дрекольем на Красную площадь. В том числе и я, с матерью, с женой и с сыном! Вы только покажите нам, где скрываются эти суки?.. Кто обижает великого Мастера?.. Кто отнимает у него его славу?.. Кто макает его лицом в грязь?
Я имел счастье слушать Ваше выступление в Моссовете. Вы сказали: «Раздел театра — это гибель театра!» Редкий по силе афоризм. Почти Лесков. Если вдуматься, можно сойти с ума. Честно говоря, только в эту минуту я понял, почему Валентин Распутин называет Вашу прозу «инструментальной».
К сожалению, Вы никак не прокомментировали свой великий тезис, поэтому он выглядел и так же бездоказательно, как лозунг «Слава КПСС!». Но, в конце концов, гений говорит, а мир ловит. Будем надеяться, что потомки расшифруют эту загадочную фразу.
В своем обращении к народу вы пишете: «Не поддавайтесь на провокации отдельных нечестивцев»… Ну, во-первых, нельзя сказать, что Вы большой скромняга. С таким обращением мог бы выступить, как минимум, Александр Невский, и то накануне Чудского озера.
А во-вторых, кто эти «нечестивцы»?.. Поди, те же евреи?.. Или все-таки литовцы?.. Или коммуняки, тайно возглавляемые Лигачевым?.. Не лукавьте, Валерий Сергеевич, назовите их по именам. Глядишь, и разговор пойдет более серьезный…
И в-третьих. Поскольку Вы клеймите «нечестивцев», то, надо полагать, Вы считаете себя человеком чести?.. А можно поинтересоваться, кто Вам это сказал?.. Вы проводили опрос на территории России?.. Так и хочется спросить: «Вы это серьезно?..»
Но если это серьезно, то и я скажу всерьез: я Вам завидую, Валерий Сергеевич! Завидую Вашей наглости. Вашей отваге. Вашей глупости, наконец. Вы раскованны, как кошка. Вам даже не страшно, что Вас наблюдают миллионы неглупых глаз.
Когда я был секретарем Союза кинематографистов бывшего СССР, меня все-таки выбирали. А Вы даже на малом пространстве Театра на Таганке выбрали себя сами. Вы теперь председатель трудового коллектива, о чем трудовой коллектив даже не подозревает… Вы заканчиваете свое последнее литературное произведение патетическим криком: «Что дети скажут?..» Ох, пораньше бы Вам задуматься на эту тему, Валерий Сергеевич!.. Лично я знаю, что скажут о Вас Ваши дети. Во всяком случае, один из них, которого я воспитываю. Но пересказывать не буду. Спросите сами.
Не стану делать вид, что жду диалога. Я знаю, что Вам нечего мне ответить. Ну, разумеется, кроме мутной и однообразной демагогии: «Мастер… Учитель… Создатель».
Да, разумеется, Мастер. Уж я-то это понимаю, как никто другой. Я оплатил громадным куском жизни свою Любовь к Мастеру. В отличие от Вас, Валерий Сергеевич. Вы в это время принимали очередную присягу на предательство. Вы предали не одного Мастера. Нескольких. И именно в ту поруу, когда они нуждались в Вашей защите. Сегодня защищать Мастера легко — за это никто не отрубит Вам голову. Да и не от кого — никто не рискнет напасть.
Кто желает зла Юрию Петровичу Любимову?.. Елена Габец?..[73] Никита Прозоровский?..[74] Николай Губенко, наконец?..
Окститесь, Валерий Сергеевич. Не станцуется у Вас этот сценарий. Не получится. Ну, никак не выходит параллели ни с Мейерхольдом, ни с королем Лиром, ну никак… Не соврется, не сложится.
С кем Вы воюете?.. Кого и от кого защищаете? Вы же верующий человек. Ну, и спросят у Вас на Страшном суде: «Где твой брат Авель?» Что Вы ответите?.. «Я не сторож брату моему»?
Скорее всего, так и ответите?.. Вы и на Страшный суд явитесь с удостоверением народного артиста Российской Федерации. Как в былые времена в райком. Но Господу ведь все равно — народный Вы или нет, артист или сантехник…
При том что я Вам завидую, мне Вас еще жаль. Жаль глубоко и всерьез. Я даже не знаю, что пронзительнее, — зависть или жалость.
С одной стороны, конечно, занятно прожить жизнь таким незамысловатым прохвостом, как Вы, а с другой стороны — ввиду наличия Господа Бога — небезопасно. Светского способа спастись я не знаю. Может, помыться в бане и немножко подумать?.. А?..
С уважением (хоть Вы и не поверите) Леонид Филатов.
P. S. Не советую Вам и Вашим единомышленникам срывать это письмо со стендов. Во- первых, это некрасиво и недемократично, само по себе, а во-вторых, в этом случае, я вынужден буду опубликовать его в прессе. Мне этого не хотелось бы. Будем вести интеллигентную и разумную полемику?.. Или как?
А впрочем, как скажете?
Сентябрь 1992 г.
Я видела, как Лёня страдал, болея за своих товарищей. Вся эта ситуация отнимала у него силы, надрывала сердце. Друзья знают, как он реагировал на любую несправедливость, особенно если она касалась ничем и никем не защищенных людей. Как мог, он бросался на их защиту даже если ему это было невыгодно, как в этом случае. Он не поддержал Юрия Петровича и его сторонников, не видя за ними правоты, понимая, что спор идет не творческий, а о власти и собственности. «Любимов спешил превратить свою власть над умами и чувствами таганцев в реальную и зримую власть над судьбами актеров, но главное — имуществом театра. И здесь он пойдет до конца!»
А потом — раздел театра. За Лёней ушли многие артисты, которые могли бы успешно работать у Любимова. А сколько сил и здоровья Лёня потратил, таскаясь по судам! И отчасти благодаря ему было выиграно 26 судебных дел по разделу театра. Получив новую сцену театрального комплекса на Таганской площади, артисты просят Лёню возглавить новое театральное образование «Содружество актеров Таганки». Он, безусловно, духовный лидер, и за ним пошли актеры, веря ему, видя в нем прочный тыл. Но Лёня отказывается, и не только по здоровью, считая, что он прежде всего — артист. Стали думать, кто же может стать художественным руководителем, и скоро приняли решение обратиться к Николаю Губенко, который очень быстро дал согласие возглавить театр.
С тех пор прошло много лет. Рядом работают два театра. И ни у Губенко, ни у Любимова нет той радости, которая жила в те, наши, молодые счастливые годы в одном театре.
И чего-то жаль!..
