старше и чуть запачканнее: на одежде были сплошь кофейные пятна.

— Гарри! — И его лицо озарилось улыбкой. — Это правда?

Дядя кивнул.

— Я своими глазами видел слова. И Кэлли тоже. Это моя племянница. Кэлли, разреши тебе представить профессора Соколова.

— Зовите меня Питер.

Я поздоровалась и встала рядом с дядей, стараясь не смотреть на Августа. Гарри углубился в рассказ о палимпсесте, и вскоре они уже корпели над книгами. Я старалась не показывать, что мне скучно. Но если честно, после суток разговоров о скрытых надписях мне казалось, я выучила историю манускрипта наизусть.

Август подошел ко мне и, наклонившись так близко, что его дыхание обжигало мою шею, шепнул на ухо:

— Через минуту они будут настолько увлечены беседой о работе, что не заметят нашего отсутствия. Пойдем, я покажу тебе сад. Обещаю быть более интересным.

Я взглянула на дядю, который принялся в деталях описывать палимпсест профессору Соколову. Даже если бы рядом в эту секунду взорвалась бомба, он бы точно не заметил.

Кивнув, я пошла за Августом, мы пересекли холл и вышли через стеклянные двери в сад, утопающий в розах красного, желтого и нежно-фиолетового оттенков. В глубине виднелась оранжерея в виде пагоды, стекла внутри запотели от влажности. На другой стороне сада находился огромный вольер с птицами.

— Ого, — выдохнула я в восхищении.

— Лучше, чем разговоры о средневековых манускриптах, не правда ли?

— Манускрипт просто потрясающий, хотя я мало что в этом понимаю, — сказала я. — Я видела скрытую от посторонних глаз надпись.

— Мой отец от волнения не спал всю ночь.

— Сомневаюсь, что дяде Гарри тоже удалось хоть немного вздремнуть.

— А тебе? — И он с искоркой в глазах посмотрел на меня.

Неужели он флиртовал? Парни никогда так не поступают с умными девушками. Я буквально чувствовала, как прощаюсь с последними остатками мозгов. А ведь мой средний балл в школе составлял что-то вроде 4,3. Это сразит дядю Гарри наповал. Я попыталась прийти в себя, но выходило с трудом.

— Я спала прекрасно, спасибо. Не считая того, что встала в шесть утра вместо того, чтобы выспаться.

— О, я сам вампир.

— Да? — улыбнулась я. — И мне стоит тебя опасаться?

— Нет, обещаю не кусать за шею и вообще держать себя в руках. Я по ночам бодрствую, а потом все утро отсыпаюсь. Хотя сегодняшняя ночь — исключение, палимпсест и все дела…

— Ты, наверное, знаешь все о таких вещах?

— Да, но увидеть такое — настоящая редкость. Ну вот, мы опять говорим о книгах. Тебе, наверное, скучно. Давай сменим тему. Ты живешь в Нью-Йорке или гостишь тут?

— Я в гостях. Каждое лето приезжаю к дяде. А так живу с отцом в Бостоне. А ты?

— Я здесь родился, непосредственно в этом доме. Моя мама решилась на эти странные домашние роды.

— В самом деле? — Я приподняла бровь. Я была абсолютно уверена, что если когда-нибудь выйду замуж и у меня будет ребенок, то я воспользуюсь всеми услугами, какие врачи только смогут предложить.

— Да. Я родился прямо в ванной на втором этаже. В этот момент рядом с моей мамой находились две поющие подруги, акушерка по имени Хэвенли и мой бедный отец, который просто хотел, чтобы я родился в обычной больнице. Так что да, свой первый вдох я сделал в этом доме. И прожил здесь всю свою жизнь, как и мой отец. Сейчас я учусь в Нью-Йоркском университете, работаю на отца. Он надеется, что я унаследую семейный бизнес.

— Средневековых иллюминированных рукописей?

— Что-то вроде. Торговлю манускриптами, первыми изданиями и редкими книгами.

— На табличке значилось: «…и Сыновья». У тебя есть братья?

Он покачал головой.

— Мой отец и есть «и Сыновья». Они с братом унаследовали дело моего дедушки. Дядя умер десять лет назад, так что остался только мой отец. И я. «И сын». Но если честно, я хочу стать писателем. Создавать новые книги, а не собирать старые.

— Но ты же работаешь его помощником.

Он кивнул.

— Пока да, но я еще не определился. Я люблю старые книги. Но не так, как он. У моего отца есть рукописи. А моя страсть — в этом, — сказал Август, скрестив руки на груди, и улыбнулся, глядя на сад. — Вот тут я пишу, — добавил он и указал на деревянный стол, на котором стоял макбук.

— Здесь прекрасно. Ты сам ухаживаешь за садом? Сажаешь растения и придумываешь ландшафт?

— Что-то вроде того. Моя бабушка занималась садом, но потом многие годы он был никому не нужен. Так что я всего лишь возвращаю его к жизни. Мне нравится работать на воздухе. Мой отец не покидает пределы дома, так что я устроил здесь что-то типа собственной комнаты отдыха. Прямо тут.

Я подошла к вольеру. Оперения птиц были такими же пестрыми, как и оттенки роз.

— Они великолепны. А что это за птицы?

Казалось, птицы не поют, а тихо посмеиваются. Одна села на ветку рядом со мной. Ее перья были цвета изумруда, бирюзы и рубинов.

— Эта Гульдова амадина, — сказал Август. — Из Австралии.

— А те? — Я указала на коричневых птиц. На вид они не были такими экзотичными.

Он негромко ответил:

— Амадины не очень хорошие родители. И тогда социально активные зяблики приходят им на помощь и растят птенцов. Они что-то типа нянь для амадинов.

— Как мне это знакомо. У меня была няня, пока я не перешла в среднюю школу.

Август взглянул на меня.

— Тогда палимпсест не единственное, что нас объединяет. Моя амадиновая мать улетела из гнезда, когда мне было десять лет. Родители тогда развелись.

— А где она теперь?

— В Калифорнии. Она не смогла смириться со странностями отца. Или с тяжкой ношей материнства. С нее хватило домашних родов, она хотела найти себя, — последние слова он произнес с иронией.

— Твой отец… он доставляет тебе хлопоты? — Я замерла. Я совсем не хотела выглядеть надоедливой. Но никогда не выходить из дома…

Он покачал головой.

— Он восхитителен, понимаешь. И он такой, какой есть. Думаю, я знаю его только с этой стороны. Поэтому не требую от него ничего другого. А что произошло с твоей семьей?

Я кивнула и указала на птицу с лазурным воротником:

— Тогда амадином у меня можно назвать отца. Моя мать… она умерла, еще когда я ходила в детский садик. Поэтому вместо нее у меня дядя Гарри, он похож на нее. — И я указала на птицу, чистившую клювом птенца. — Именно он заботится обо мне. Даже когда я в Бостоне, мы созваниваемся почти каждый день. Летаем или ездим на поезде друг к другу раз в две недели. А когда у меня получается, я приезжаю на выходные.

Я смотрела, как птицы перелетают из гнезда в гнездо.

— Здесь мне нравится больше, чем сидеть в офисе и изучать манускрипты. Дядя… Ты бы видел его лицо, когда он обнаружил буквы на полях.

— Если это действительно палимпсест, тогда это находка всей жизни. Сложно их винить за такую реакцию.

Я улыбнулась.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату