Заслышав, как Люк открывает дверь, я замираю.

– Бекки? Я ждал твоего звонка. Как все прошло?

– Замечательно. Мы ходили по магазинам и… э… пили кофе. – Я страшно фальшивлю, но Люк, похоже, ничего не замечает. И это свидетельствует о том, какой он ненаблюдательный.

– А что она сказала о Минни?

– Не так уж много. Думаю, она даст свое заключение позже.

– Хм. – Люк кивает, ослабляет галстук и направляется к холодильнику. – У твоего мобильника светится экран.

– Правда? – театрально удивляюсь я. – Должно быть, пришло сообщение! Ты можешь прослушать его? Я та-а-а-к устала.

– Хорошо. – Люк смотрит на меня как-то странно, берет телефон и включает голосовую почту, одновременно доставая из холодильника бутылку пива.

– Это Нянюшка Сью, – с тревогой говорит он.

Голос с северным акцентом наполняет кухню:

– …Полный отчет предоставлю позже. Но я должна сказать: Минни очаровательный ребенок. Я с наслаждением провела время с ней и с вашей женой. Родительские навыки Бекки непревзойденны, и я не вижу, чтобы в вашей семье существовали какие-либо проблемы. Молодцы! До свидания.

– Вот это да! – восклицаю я. – Разве не чудесно? Теперь мы можем забыть о наших треволнениях и жить себе дальше.

Лицо Люка совершенно спокойно, но мне становится не по себе от его долгого тяжелого взгляда.

– Бекки.

– Да? – нервно улыбаюсь я.

– Разве это не Дженис, имитирующая северный акцент?

Что? То есть, да, это Дженис, но она великолепно справилась с ролью.

– Нет! – возмущаюсь я. – Это была Нянюшка Сью, и меня оскорбляет твой вопрос.

– Прекрасно. Ладно, я позвоню ей и поговорю. – Он достает телефон.

– Не надо! – кричу я.

Почему он такой недоверчивый? Это его большой недостаток. Надо будет на днях сказать ему об этом.

– Ты побеспокоишь ее, – импровизирую я. – Неприлично звонить так поздно.

– Это единственная причина, по которой ты не хочешь, чтобы я звонил? Боишься, что я поведу себя неприлично?

– Да… Конечно. Единственная.

– Тогда я напишу ей электронное письмо.

О господи. Этого я не предусмотрела. Я надеялась выиграть хотя бы немного времени.

– Ладно, ладно, это была Дженис, – в отчаянии признаюсь я, когда он начинает печатать. – Но у меня не было выбора! Люк, это было ужасно. Кошмарно. Минни выгнали из магазина, и она умыкнула манекен, а Нянюшка Сью ничего не сказала, лишь посмотрела таким взглядом, и я знаю, что она порекомендует, но я не могу отправить Минни в исправительный лагерь в Юте, не могу – и все. А если ты попытаешься заставить меня, то я подам в суд, и мы будем судиться, как в «Крамер против Крамера», Минни получит душевную травму, и ты будешь виноват.

Внезапные слезы ручьями текут по моим щекам.

– Постой, постой. – Люк явно ничего не понимает. – При чем здесь Юта?

– Или в Аризоне. Или где там еще концлагерь для детей. Я не могу допустить этого, Люк.

– Вот черт! – Он совершенно ошарашен. – Кто говорил о лагере, черт возьми?

– Я… э… – Теперь я ни в чем не уверена. Но кто-то да говорил.

– Я обратился к этой женщине, потому что подумал: она может дать нам советы по воспитанию детей. Если они будут полезны, мы воспользуемся ими. Если нет – то нет.

Люк говорит так уверенно, и я в изумлении моргаю.

Ах да, он же не видел ее телепередач, вспоминаю я. И не знает, что Нянюшка Сью вторгается в вашу жизнь, меняет в ней все и в результате вы рыдаете у нее на плече.

– Я считаю, надо прислушиваться к профессионалам. Она видела Минни, и мы должны выслушать ее рекомендации. И больше ничего. Договорились?

– Я не могу услать Минни из дома. – Мой голос все еще дрожит. – Ее от меня клещами не оторвешь.

– Бекки, никаких клещей, – терпеливо втолковывает Люк. – Мы спросим Нянюшку Сью, что мы можем сделать, никуда не отправляя Минни. Хорошо?

Если честно, я приготовилась к дальнейшему развитию драмы. Но деваться некуда.

– Хорошо, – обреченно вздыхаю я.

Люк открывает бутылку пива и улыбается мне. А затем вдруг озадаченно хмурится:

– Что это такое? – Он отдирает от дна бутылки карточку «С днем рождения, Майк». – Кто такой Майк?

Этого только не хватало! Как она здесь очутилась?

– Какой Майк? Понятия не имею! – Выхватываю у него карточку и поспешно комкаю. – Странно. Должно быть, прицепилась в магазине. Включить телевизор?

Теперь, когда весь дом в нашем распоряжении, мы больше не должны смотреть «Хронику преступлений». Или документальные фильмы о холодной войне. В камине горит газ, мы устроились на диване, и Люк переключает каналы. Но вдруг поворачивается ко мне:

– Бекки… ведь ты не думаешь, что я способен отправить Минни в какой-то там лагерь?

Он не на шутку взволнован, и я вдруг начинаю чувствовать себя немного виноватой. По правде говоря, именно этого я от него и ждала.

Не успеваю ответить, потому что звонит мой телефон.

– Это Сьюзи.

Я несколько раз писала Сьюзи после нашей маленькой размолвки, но поговорить нам не удалось. Она все еще сердится на меня? Стоит ли упоминать о печенье по особому рецепту?

– Ты видела «Стайл сентрал»? – Ее резкий голос застает меня врасплох. – Мне его только что доставили. Не могу поверить своим глазам!

– Ты о чем? А, наверное, об интервью Тарки? Хорошо получилось? Дэнни сказал, что Тарки настоящий экспериментатор…

– Экспериментатор? Он так это называет? Я могу подыскать более точное слово.

В голосе Сьюзи слышен явный сарказм. В чем дело? Для нее это совершенно нехарактерно.

– Сьюзи… ты в порядке? – нервно спрашиваю я.

– Нет, не в порядке! Я не должна была позволять Тарки ездить на эту фотосессию без меня! Не должна была доверять Дэнни. И о чем только я думала? И где были консультанты Тарки? Кто занимался разворотом? И кто бы это ни был, я подаю на него в суд…

– Сьюзи, – пытаюсь я вклиниться в поток ее слов, – скажи, что не так?

– Они нарядили Тарки в кожаный садомазохистский костюм, – вопит она. – Вот что не так! Он выглядит как гей!

Боже ты мой! Должно быть, Таркин смахивает на… метросексуала.

– Да ладно, Сьюзи, – успокаиваю ее я. – Уверена, он вовсе не выглядит геем…

– Вылитый гей! И они это нарочно! Даже не упомянули, что он женат и у него дети. А талдычат о сексуальном лорде Таркине с точеной мускулатурой. И о том, «что у него под килтом». И еще куча неприличных намеков. – Я буквально слышу, какая ее сотрясает дрожь. – Я убью Дэнни. Убью!

Реакция Сьюзи чересчур остра, но она превращается в тигрицу, когда затронуты интересы ее близких.

– Думаю, все не так плохо, как тебе кажется…

– Да? Посмотрим, что ты скажешь, когда сама увидишь это безобразие. Он и тебе подложил свинью!