— Что она сказала толкового? — спросил Мэт.

— Найнив — часть этого, — не подумав, брякнул Ранд, потом бросил на Мэта испепеляющий взгляд, который застал того с открытым уже для вопроса ртом. И тут только до Мэта дошло, в чем дело, — это стало видно по выражению его лица.

— Часть чего? — негромко поинтересовался Том. — Этой девушке что-то известно?

Пока Ранд собирался с ответом, заговорил Мэт.

— Конечно же, она часть этого, — сердито сказал он. — Часть того самого невезения, которое обрушилось на нас с Ночи Зимы. Может, появление Мудрой для вас не такое уж грандиозное событие, но я лично с большей охотой повстречался бы здесь с Белоплащниками.

— Она видела, как приехала Найнив, — сказал Ранд. — Видела, как она разговаривала с госпожой Элис, и решила, что она имеет какое-то отношение к нам.

Том искоса посмотрел на юношу, хмыкнул, взъерошил усы, но остальные, похоже, не имели ничего против такого объяснения. Таить секреты от друзей Ранду было не по душе, но секрет Мин мог бы оказаться для нее столь же опасным, как и любая их тайна — для них самих.

Вдруг перед одной из дверей Перрин остановился, и его крупная фигура показалась странно нерешительной. Он глубоко вздохнул, посмотрел на своих спутников, вздохнул еще раз, затем медленно открыл дверь и вошел. За ним цепочкой потянулись и остальные. Последним оказался Ранд, который и закрыл за собой дверь — с крайней неохотой.

Глазам его предстала та самая комната, где они ужинали прошлым вечером. В камине потрескивало яркое пламя, в самой середине стола стоял изысканный серебряный поднос, на нем — сверкающие серебряные кувшин и кубки. На противоположных концах стола, не сводя глаз друг с друга, сидели Морейн и Найнив. Остальные стулья пустовали. Руки Морейн, неподвижные, как и ее лицо, покоились на столе. Найнив сжимала в кулаке кончик переброшенной через плечо косы и теребила его потихоньку — как обычно делала на Совете Деревни, когда упрямо держалась своего мнения. Хотя сейчас, пожалуй, упрямства в ее движениях ощущалось еще больше. Перрин был прав. Несмотря на огонь, в комнате словно бы царил леденящий холод, и исходил он от двух женщин за столом.

Лан, привалившись плечом к каминной полке, смотрел в пламя и растирал руки. У стены, натянув на голову капюшон плаща и упрямо выпрямив спину, стояла Эгвейн. Том, Мэт и Перрин неуверенно переминались у дверей.

Стесненно поводя плечами, Ранд шагнул к столу. Иногда приходится хватать волка за уши, напомнил он себе. Однако на память пришла и другая старая поговорка. Когда схватил волка за уши, то держать его так же опасно, как и отпустить. Ранд ощутил на себе взгляд Морейн, потом Найнив, и ему враз стало жарко, но он все равно сел — между ними.

На миг все в комнате замерли, как вырезанные из дерева фигурки, потом Эгвейн и Перрин, под конец и Мэт, преодолевая внутреннее сопротивление, подошли к столу и расселись — тоже в середине, как и Ранд. Эгвейн натянула капюшон поглубже, наполовину скрыв свое лицо; сидящие за столом старательно избегали смотреть друг на друга.

— М-да, — хмыкнул Том, по-прежнему стоя у двери. — Большое достижение.

— Поскольку собрались все, — произнес Лан, отойдя от камина и наполняя вином один из кубков, — может, вы в конце концов согласитесь выпить это. — Он протянул кубок Найнив, которая подозрительно посмотрела на него. — Не нужно бояться, — терпеливо сказал Лан. — Вы же видели: вино принес хозяин гостиницы, и подсыпать туда чего-нибудь ни у кого из нас не было никакой возможности. Не бойтесь выпить.

При слове бойтесь губы Мудрой гневно сжались, но кубок она взяла, буркнув:

— Благодарю.

— Мне интересно, — сказал Лан, — как вы нас нашли.

— Мне тоже. — Морейн чуть подалась вперед. — Может, у вас теперь, когда Эгвейн и ребят привели к вам, появится желание разговаривать?

Прежде чем ответить Айз Седай, Найнив пригубила вина.

— Кроме как в Байрлон, идти вам было некуда. Хотя для верности я направилась по вашим следам. Петляли вы, конечно, порядком. Но потом я решила, что вряд ли вы рискнете встречаться с добропорядочными людьми.

— Вы... отправились по нашим следам? — произнес Лан, по-настоящему удивленный, — впервые, как припомнил Ранд. — Должно быть, я стал беспечен.

— Следов вы оставляли очень мало, но я умею читать следы так же, если не лучше, как и любой мужчина в Двуречье, не считая, пожалуй, Тэма ал'Тора. — Поколебавшись, она добавила: — Пока был жив мой отец, он брал меня с собой на охоту и учил всему, чему хотел бы научить сыновей, которых у него никогда не было.

Она с вызовом устремила свой взор на Лана, но тот лишь одобрительно кивнул.

— Если вам удалось пройти по следу, который я постарался скрыть, то он учил вас хорошо. Такое немногим под силу, даже в Пограничных Землях.

Неожиданно Найнив спрятала лицо в кубок. Ранд вытаращил глаза. Она покраснела от смущения. Смущенной Найнив не видели никогда. Разъяренной — да; сыплющей оскорблениями — частенько; но потерявшей самообладание — ни разу. Сейчас же ее щеки горели румянцем, и она старалась скрыть краску смущения.

— Может быть, теперь, — тихо сказала Морейн, — вы ответите на некоторые мои вопросы. На ваши я ответила.

— С огромным ворохом менестрелевых россказней, — возразила Найнив. — Единственные факты, о которых мне известно, — это то, что четырех молодых ребят, один Свет знает зачем, увела с собой Айз Седай.

— Вам же говорили, о чем здесь не знают, — резко сказал Лан. — Вы должны научиться сдерживать свой язык.

— С какой стати? — спросила Найнив. — С какой стати я должна помогать вам скрываться или что там еще? Я приехала забрать Эгвейн и мальчиков обратно в Эмондов Луг, а не для того, чтобы помогать вам в тайном похищении.

Тут вмешался Том, заговорив насмешливым голосом:

— Если вы хотите, чтобы они — или же вы сами — вновь увидели свою деревню, то вам лучше быть поосторожнее. В Байрлоне найдутся готовые убить ее, — он кивком указал на Морейн, — за то, кто она такая. И его тоже. — Менестрель указал на Лана, затем внезапно шагнул вперед и уперся кулаками в стол. Он навис над Найнив, его длинные усы и густые брови вдруг разом угрожающе встопорщились.

Глаза Мудрой расширились, и она отшатнулась от него; затем Найнив вызывающе выпрямила спину, которая стала словно деревянная. Том этого, видно, не замечал, а продолжал зловеще-спокойным тоном:

— На молву, на один лишь слушок они поползут в эту гостиницу кровожадными муравьями. Так сильна их ненависть, их желание убить или поймать любого подобного этим двоим. А девушка? А парни? Вы? Для Белоплащников вы все равно заодно с ними. Вам вряд ли придется по нраву, как они задают свои вопросы, особенно если в дело замешана Белая Башня. Вопрошающие у Белоплащников заранее считают вас виновными, а для такой вины приговор у них один. Устанавливать истину у них нет ни малейшего желания: они уверены, что уже знают ее. Все, чего они хотят добиться при помощи раскаленного железа и клещей, — это признание. Лучше запомните: есть тайны, о которых слишком опасно говорить вслух, даже если вы думаете, что знаете тех, кто их слышит. — Том выпрямился, проворчав: — По-моему, я часто говорю людям эти слова, но уже бывает слишком поздно.

— Хорошо сказано, менестрель, — произнес Лан. Страж снова посмотрел оценивающим взглядом. — Я поражен тем, что вы так обеспокоены.

Том пожал плечами:

— Всем известно, что я тоже прибыл вместе с вами. Мне не по душе мысль о том, как Вопрошающие с раскаленным железом требуют от меня раскаяться в грехах и идти во Свете.

— Вот, — резким тоном сказала Найнив, — вот еще одна причина, чтобы они утром же отправились со