любовниками. — Ренольд обнял ее и нежно поцеловал в обе щеки. — Я пришлю приглашение на адрес твоего брата. Конференция заканчивается в восемь, так что до отъезда мы уже не увидимся, но передай своему другу, что, если он обидит тебя, будет иметь дело со мной. Вот! — Он отколол от лацкана пиджака розовый бутон. — Я сорвал его с куста, росшего в вазе в вестибюле отеля. Это в знак нашей дружбы.
Прикрепляя цветок к бретельке сарафана, Дора сквозь набежавшие на глаза слезы смотрела вслед уходившему Ренольду и радовалась тому, что он нашел свою любовь. Разговор о прошлом оказался для нее очень важным: он позволил освободиться от последних сомнений и избавил от остатков не покидавшего ее чувства вины перед покойной бабушкой. Ренольд поклялся, что никто не смог бы сделать для Мириам и половины того, что сделала она!
Дора вздохнула и занялась осмотром собора. До возвращения в отель времени было предостаточно.
Через час она вышла из полумрака собора в по-прежнему яркий солнечный день и решила побродить по дорожкам вокруг величественного здания, наслаждаясь теплом и покоем. Когда она уже подумывала о том, чтобы вернуться в гостиницу, незаметная узкая тропинка привела ее к высоким железным воротам. Они были вделаны во внушительных размеров кирпичную стену, сильно разрушенную непогодой и заросшую кустами ежевики. Петли проржавели, ворота не открывались, но если очень захотеть, можно было пролезть в узкую щель между створками. Хватит ли ей смелости проникнуть внутрь?
Заглянув в щель, Дора увидела огромный запущенный сад, в центре которого стоял большой одноэтажный дом, даже издалека выглядевший заброшенным. Особняк явно нуждался в ремонте; было видно, что там уже давно никто не живет. Сплетенные, перепутанные плети роз, жимолости и вездесущего душистого горошка свисали с полуобвалившихся заплесневелых сводов, под которыми волновались вымахавшие в рост человека травы; среди их тонких стеблей виднелись пунцовые головки мака и голубые цветки цикория. «Заросший Эдем», пришло ей в голову поэтическое сравнение при виде сонно жужжавших пчел, лениво собиравших нектар с ярко-красных цветов на гигантских кустах, и бабочек, порхавших над облаками алого и белого золотоцвета. Неужели никто не будет возражать, если она вторгнется в этот благоухающий заброшенный рай?
Дора пугливо оглянулась на только что пустовавшую тропинку и замерла от удивления, увидев двигавшуюся к ней высокую фигуру. Хотя на мужчине не было пиджака, а только светлые брюки и рубашка с распахнутым воротом, ошибиться было невозможно: Фламинг обладал слишком заметной внешностью. Она никогда не встречала такого высокого мужчины. Да и все остальное в нем тоже выходило за обычные рамки: первобытная сила, сверхъестественное мужское обаяние, переполнявшая его энергия…
— Хуан! — воскликнула Дора, двинувшись ему навстречу и не делая попытки скрыть радость. — Вы искали меня?
— Не совсем так. Я знал, где ты находишься, с той самой минуты, как ты покинула отель. — Ни намека на ответную улыбку, ни малейшей попытки скрыть презрение, сквозившее в каждом слове.
Это неожиданное признание заставило девушку приоткрыть рот и издать недоверчивый смешок.
— Вы следили за мной?
— За тобой и твоим любовником. — Голос Хуана бритвой полоснул по нервам. Еще секунда, и она бы истерически расхохоталась. — Сознайся, плутовка, вы с Ренольдом Вильсоном оба замешаны в этом деле, верно? Скромный врач с амбициями и красивая женщина, которая с радостью продаст свои прелести, чтобы помочь ему пробиться. Когда ты встретила Марио, то решила, что твои молитвы сбылись… — Его голубые глаза пристально разглядывали девушку. — Выйти за него замуж, ограбить, сбежать и затаиться, пока он сам не избавится от тебя… как терьер, отбрасывающий задушенную им крысу. А потом, конечно, должно было последовать: «Прощай, Марио, добро пожаловать, Ренольд!»
10
— Ренольд?
Когда до девушки дошел смысл сказанного, у нее бешено заколотилось сердце, а ладони стали влажными. Как, черт побери, он узнал про Ренольда? Зачем ему это понадобилось? И самое главное, как Хуану удалось настолько исказить факты, что они выглядят как какой-то мошеннический сговор, существовавший лишь в его воображении?
— Откуда вы знаете про Ренольда? — выпалила она, не думая о том, что этот вопрос можно счесть признанием вины.
— Я приложил кое-какие усилия, чтобы выяснить это! — Хуан за руку притянул ее к себе и посмотрел в глаза. — Ты меня заинтриговала, Дора! Являешься ли ты женой Марио? Я обратил внимание на некоторые несоответствия. И даже когда он назвал тебя по имени, это меня ни в чем не убедило. Я так и не понял, почему он попросил отпустить тебя: то ли из-за ненависти, то ли ты действительно не та женщина, на которой он женился?
— Да, да, Хуан! — Дора крепко сжала его руку и почувствовала, что у нее гора с плеч свалилась. — Конечно, так и есть! Каким-то образом он узнал меня, но был уверен, что я не его жена!
— Помолчи-ка, лгунья, — с презрением бросил Фламинг. Он прижал девушку спиной к кирпичной стене. — Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не дергала ягуара за хвост! Вопросы, которые я задавал себе, требовали ответа, и я не собирался сидеть сложа руки. К счастью, у меня в этой стране есть друг, с которым мы учились в Оксфорде. Может быть, ты даже слышала о нем. Это Остин Беренайс, один из известных юристов. У него обширные связи со многими влиятельными людьми, и он согласился немедленно начать расследование.
— Но на каком основании? — Сбитая с толку, Дора ошарашенно тряхнула головой.
— На основании того, что мне рассказал по телефону Марио. Кое-что я узнал из обрывков письма и добавил те сведения, которые ты сама сообщила мне: о Хантингтоне, где ты жила с бабушкой. В каком еще месте можно было бы узнать о тебе больше, чем там, где ты прожила много лет!
— Кто-то поехал туда? — Она не могла в это поверить. — Но как вы смогли все так быстро организовать?
— Очень просто, — вздернул подбородок Хуан. — У меня была короткая, но плодотворная встреча с опытным сыщиком, которого порекомендовал Беренайс, и я смог не только передать всю информацию, которую удалось собрать, но и предоставил ему возможность увидеть тебя живьем во всей красе… и даже сфотографировать.
— В ночном клубе? — Вспомнив танцплощадку, Дора застыла на месте, а затем ее лицо залила горячая краска стыда.
— Это была прекрасная возможность сделать выводы, — самодовольно произнес Хуан. — В действительности на этот вечер нас пригласил Беренайс. К тому времени, когда сыщик ушел, у него не оставалось никаких сомнений в многогранности твоей натуры!
— Вы специально старались настроить его против меня! — Дора яростно, но безрезультатно пыталась вырваться из стальных рук Фламинга. — Но все равно ваш замысел не удался! Люди в Хантингтоне знают меня такой, какая я на самом деле. Они были моими друзьями! Они бы не стали лгать!
— Уверен, что они не лгали! — Глаза Хуана просверливали ее насквозь. — Сегодня утром сыщик поехал туда и поговорил с местным лавочником, викарием, расспрашивал о тебе у соседей… — Он медленно втянул в себя воздух, продолжая в такт словам поглаживать девушку по руке. — Ты не ошиблась, Дора. Как ни странно, все в один голос называли тебя чуть ли не святой. Все желали тебе счастья с достойным не меньшего восхищения Ренольдом Вильсоном — местным врачом, который лечил твою бабушку. Все знают о том, что он помолвлен, и, хотя официально о помолвке не объявлено, ни один человек ни на минуту не усомнился, что его невеста — это ты!
— Что за чушь! — услышала она собственный голос, напряженный и неестественный. — Ренольд был моим другом, и…
Хуан грубо оборвал ее.
— Но как только сыщик вознамерился навестить доброго доктора в его кабинете, выяснилось, что тот
