Конечно, это не всегда хорошо. Думаю, ему надо больше дел поручать сотрудникам.

Смотрю на Бонни новыми глазами. Сколько же она замечает, тихо сидя в уголке и наблюдая за всеми.

– Этот новый углеродный клиент, похоже, пришелся кстати. – Я провоцирую ее на то, чтобы она сказала больше.

– О да. Люк был доволен результатами. Конечно, он пытался скрыть свои ожидания… но я всегда знаю, какая встреча важна для него. – Бонни слегка улыбается. – Потому что он заново повязывает себе галстук.

– Да! – восклицаю я. – Он и дома так делает!

Мы улыбаемся друг другу, и я отпиваю капучино. В каком-то отношении это странно – говорить о Люке за его спиной. Но с другой стороны, мне нравится, что можно поделиться с кем-то. Никто больше не знаком с бытовыми причудами Люка.

– Вы всегда дружите с женами своих начальников? – не удерживаюсь я. – Или с мужьями?

– Не то чтобы. – Бонни удивлена. – Они не рассматривают меня как потенциальную подругу.

Я видела фотографии леди Зары Форрест, жены предыдущего работодателя Бонни. У нее спа-салон в Ноттинг-Хилле, и она обожает давать интервью. Невозможно представить, что она сидит и болтает с Бонни.

– Думаю, для вас более естественно дружить с сотрудниками компании, – быстро поправляюсь я. – Там, похоже, действительно хорошая атмосфера…

– Да, – соглашается Бонни. – Хотя, конечно, будучи личной помощницей Люка, я нахожусь в сложном положении. Так что между мной и остальными сотрудниками компании существует некоторая дистанция.

Она одинока.

Мне становится жалко Бонни. Конечно, у нее может быть бурная социальная жизнь вне работы, но я сомневаюсь, что это так. Люк частенько звонит ей по выходным, на его электронные письма она отвечает в течение часа. Люк, конечно, доволен таким положением дел. А вот довольна ли Бонни?

– Я действительно рада, что нам удалось получше узнать друг друга, – тепло говорю я. – Мы замечательная команда. Кстати, я работаю над ситуацией с кондиционерами.

Люк постоянно выстуживает свой кабинет. Немудрено, что Бонни зябнет.

– Спасибо! А я могу сделать для вас что-то еще?

– Надо подумать… Ах да! Вы обратили внимание на гель, которым пользуется Люк? Он просто отвратителен.

– Гель для душа? – Бонни обескуражена. – Я не могу делать замечания…

– А вы просто принюхайтесь. Розмарин и женьшень. Терпеть не могу этот запах, но Люк уверяет, будто эта вонища помогает ему проснуться. Если вы намекнете, что вас запах раздражает, Люк может перестать пользоваться им.

– Бекки, дорогая. Я не могу говорить с ним о таких личных вещах, как гель для душа.

– Можете! Конечно, можете! Поверьте, Люк уважает ваше мнение обо всем. Он не обидится. А этот его голубой галстук с машинками? Скажите ему, что безобразнее тряпки не существует.

– Бекки, в самом деле…

– Ну, Бонни! – Я мило улыбаюсь ей. – Вы должны ненавидеть этот галстук.

– Ну… – Бонни чувствует себя неловко. Конечно, она ненавидит мерзкий галстук, но не решается сказать в открытую.

Тут меня посещает новая идея. Я могу попросить ее повлиять на Люка еще в одном отношении.

– Бонни… вы единственный ребенок в семье? – спрашиваю я.

– Нет, у меня есть брат.

Отлично!

– Если как-нибудь представится случай… не могли бы вы упомянуть о нем и сказать Люку, что для вас очень важно иметь брата? Спросить, хочет ли он еще детей, и добавить, что было бы чудесно, если бы хотел. И что ему надо работать над этим вопросом.

Бонни сидит словно громом пораженная.

– Бекки! Это действительно не мое дело… Я не могу…

– Можете! Мне так хочется второго ребенка, и, я знаю, ему в глубине души – тоже, и он прислушается к вам.

– Но…

– При удобном случае, – повторяю я. – Если об этом зайдет речь. Попросим счет?

Когда мы покидаем ресторан, я порывисто обнимаю Бонни:

– Огромное спасибо вам за все, Бонни. Вы самая лучшая.

Следовало подружиться с Бонни давным-давно. В следующий раз попрошу ее сказать Люку, что мы должны поехать на Маврикий.

– Вовсе нет. И пожалуйста, не волнуйтесь по поводу вечеринки. Я уверена, Люк ничего не подозревает.

– А я нет. – Оглядываю улицу в неожиданном приступе паранойи. – Я говорила вам, что столкнулась с ним после нашего ланча?

Тогда пришлось выдумать, что я ходила делать уколы ботокса, но он мне не поверил и теперь поглядывает на меня так, будто знает: я что-то замышляю… – Я замолкаю, заметив выражение лица Бонни. – В чем дело?

– Теперь мне понятно! – восклицает она и тянет меня на край тротуара. – Бекки, в тот день, когда мы встречались, Люк вернулся в офис и спросил, не открылся ли в нашем районе какой-нибудь магазин дизайнерской одежды. Я предположила, что он проводит исследование. А теперь думаю, он решил, будто вы тайком… – Бонни тактично замолкает.

– Ходила по магазинам? – недоверчиво заканчиваю я. – Он подумал, что я хожу по магазинам?

– Весьма вероятно, а вы так не считаете? Это может послужить хорошим прикрытием. Лучше ботокса.

– Но… но вы не понимаете! Я обещала не делать этого! Мы заключили с Люком соглашение, когда банк прогорел! И я держу слово!

Во мне все кипит от возмущения. Люк подумал, что я нарушила обещание и потому стала вешать ему лапшу на уши? Вот чем объясняются его подозрительные взгляды на мою сумочку?

Мне хочется, печатая шаг, войти в его офис, швырнуть на пол сумочку, точно перчатку, и объявить: «Ребекка Брендон, урожденная Блумвуд, держит свое слово, сэр!» И вызвать его на дуэль.

– Не волнуйтесь, Бекки. – Бонни выглядит обеспокоенной. – Это просто моя догадка…

– Уверена, вы правы. Он думает, что я шлялась по магазинам. Ну хорошо. Пусть думает. – Вздергиваю подбородок. – Я действительно могу использовать это как прикрытие.

В конце-то концов, чем сильнее Люк станет подозревать, что я тайком прогуливаюсь по магазинам, тем меньше у него будет оснований думать, что я тайком организую вечеринку. И если Люк считает, будто я занимаюсь шопингом… значит, он и получит шопинг. Да еще какой!