– Нет!

Но Альтаир уже взял один из факелов, что стояли вокруг, и запалил костер.

– Я должен убедиться, что он не вернется.

– Мы не должны так поступать! Сжигать тела запрещено!

Из толпы за спиной раздался яростный голос: «Отступник!»

Альтаир развернулся лицом к возмущенной толпе.

– Слушайте! Этот труп может быть очередной иллюзией Аль Муалима. Я должен убедиться!

– Ты лжешь! – закричал Аббас.

Когда пламя занялось, он подошел ближе и закричал так, чтобы его слышали все.

– Всю свою жизнь ты насмехался над Кредо! Ты подстраивал наши правила под свои прихоти, плюя на остальных и унижая их!

– Остановите Альтаира! – закричали из толпы.

– Разве вы не слышали, что он сказал? – спросил другой ассасин. – Аль Муалим был околдован!

В ответ первый ассасин набросился на него с кулаками. Драка вспыхнула так же быстро, как пламя на погребальном костре. Аббас, стоявший рядом с Альтаиром, толкнул его в самую гущу схватки.

Пока Альтаир пытался встать на ноги в толчее, Аббас ринулся в крепость. Ассасины тем временем схватились за мечи.

– Братья! – закричал Альтаир, пытаясь восстановить порядок. – Остановитесь! Уберите мечи!

Но его не услышали. Альтаир, наконец поднявшийся на ноги, увидел, что Аббас устремился в крепость, но броситься в погоню он не мог, вынужденный вступить в бой со своими людьми, разоружая их и призывая остановиться. Он не знал, сколько прошло времени, когда схватку прервала ослепительная вспышка света. Ассасины остановились, прикрыв глаза.

Свет шел со стороны замка.

Худшие опасения Альтаира оправдались.

На парапете высокой башни стоял Аббас, держа в руке Яблоко.

– Что я говорил, Альтаир? – закричал Аббас.

– Аббас! Остановись!

– Как еще, по-твоему, они восприняли бы смерть нашего любимого Наставника?

– Ты никогда не любил Аль Муалима! Ты обвинял его во всех своих бедах, даже в самоубийстве отца!

– Мой отец был героем! – вызывающе заявил Аббас.

Альтаир проигнорировал этот выкрик, обратившись к собравшимся вокруг ассасинам, которые вопросительно смотрели на него.

– Послушайте! – сказал он. – Не время вспоминать былые обиды. Сейчас мы должны решить, что делать с этим оружием! – он указал на Аббаса, держащего Яблоко.

– На что бы ни был способен этот артефакт, Альтаир, – закричал Аббас, – ты не достоин владеть им!

– Никто не достоин! – отозвался Альтаир.

Но Аббас уже смотрел в свет исходящий от Яблока. Свечение усилилось, Аббас пришел в восторг.

– Красиво, не правда ли? – закричал он так, чтобы его услышали все.

И тут все изменилось. Триумфальная улыбка сползла с его лица, сменившись гримасой ужаса. Его затрясло, когда Яблоко получило над ним власть. Ассасины, поддерживающие его, бросились к нему на помощь, но неземное орудие, которое Аббас все еще держал в руке, сбило их с ног невидимой волной. Ассасины упали на колени и с болезненными криками схватились за головы.

Альтаир кинулся к Аббасу, достигнув башни с невероятной быстротой, движимый лишь отчаянием. Я должен успеть! Когда он добрался до бывшего друга, Аббас закричал так, словно из него вытягивали душу. Альтаир прыгнул вперед, сталкивая бывшего друга вниз. Аббас с отчаянным криком упал на землю, Яблоко выпало у него из руки, перед этим выпустив еще одну ударную волну.

Потом наступила тишина.

Ассасины внизу постепенно пришли в себя и начали подниматься. Они в изумлении переглядывались. Вопрос – что произошло? – продолжал звучать в их мыслях. Они посмотрели на крепостную стену, но не видели ни Альтаира, ни Аббаса.

– Что это было?

– Они мертвы?

И тут на парапете башни появился Альтаир. Ветер развевал его белые одежды. Он поднял руку. В ней он держал Яблоко. Оно трещало и пульсировало, словно живое, но он контролировал его.

– Прости, – выдавил из себя, задыхаясь, Аббас. Он едва мог говорить. – Я не знал…

Альтаир перевел взгляд с него на Яблоко, которое уже успокаивалось. Он ощущал нечто странное, и исходило это от Яблока.

– Ты откроешь нам свои тайны? – спросил у Яблока Альтаир, словно оно могло понимать. – Или приведешь нас к погибели?

Порыв ветра поднял в воздух песок и пыль – или это было просто закрученное облако дыма? А потом вспыхнул ослепительный свет, который становился все ярче и ярче, пока не поглотил все вокруг. Постепенно он угас, стих до слабого свечения ключа в руках Эцио.

Измученный ассасин опустился на пол, прислонившись спиной к каменной стене. На улице наверняка уже смеркалось. Эцио хотел отдохнуть, но не мог себе этого позволить.

После долгой паузы, он встал, аккуратно убрал в сумку ключ и копию книги Эмпедокла и, поднявшись наверх, покинул башню.

На следующий день Эцио отправился на Большой Базар. На этот раз он своими ушами решил услышать, о чем говорят янычары, а еще ему не терпелось поскорее выследить их командира, Тарика Барлети.

Но это оказалось невозможно из-за назойливых торговцев, поднаторевших в своем деле. Эцио, боясь вызвать подозрения, старался выдать себя за обычного путешественника всякий раз, когда на пути попадались патрули османов или византийцев.

– Вы только посмотрите на этот ковер! – приставал к Эцио торговец, дергая его за рукав. Ассасин оказался в ситуации, которую часто можно было застать на Базаре, когда торговцы цеплялись к покупателям. – Это же просто наслаждения для ног! И ваша жена полюбит его!

– Я не женат.

– О, – продолжил торговец, не моргнув глазом, – так это еще лучше. Ну же! Только пройдись по нему!

Эцио заметил неподалеку отряд янычаров.

– Как сегодня идет торговля? – спросил он торговца.

Мужчина развел руками, кивнув в сторону янычаров.

– Я ничего не продал! Янычары конфисковали большую часть моего товара, только за то, что они привозные.

– А вы знаете Тарика Барлети, их командира?

– Угу, он тоже где-то здесь, уж не сомневайтесь. Надменный тип, но… – торговец оборвал речь на полуслове, застыл, глядя куда-то за плечо Эцио, и затараторил: – Вы оскорбляете меня, господин! Я не отдам этот ковер меньше чем за двести акче! Это мое последнее слово!

Эцио слегка повернулся, проследив за взглядом торговца. В пятидесяти футах от них шли трое янычаров.

– При встрече я спрошу его о твоих коврах, – тихонько пообещал Эцио и пошел дальше.

– Вы упускаете шанс сделать отличную покупку, господин! – закричал ему вслед торговец. – Может, сойдемся на ста восьмидесяти? Всего сто восемьдесят акче, и мы расстанемся друзьями!