колокол, начиная с самого малюсенького серебряного колокольчика на лошадиной сбруе и кончая огромными бронзовыми набатными гонгами на башнях. Ворота стояли распахнутыми настежь, и солдаты бегали по улицам со смехом и песнями, цветы были воткнуты в волосы и щели доспехов. Простой люд — горожане и крестьяне — еще не возвратился из Фал Морана, но солдаты совсем недавно вернулись из Тарвинова Ущелья, и их радость захлестнула улицы.

— Победа в Ущелье! Мы победили!

— Чудо в Ущелье! Вернулась Эпоха Легенд!

— Весна! — Седовласый ветеран, смеясь, повесил Ранду на шею гирлянду утренних звезд. Его собственный чуб являл собой белую гроздь цветов. — Вновь Свет благословил нас весной!

Прознав, что прибывшие направляются в цитадель, их окружило кольцо мужчин в латах и цветах, расчищая путь через празднующие победу толпы.

Первым, кого Ранд увидел без улыбки на лице, был Ингтар.

— Я опоздал, — с сердитой угрюмостью сказал он Лану. — Опоздал на час и даже не видел битвы. Мир! — Громко скрежетнули его зубы, но потом на лице Ингтара появилось раскаяние. — Прошу прощения. Огорчение заставило меня забыть о своих обязанностях. Добро пожаловать, Строитель. Добро пожаловать вам всем. Рад видеть вас благополучно вернувшимися из Запустения... Я приведу лекаря в покои Морейн Седай и уведомлю Лорда Агельмара...

— Проводите меня к Лорду Агельмару, — приказала Морейн. — Отведите нас всех.

Ингтар открыл было рот, но склонил голову, повинуясь силе ее взора.

Агельмар был у себя в кабинете, мечи и доспехи вновь заняли свои места на стойках, и лицо Лорда Фал Дара оказалось вторым лицом без улыбки. Он тревожно хмурился, а когда увидел, как слуги в ливреях вносят носилки с Морейн, брови его сдвинулись еще обеспокоеннее. Женщины в черном и золотом, доставившие Айз Седай к Агельмару, волновались: ведь Морейн не успела даже освежиться, не говоря о том, что она не стала ждать, пока к ней приведут лекаря. Лойал внес золотой ларец. Осколки печати по- прежнему лежали в сумке Морейн; знамя Льюса Тэрина Теламона было закатано в одеяло, а оно по- прежнему было приторочено к седлу Алдиб. Конюху, который уводил белую кобылу, было строго-настрого наказано проследить, чтобы потом одеяло, ни в коем случае не разворачивая, перенесли в отведенные для Айз Седай комнаты.

— Мир! — тихо проговорил Лорд Фал Дара. — Вы ранены, Морейн Седай? Ингтар, почему вы не позаботились, чтобы Айз Седай уложили в постель, и не привели к ней лекаря?

— Успокойтесь, Лорд Агельмар, — сказала Морейн. — Ингтар сделал так по моему распоряжению. Не так уж я слаба, как тут, похоже, считает каждый.

Она сделала знак рукой женщинам помочь ей сесть в кресло. Те тут же всплеснули руками, восклицая, что она слишком слаба, что ей нужно в теплую постель, что ей нужен лекарь, горячая ванна. Брови Морейн поднялись; женщины разом умолкли и поспешно помогли ей пересесть в кресло. Устроившись в нем, Морейн раздраженно отмахнулась от слуг:

— Я должна переговорить с вами, Лорд Агельмар.

Агельмар кивнул, и Ингтар взмахом руки отослал слуг и вышел сам. Лорд Фал Дара обвел оставшихся в кабинете выжидающим взглядом; задержавшись особенно, как показалось Ранду, на Лойале и золотом сундуке.

— Мы слышали, — произнесла Морейн, едва дверь за Ингтаром захлопнулась, — что вы одержали в Тарвиновом Ущелье великую победу.

— Да, — медленно сказал Агельмар, хмурый вид вновь вернулся к нему. — Да, Айз Седай, и нет. Полулюди и троллоки были истреблены до последнего, но едва ли нами. Чудо, так мои люди назвали это. Земля поглотила врагов; горы похоронили их. Уцелело лишь несколько Драгкаров, слишком испуганных и способных лишь на то, чтобы во всю прыть улететь на север.

— И впрямь чудо, — согласилась Морейн. — И опять пришла весна.

— Чудо, — произнес Агельмар, качая головой, — но... Морейн Седай, люди многое болтают о том, что случилось в Ущелье. Что Свет, мол, обрел плоть и сражался за нас. Что Создатель явился в Ущелье и нанес удар по Тени. Но я видел мужчину, Морейн Седай. Я видел мужчину, и то, что он делал... этого не может быть, не должно быть.

— Колесо плетет, как желает Колесо, Лорд Фал Дара.

— Как скажете, Морейн Седай.

— А Падан Фейн? Он под стражей? Потом, как отдохну, мне нужно будет поговорить с ним.

— Как вы и распорядились, Айз Седай, он содержится под замком — половину времени скуля, а другую половину — пытаясь отдавать приказы страже, но... Мир, Морейн Седай, но что было с вами, что случилось в Запустении? Вы нашли Зеленого Человека? В нынешнем буйном росте молодой поросли я вижу его руку.

— Мы нашли его, — без всякого выражения сказала Морейн. — Зеленый Человек мертв, Лорд Агельмар, и Око Мира исчезло. Больше не будет цели для молодых людей, отправляющихся в поиск за славой.

Лорд Фал Дара нахмурился, в замешательстве качая головой:

— Мертв? Зеленый Человек? Он не может... Значит, мы потерпели поражение? Но цветы и зеленеющие растения?

— Мы победили, Лорд Агельмар. Мы победили, и то, что земля сбросила оковы зимы, доказательство тому, но я опасаюсь, что последней битвы еще не было. — Ранд зашевелился, но Айз Седай пронзительным взглядом пригвоздила его к месту. — По-прежнему никуда не делось Запустение, а под Шайол Гул по- прежнему дымят кузницы Такан'дара. Еще много Полулюдей и троллоков без счета. Никогда не думайте, что в Пограничных Землях отпала нужда в бдительности.

— Я так и не думал, Айз Седай, — твердо заявил Агельмар.

Морейн жестом попросила Лойала поставить к ее ногам золотой ларец и потом открыла его, показав Агельмару рог.

— Рог Валир, — произнесла она, и Агельмар задохнулся, пораженный. Ранду показалось, что седой воин готов пасть на колени.

— Имея это, Морейн Седай, какая разница, сколько осталось Полулюдей и троллоков! С героями прошлого, восставшими из могил, мы маршем пройдем до Проклятых Земель и сровняем Шайол Гул с землей.

— НЕТ!

Агельмар изумленно раскрыл рот, но Морейн спокойно продолжила:

— Я показала его вам вовсе не для того, чтобы насмехаться над вами, но для того, чтобы вы знали: какие бы битвы нам ни грозили еще, наша мощь будет столь же велика, как и у Тени. Место ему не здесь. Нужно доставить Рог в Иллиан. Там-то ему и суждено собрать силы Света, в преддверии надвигающихся новых битв. Я попрошу у вас эскорт из лучших воинов, чтобы знать: рог в сохранности достигнет Иллиана. По-прежнему еще есть Друзья Темного, как и Полулюди с троллоками, и те, кто явятся на зов рога, последуют за тем, кто в него протрубил, — кем бы он ни был. Рог должен достичь Иллиана.

— Будет так, как вы скажете, Айз Седай.

Но когда крышка сундука закрылась, у Лорда Фал Дара был такой вид, как у человека, которому отказано в последнем проблеске Света.

Семь дней спустя в Фал Дара по-прежнему звонили колокола. Из Фал Морана вернулся народ, влив свое ликование в веселье солдат, и возгласы и песни смешались с перезвоном колоколов. Длинный балкон, где стоял Ранд, выходил на личный парк Агельмара, зеленеющий и цветущий, но юноша вряд ли взглянул на деревья и кусты больше одного раза. Хоть солнце и высоко поднялось по небосклону, весна в Шайнаре была холоднее, чем Ранд привык дома, и тем не менее пот блестел на его голой груди и руках, когда юноша взмахивал клинком с клеймом цапли, — каждое движение точное и выверенное, однако отстраненное от того, где он плавал в пустоте. И все равно он гадал, а много ли веселья бурлило бы в городе, знай горожане о знамени, которое втайне хранит Морейн.

— Хорошо, овечий пастух. — Страж, облокотившись на перила сложенными на груди руками, придирчиво наблюдал за юношей. — Действуешь ты хорошо, но не торопись так. Нельзя стать мастером