясную сумку, Эцио вышел из здания и направился через город на север, где сел на паром через Золотой Рог и вскоре оказался на причале недалеко от башни.

Там Эцио пришлось применить все свои навыки и умения, чтобы проскользнуть мимо стражи. Проникнув внутрь, он, ведомый книгой, добрался до винтовой каменной лестницы, а по ней до лестничной площадки между этажами.

Сперва ему показалось, что там нет ничего, кроме голых стен.

Эцио перепроверил книгу, чтобы убедиться, что он там, где нужно. Ассасин ощупал стены в поисках трещины, которая бы указывала на скрытую в стене нишу. Один раз внизу раздался звук шагов, и Эцио моментально насторожился, но никто так и не поднялся. Наконец, щель была найдена. Сдвинув в сторону поддельную стену, Эцио обнаружил за ней узкую дверь.

Ему пришлось потратить еще немного времени, чтобы отыскать в стене, в трех футах от пола, нужный камень. Эцио нажал на него, дверь открылась, и за ней ассасин увидел крохотную комнату, в которой едва можно было бы развернуться. Внутри на узкой каменной подставке лежал третий ключ. Эцио взял его и сжал в ладони, ключ засветился. Свет затопил все вокруг, комната, казалось, расширилась, и Эцио понял, что перенесся в другое время и другое место.

Когда яркий свет угас до привычного взгляду солнечного, Эцио снова увидел Масиаф. Но время было иным. Эцио сердцем чувствовал, что прошло уже много лет. Так или иначе, он находился в видении. Все вокруг казалось сном, частью которого Эцио не был; и в то же самое время ассасин был связан с ним, чувствовал всё, получал опыт и знания. Если это действительно было так, то Эцио не мог назвать этот «сон» иначе, чем память.

Бестелесный он, не принимая участия в развернувшейся перед ним сцене, смотрел и ждал…

Он снова увидел юношу в белых одеждах, уже немолодого. Должно быть, прошли десятилетия.

Выглядел Альтаир обеспокоенным.

Альтаиру было за шестьдесят, но он все еще оставался худощавым и энергичным. Он сел на каменную скамью у дома в деревне Масиафе и задумался. Беды и невзгоды не обошли его стороной, и, казалось, снова готовились нанести удар. Но ему удалось сохранить удивительный и ужасный артефакт. Хватит ли у него сил снова уберечь Яблоко? Сможет ли он вновь выдержать обрушившиеся на него удары Судьбы?

Размышления его были прерваны появлением жены, Марии Торпе, англичанки, которая некогда была его врагом и хотела присоединиться к тамплиерам.

Время и случай все изменили. Теперь, после долгого изгнания, они вернулись в Масиаф, чтобы вместе встретить Судьбу.

Мария села рядом, чувствуя, что супруг находится в мрачном настроении. Альтаир поделился с ней новостями.

– Тамплиеры снова завладели Архивом на Кипре. Аббас Софиан не стал посылать на помощь защитникам Архива подкрепление. Это была настоящая бойня.

Мария с ужасом и удивлением смотрела на мужа.

– Как Бог мог допустить такое?

– Мария, послушай. Когда мы много лет назад покинули Масиаф, Орден был силен. Но потом все, чего мы достигли, все, за что мы боролись, было разрушено.

На лице женщины застыла маска тихой ярости.

– Аббас должен ответить за это.

– Ответить перед кем? – зло выдохнул Альтаир. – Теперь ассасины подчиняются только ему.

Мария накрыла его руку своей.

– Не дай мести затмить твой взор, Альтаир. Скажи правду, и тебя услышат.

– Аббас казнил нашего младшего сына, Мария! Он заслуживает смерти!

– Да. Но, вернув себе власть в Ордене неправедным путем, ты уподобишься ему.

Альтаир не ответил и несколько секунд сидел, задумавшись, внутри него шла борьба. Наконец он поднял голову, лицо его прояснилось.

– Ты права, Мария, – спокойно признал он. – Тридцать лет назад я позволил ярости взять верх над разумом. Я был упрям и амбициозен, из-за меня Братство раскололось на две части и так никогда и не стало прежним.

Он встал, и Мария поднялась вслед за ним. Увлеченные разговором, они медленно пошли по деревне.

– Говори здраво, Альтаир, и разумные люди услышат тебя, – посоветовала ему Мария.

– Возможно, кто-то и услышит. Но не Аббас, – Альтаир покачал головой. – Я должен был убить его тридцать лет назад, когда он пытался украсть Яблоко.

– Дорогой, ты заслужил уважение ассасинов именно потому, что проявил милосердие… Ты позволил ему остаться.

Он едва заметно улыбнулся.

– Откуда ты знаешь? Тебя же там не было.

Мария улыбнулась в ответ.

– Я вышла замуж за потрясающего рассказчика, – улыбаясь, ответила она.

Громада замка возвышалась над деревней, но он казался опустевшим и заброшенным.

– Посмотри на него, – прорычал Альтаир. – Это бледная тень былого Масиафа.

– Нас долго здесь не было, – мягко напомнила ему Мария.

– Мы не прятались, – раздраженно ответил Альтаир. – Монгольская угроза – Буря с Востока, орды, которые вел Чингисхан – требовала вмешательства, и мы приняли вызов. Кто здесь скажет то же самое о себе?

Они двинулись дальше молча. Чуть погодя Мария нарушила тишину.

– Где наш старший сын? Дарим знает, что его младший брат мертв?

– Я послал ему сообщение четыре дня назад. Если повезет, сейчас он уже должен его получить.

– Значит, мы скоро увидим его.

– Если на то будет воля Аллаха, – Альтаир помолчал. – Знаешь, когда я думаю об Аббасе, мне его почти жаль. Он носится со своей обидой, словно курица с яйцом.

– Его рана глубока, дорогой. Возможно… возможно, она поможет ему услышать истину.

Альтаир покачал головой.

– Это бессмысленно, только не он. Раненое сердце видит в мудрости угрозу, – Альтаир снова замолчал, оглянувшись на нескольких деревенских жителей, которые тут же отвели взгляд. – Когда я иду по деревне, я вижу здесь не счастье, а страх.

– Аббас захватил Масиаф и лишил его радости.

Альтаир остановился, как вкопанный, и посмотрел на жену. Он смотрел на ее лицо, испещренное морщинами, но все такое же прекрасное. Глаза у нее были ясными, хотя Альтаиру показалось, что он видит в них все, через что они прошли вместе.

– Возможно, нас ждет смерть, Мария.

Она взяла его за руку.

– Пусть. Мы умрем вместе.