– Даже в мирное время, – мрачно сказал Юсуф, – беднякам постоянно достается.

Эцио задумался, вспоминая, что совсем недавно в Риме была точно такая же ситуация.

– Но если мы поднимем их на борьбу, это сыграет нам на руку?

Юсуф посмотрел на друга.

– Ты хочешь спровоцировать их? Подбить на бунт?

– Да, сейчас толпа не очень внушительна. Но, если их будет много…

Мужчины смотрели, как янычары беспрепятственно забрали остатки фруктов, оставив прилавок торговца пустым, и ушли через главные ворота в Арсенал.

– Притвориться сочувствующим ради своих целей? – с презрением выдохнул Юсуф. – Как благородно!

– Я знаю, это некрасиво. Но это сработает, верь мне.

– Как-нибудь да сработает, – Юсуф пожал плечами. – И я не вижу иного способа проникнуть внутрь.

– Пойдем. Здесь уже достаточно большая толпа. Похоже, торговца здесь уважали. Пойдем, поговорим с людьми.

Более получаса Юсуф и Эцио бродили в толпе, намекая и убеждая, уговаривая и вдохновляя простых людей, которые оказались крайне восприимчивы к идее наконец-то положить конец своим угнетениям. Казалось, им был просто нужен кто-то, кто зажег бы в них это желание. Когда толпа разрослась, Эцио обратился к людям. Рядом с ним стоял решительно настроенный торговец фруктами. Юсуф заметил, что большая часть мужчин и женщин вооружены. Торговец фруктами держал большой изогнутый нож.

– Сплотимся, братья, – призывал Эцио. – Отомстим за несправедливость. Закон един и для вас, и для янычаров! Пришло время показать, что мы не будем терпеть тиранию!

– Да! – проревело несколько голосов.

– Мне больно смотреть, как они притесняют вас, – продолжал Эцио. – А вам?

– Да!

– И вы встанете вместе с нами?

– Да!

– Вперед!

В этот момент врата Арсенала распахнулись, и оттуда на площадь вышел отряд вооруженных янычаров, после чего ворота снова закрылись. Янычары, обнажив мечи, заняли позицию у ворот, не сводя взглядов с враждебно настроенной толпы. Не испугавшись мечей, возмущенные люди, число которых стремительно росло, бросились к воротам. Толпа стремительно налетела на янычаров, и, взяв численностью, частично раздавила противника, а частично обратила в бегство. Подстрекаемая Эцио и Юсуфом толпа принялась штурмовать ворота.

– Долой янычаров! – кричали сотни голосов.

– Закон един для всех! – подхватывала другая сотня.

– Откройте ворота, трусы, или мы выбьем их!

– Ворота долго не выдержат, – сказал Эцио Юсуфу.

– Люди помогли тебе, Наставник. Верни им долг – защити их.

На помощь запершимся в Арсенале от северных и южных стен пришло два отряда янычаров, солдаты обрушились на толпу с двух сторон.

– Придется вступить в ближний бой, – кивнул Эцио и одновременно с Юсуфом обнажил крюк-нож и скрытый клинок, и бросился в атаку.

Воодушевленные слаженными и точными действиями двух ассасинов, люди на обоих флангах мужественно отбили атаку янычаров. Сами янычары не ожидали встретить такое яростное сопротивление. Растерявшись, солдаты допустили смертельную ошибку и потерпели поражение. В этот же миг ворота поддались, доски затрещали и сломались. С сильным треском, перекладина, закрывавшая врата изнутри, разлетелась в щепки, ворота распахнулись, сломанные двери повисли на массивных железных петлях.

толпа в один голос взревела, словно торжествующий зверь, люли хлынули в Арсенал. Над толпой взлетали вверх одиночные голоса:

– Вперед!

– Мы внутри!

– Справедливость или смерть!

Янычары были бессильны остановить стремительное наступление толпы, но, благодаря отработанной дисциплине, не дали людям пройти дальше главной площади, вынудив их вступить в свирепые бои. Пользуясь суматохой, Эцио, словно призрак, проскользнул в здание.

Вдали от разрушенных ворот в западной части Арсенала, Эцио, наконец, нашел то, что искал. Здесь было тихо, большая часть солдат Арсенала сейчас сражалась на площади у ворот, а с теми, кто встречался ему на пути, Эцио, если не мог проскользнуть незамеченным, быстро расправлялся. Когда все закончится, нужно будет наточить крюк-нож.

Он прошел по длинному каменному коридору, настолько узкому, что никто не смог бы незамеченным войти в комнату на другом конце. Эцио бесшумно прокрался к металлической лестнице, закрепленной у входа в комнату. Лестница вела на галерею. Закрепив ножны с мечом так, чтобы они не болтались, Эцио бесшумно влез наверх и мрачно осмотрел развернувшуюся внизу картину.

В центре комнаты стояли Мануил и Шах-Кулу, а вокруг громоздились ящики, некоторые из которых были открыты. У дверей навытяжку замерли янычары. Если бы Эцио попытался войти в комнату, то угодил бы в засаду. Он тихо с облегчением выдохнул. Инстинкты и опыт снова спасли ему жизнь.

Мануил оторвался от изучения содержимого ящиков. С галереи Эцио не было видно, что лежало в них, и он мог только догадываться об этом.

– Двадцать лет жалкой жизни в этом городе, – проговорил Мануил. – И вот теперь все встало на свои места.

– Когда влияние Палеологов восстановится, Мануил, – с угрозой в голосе произнес Шах-Кулу, – не забудь, кто помог тебе.

Мануил пристально посмотрел на него, маленькие глазки холодно блестели на полном лице.

– Конечно, нет, друг мой! Я бы никогда не предал такого влиятельного человека. Но запасись терпением. Новый Рим не сразу строился!

Шах-Кулу уклончиво хмыкнул, а Мануил повернулся к капитану янычаров.

– Все в порядке. Мне пора на корабль.

– Следуйте за мной. Здесь есть безопасный путь к западным воротам, – ответил капитан.

– Я надеюсь, вы в скором времени возьмете ситуацию под контроль.

– Разумеется, принц.

– Если груз будет поврежден, деньги вы не получите. Так и передайте Тарику.

Эцио посмотрел им вслед. Когда комната опустела, он спустился вниз и быстро отыскал открытый ящик, поднял крышку.

Ружья. Больше сотни.

– Дерьмо! – у Эцио перехватило дыхание.

Его мысли прервал медный звон, донесшийся с запада, куда и ушел Мануил. Без сомнения, это захлопнулись ворота. Следом до него донесся топот ног. Янычары возвращались, чтобы закрыть открытые ящики. Эцио прижался к стене, и когда вошли солдаты, прирезал всех пятерых. Если бы они вошли в комнату одновременно, а не по одиночке, история могла бы сложиться иначе. Но узкий коридор сыграл ему на руку.

Эцио вернулся назад по своим следам, на площадь, где уже кончился бой, оставив после себя обычный хаос. Эцио пробирался среди моря окровавленных тел, некоторые из них еще бились в агонии. Тишину