«Танец стрекоз», арена мер!4Невидимого шум мотора,За поворотом сердце бьется.Распирает муза капризную грудь.В сферу удивленного взораАлмазный Нью-Йорк беретсяИ океанский, горный, полевой путь.Раскидав могильные обломки,Готова заплакать от весны незнакомка,Царица, не верящая своему царству,Но храбро готовая покорить переулокИ поймать золотую пчелу.Ломаны брови, ломаны руки,Глаза ломаны.Пупок то подымается, то опускается…Жива! Жива! Здравствуй!Недоверие, смелость,Желание, робость,Прелесть перворожденной ЕвыСреди австралийских тростников,Свист уличного мальчишки,И ласточки, ласточки, ласточки.5Баржи затопили в Кронштадте,Расстрелян каждый десятый, —Юрочка, Юрочка мой,Дай Бог, чтоб Вы были восьмой.Казармы на затонном взморье,Прежний, я крикнул бы: «Люди!»Теперь молюсь в подполье,Думая о белом чуде.6На улице моторный фонарьДнем. Свет без лучейКазался нездешним рассветом.Будто и теперь, как встарь,Заблудился ОрфейМежду зимой и летом.Надеждинская стала лужайкойС загробными анемонами в руке,А Вы, маленький, идете с Файкой,Заплетая ногами, вдалеке, вдалеке.Собака в сумеречном залеЛает, чтобы Вас не ждали.7Двенадцать — вещее число,А тридцать — Рубикон:Оно носителю неслоПодземных звезд закон.Раскройся, веер, плавно вей,Пусти все планки в ход.Животные земли, огней,И воздуха, и вод.Стихий четыре: север, юг,И запад, и восток.Корою твердой кроет другЖивительный росток.Быть может, в щедрые моряИз лейки нежность лью, —Возьми ее — она твоя.Возьми и жизнь мою.
