находке.

Дядя прибежал первым и тут же бросился к рукописным страницам, которые мы осторожно разложили на алтаре.

— Не могу в это поверить, — прошептал он.

— Дядя, мне приснилось, что они здесь. Действительно приснилось.

— Что?

Пока я повторяла свой рассказ, он, качая головой, смотрел то на меня, то на Августа, то на тайник.

Когда пришел Этьен, они вместе склонились над находкой, тщательно изучая ее.

— Только взгляните, какой здесь аккуратный срез, как раз в том самом месте, где страницы скрепляются с манускриптом, — сказал дядя. — Кто-то вырезал эти страницы. Вероятно, он знал, что это самое ценное во всей книге. И хотел, чтобы Абеляр и Элоиза остались вместе навсегда.

— Но почему тогда нельзя было спрятать всю книгу? — спросил Этьен.

— Посмотрите на проем в стене, — сказала я. — Он слишком мал для целой книги. И, наверное, этот человек надеялся, что немцы, найдя Часослов, не поймут ценности книги и… ну, не знаю… просто оставят ее.

Дядя едва мог сдерживать свои эмоции.

— Я должен немедленно связаться с директором аукционного дома. Мне нужно обзвонить всех, кого я знаю! Пойду на улицу, там лучше ловит сеть.

— Теперь Джеймс Роуз ни за что не выставит книгу на аукцион, — сказала я. — Будет затягивать изо всех сил.

Гарри улыбнулся.

— Это не имеет значения. Теперь, когда есть доказательства, книга будет возвращена ее законным владельцам. Монастырю и братии.

В эту секунду я любила дядю Гарри больше всего на свете. Он потерял свои комиссионные и был счастлив этому. Вся эта история была важна ему сама по себе, а не из-за денег.

— А я пока позвоню Мириам, — сказал Этьен.

— Мы пойдем, аббат, у вас ведь сейчас начнется утренняя молитва.

Мы с Августом вышли в холл.

— Ты можешь объяснить мне, что сейчас произошло? — прошептала я.

— Нет.

— Но все ведь случилось на самом деле, да?

— Да, но разумным доводам это не поддается. Такое чувство, что они действительно выбрали нас, тебя и меня.

Мы вышли на улицу и увидели дядю Гарри. Он говорил по телефону, и я, подойдя к нему поближе, стала ждать, пока он освободится. Наконец он сказал:

— Ну ладно, Гейб. Люблю тебя. Каллиопа передает тебе привет.

Я энергично закивала. И он закончил разговор.

— Ты выглядишь так, будто увидела привидение.

— Мы с Августом все еще не можем в это поверить. Ты веришь в духов?

— Я верю. Но знаете, другим я всегда казался немного странным. Может, вы в одной из прошлых жизней были ими. Или… — И тут он умолк.

— Или что? — спросила я.

— Или вы просто верили в книгу больше остальных. И в какой-то мере очень хотели, чтобы это чудо произошло.

— Мы можем вернуться в Париж прямо сейчас? Нам надо съездить к их могиле. И рассказать им все.

— Дорогая… мы должны понять, что делать с найденными страницами. Их нужно отправить в Нью- Йорк и соединить с книгой. Если мы докажем, что Часослов украли нацисты, монастырь сможет вернуть свою книгу. Мы должны завершить дело. Что касается Расхитителя гробниц… готов поспорить, он приложил руку к этому делу.

— Мириам влюблена в книгу, но знаете, она будет счастлива, если Часослов останется там, где ему и место.

— Точно. Поэтому нам придется здесь еще ненадолго задержаться. Постарайтесь отдохнуть. Думаю, всему этому есть логическое объяснение. — Он перевел взгляд с Августа на меня. — Или нет.

Мы с Августом в полном молчании вышли в сад монастыря. Возможно, дядя был прав. И мы действительно нуждались в книге больше, чем кто-либо еще.

В субботу мы собрались на кладбище Пер-Лашез. Рассказав дяде и Этьену о наших планах, мы закончили писать наши письма. Пока я писала свое, я мысленно представляла себе, что за моим плечом стоит Элоиза и нашептывает мне слова.

Я аккуратно сложила письмо и положила его в толстый конверт. Приняв душ, я оделась и была готова отправиться в путь. Как же здорово, что в конце нашей поездки мы наконец-то увидим влюбленных, соединенных на веки вечные. Элоизу и Абеляра.