скрывает что-то, глядя на все внимательными глазами. Низкорослый и совершенно лысый, он шагал так, словно был на голову выше любого из троих друзей. Одежды незнакомца тоже не походили ни на что виденное Рандом раньше. Черные панталоны в обтяжку и мягкие красные сапожки с отворотами на лодыжках. Длинный красный камзол без рукавов, с богатой золотой вышивкой, белоснежная рубашка с широкими рукавами, свисающие почти до колен кружева манжет. Несомненно, это не та одежда, в которой отправляются на поиски сокровищ в заброшенный, разрушенный город. Но и не одежда придавала мужчине какой-то странный облик.
Вскоре коридор закончился комнатой с изразцовыми стенами, и Ранд начисто забыл о возможных странностях Мордета. Его вздох удивления был лишь эхом удивления его друзей. Под потолком коптили несколько факелов, бросая на стены от каждого из вошедших по несколько теней, но их свет тысячекратно отражался от золота и самоцветов, грудами лежавших на полу, от курганов монет и драгоценностей, кубков, блюд, столового серебра и золотой посуды, инкрустированных драгоценными каменьями мечей и кинжалов. Все эти богатства были навалены в осыпающиеся кучи высотой по пояс.
Вскрикнув, Мэт кинулся к одной из золотых насыпей и упал перед нею на колени.
— Мешки! — выдохнул он, запуская руки в золото. — Чтобы унести все это, нам нужны мешки.
— Мы не унесем всего, — сказал Ранд. Он растерянно оглянулся вокруг; все золото купцов, привезенное в Эмондов Луг за многие годы, не шло ни в какое сравнение с тысячной долей лишь одного из этих холмов. — Не сейчас. Уже почти стемнело.
Из одной груды сокровищ Перрин вытянул топор, небрежно отбросив в сторону запутавшиеся вокруг него золотые цепи. На черной глянцевитой рукояти топора сверкали драгоценные камни, а его двойное лезвие покрывал изящный золотой орнамент в виде завитков.
— Тогда завтра, — сказал Перрин, с улыбкой взвешивая боевой топор в руке. — Морейн и Лан, когда мы им все это покажем, они нас поймут.
— Вы не одни? — спросил Мордет. Он пропустил юношей вперед, когда те стремглав бросились в сокровищницу, но теперь вошел следом за ними и стоял у дверей. — Кто с вами еще?
Мэт, по локоть зарывшись в громоздящиеся перед ним богатства, ответил рассеянным тоном:
— Морейн и Лан. А еще Найнив, Эгвейн и Том. Он менестрель. Мы едем в Тар Валон.
Ранд затаил дыхание. Повисшая тишина заставила его взглянуть на мужчину.
Лицо Мордета исказилось от ярости и еще от страха. Губы раздвинулись в злобном оскале.
— Тар Валон! — Он потрясал кулаками. — Тар Валон! Вы же сказали, что идете в этот... этот... Кэймлин! Вы солгали мне!
— Если вам по-прежнему нужна наша помощь, — сказал Перрин Мордету, — то мы вернемся завтра и поможем вам. — Он осторожно положил топор обратно, на груду инкрустированных драгоценными камнями чаш и украшений. — Если она вам нужна.
— Нет! Это... — выдавил, задыхаясь, Мордет и замотал головой, словно никак не мог решиться. — Берите что хотите. Кроме... Кроме...
Вдруг до Ранда дошло, что за червячок сомнения изводил его все время. Редкие факелы в коридоре окружали каждого из них кольцом теней, точно так же, как и факелы в сокровищнице. Только вот... Юноша был настолько потрясен своим открытием, что сказал вслух:
— У вас нет тени.
Из руки Мэта со звоном выпал кубок.
Мордет кивнул, и теперь его мясистые веки впервые открылись полностью. Гладкое холеное лицо сразу показалось изголодавшимся, чего-то жаждущим.
— Так. — Мордет выпрямился и тут же будто прибавил в росте. — Решено!
Внезапно в нем все переменилось. Мордет разом распух в шар, его перекосило, голова уперлась в потолок, плечи прижались к стенам, заполнив собою этот конец комнаты и отрезав парням путь к бегству. Мордет — с ввалившимися щеками, с вырывающимся сквозь оскаленные зубы из дыры рта рычанием — протянул вперед обе руки, ладони которых с легкостью могли обхватить человеческую голову.
С воплем Ранд отпрянул назад. Ноги запутались в золотой цепи, и юноша грохнулся на пол, порыв ветра ударил Ранда. Стараясь глотнуть воздух, он в то же время старался вытащить меч, сражаясь со своим плащом, в складках которого запутался эфес. Крики его друзей метались по комнате, там и тут грохотали падающие на пол золотые блюда, гремели по камням покатившиеся кубки. Вдруг мучительный вопль вонзился в уши Ранда.
Едва не всхлипывая, он наконец-то умудрился сделать вдох, почти одновременно выхватывая из ножен меч. Озираясь, Ранд поднялся на ноги, гадая, кто из друзей издал этот вопль. С другого конца комнаты на него круглыми глазами смотрел Перрин — пригнувшись и замахнувшись топором, словно собираясь срубить дерево. Из-за груды золота выглядывал Мэт, сжимая в руке подобранный в куче раззолоченного оружия кинжал.
Что-то шевельнулось в глубоких тенях, куда не пробивался свет факелов, и трое юношей подскочили на месте. Это был Мордет, сжавшийся в комок и забившийся в самый дальний от троих друзей угол.
— Он нас надул! — выпалил Мэт. — Это был какой-то трюк.
Мордет запрокинул голову и завыл; с задрожавших стен посыпалась пыль.
— Вы все мертвы! — заорал он. — Все мертвы!
И он прыгнул через всю комнату.
Челюсть Ранда отвисла, он чуть не выронил меч. На лету Мордет вытянулся и истончился, словно усик дыма. Став тонким, как палец, он вонзился в щель между плитами стены и исчез в ней. Последний крик Мордета, медленно затихая вдали, еще звучал в комнате:
— Вы все мертвы!
— Давайте выбираться отсюда, — едва слышно произнес Перрин, крепче стискивая рукоять топора и стараясь смотреть сразу во все стороны. Золотые украшения и самоцветы незамеченными рассыпались у его ног.
— Но сокровища, — запротестовал Мэт. — Мы теперь
— От него мне не надо ничего, — сказал Перрин, по-прежнему вертя головой. Он возвысил голос и крикнул, обращаясь к стенам: — Это ваши сокровища, слышите? Мы ничего не возьмем!
Ранд впился в Мэта гневным взглядом.
— Ты хочешь, чтобы он увязался за нами? Или ты собираешься сидеть здесь, набивая карманы, и ждать, пока он не вернется с целым десятком ему подобных?
Мэт лишь жестом указал на золото и драгоценности. И не успел он вымолвить хоть слово, Ранд и Перрин схватили его за руки и выволокли из комнаты, а Мэт отбивался и орал о сокровищах.
Друзья не прошли по коридору и с десяток шагов, как и без того тусклый свет позади них начал слабеть. Факелы в сокровищнице гасли. Вопли Мэта смолкли. Парни ускорили шаг. Факел в коридоре мигнул, затем угас следующий. Когда трое друзей оказались у винтовой лестницы, тащить Мэта нужды больше не было. Они побежали к ступеням, а за ними по пятам наплывала темнота. Даже непроглядная, смоляная тьма на лестнице лишь на миг заставила их помедлить перед нею, а потом они помчались по ступеням, крича во всю глотку. Крича, чтобы испугать то, что могло поджидать их; крича, чтобы убедить себя: они до сих пор еще живы.
Юноши ворвались в холл наверху, поскальзываясь и падая на пыльном мраморе, чуть ли не на четвереньках проскочили колоннаду, кубарем скатились по ступеням и приземлились, наставив друг другу синяков и ссадин, на мостовой барахтающейся кучей.
Ранд выбрался из свалки, поднялся и подхватил с мостовой Тэмов меч, встревоженно оглядываясь кругом. Над верхушками крыш виднелась четвертушка солнца. Почти заполнив собою улицу, темными рукавами протянулись тени, став еще чернее в меркнущем свете. Ранд задрожал. Уж очень эти вытянувшиеся тени походили на Мордета.
— По крайней мере, мы выбрались. — Мэт, оказавшийся нижним в куче-мале, встал и отряхнулся дрожащей рукой в манере, мало напоминающей его обычное поведение. — И по крайней мере, я...
— Выбрались? — спросил Перрин.
На этот раз Ранд понял: все вокруг не игра воображения. Кожу у него на затылке защипало. Из мрака под колоннами что-то наблюдало за ними. Ранд резко развернулся и пристально посмотрел на здание через
