Вопрос во власти. Вот уже 2 или 3 раза власть вроде как останавливается и уже не хочет участвовать в десталинизации, декоммунизации и так далее.

И не может. Когда мы провели этот огромный опрос (http://eot.su/axio-result), мы встали на пути одной из самых страшных затей конца XX— начала XXIвека… Мывыпустили этот отчёт. Наконец, полный, с бесконечным количеством цветных схем… Положили его на стол. Мы зачем его выпустили? Мы сказали: «Уважаемая власть, это ещё и противоречит не нашим, а вашим, уважаемая власть, прямым политическим интересам». У нас выборы… Выборы, да? Вам мало результатов ВЦИОМа, вам мало результатов других социологических центров? Получите вот эти — они полнее и объективнее, чем все остальные. Получите их, и поймите, что если вы действительно демократическим или даже псевдодемократическим, полудемократическим путём идёте на выборы, то вы этого [программу «десталинизации»] осуществлять не можете. 89,7% населения против этого.

Но мы не вцепились в эту программу, потому что мы любим Сталина или кого-то ещё. Мы просто понимаем масштаб данной всемирно-исторической затеи.

Давайте все — а люди, которые в этом изощрены, в первую очередь, — закроем глаза и представим себе новое мироустройство, в котором Советский Союз выведен из числа держав-победительниц… Как должен выглядеть проект? Как можно сделать так, чтобы ты вывел Советский Союз из числа держав- победительниц, и что бы, при этом, там осталась какая-то логика? А если там не останется никакой логики, то чей в итоге успех вы обеспечиваете? Вы обеспечиваете успех неонацизма. И мы знаем, что он существует.

Значит, вопрос не только в том, что вы хотите захапать нашу территорию, наши ресурсы и накормить ими ваши демократические народы, — вы эти народы хотите в бараний рог свернуть. Подредактировать нацизм, создать непроницаемую, непреодолимую иерархию и раздавить всю эту свою демократию до конца, потому что иначе ваше господство продолжаться не может. Вы не можете продолжать господство в рамках модерна. Он остановился. Вы хотите заменить рамки, выйти за их пределы. И ради этого, господа, — отказаться от гуманизма вообще. Давайте называть вещи своими именами. Мы понимаем, куда это заточено. И мы — встали на пути этого.

Показывая этот отчёт и даже не желая обсуждать политические результаты, поскольку, они и так очевидны — нет больше в пресс-конференциях наших руководителей ни слова о десталинизации (тоска в лагере десталинизаторов и пр.), — мы не ликуем. Мы понимаем, что попытки будут продолжены, что они будут наращиваться, что одними такими рациональными аргументами не обойдёшься, что «когда нельзя, но очень хочется — то можно».

Мы просто показываем, чем можно отвечать. И это сделали мы, не какая-то другая общественная организация или партия. Это — результат нашей деятельности.

Переходя к обсуждению других элементов деятельности, я хочу обратить внимание на то, что 5-й и 6-й элементы — это клуб «Содержательное единство» и «Экспериментальный творческий центр». Эти два элемента объединены аналитической деятельностью. Той самой, которую я сейчас начал обсуждать. Это аналитические структуры.

Политическая организация не может существовать без аналитики. Насколько она не может без аналитики существовать, я показал на последних теледебатах в «Честном понедельнике».

Идя на эти теледебаты, я вовсе не ожидал, что мне придётся вести теледебаты с коммунистами. Ибо сказано было, что я буду участвовать в теледебатах, которые будут вести господин Левичев от «Справедливой России» и господин Исаев от «Единой России». Я даже не сразу понял, что там присутствуют коммунисты… Я понял это, когда уже передача началась и когда начали рассказывать, кто в ней участвует. Ибо меня клятвенно заверяли, что там будет «Справедливая Россия». Это не капкан, в который меня загнало телевидение, это обычный телевизионный беспорядок, и я это понимаю. Но когда он возымел место, у меня одна была простая потребность — пожать руку представителю Коммунистической партии Российской Федерации. И всё. Я ничем больше в рамках этой дискуссии не хотел заниматься.

Поэтому я этому представителю Коммунистической партии Российской Федерации, товарищу Мельникову, задал два простейших вопроса, которые являются кричащими в их очевидности.

Первый вопрос: «Господин Мельников, как Вы относитесь к тому, что вице-президент Байден сказал представителю вашей партии госпоже Останиной, что „никогда не думал, что буду мечтать о победе коммунистов, а теперь мечтаю“». Я условно цитирую, близко к тексту. Первое — «Как Вы — высокий представитель КПРФ — к этому относитесь?»

Что на это отвечает любой зулус (не хочу обидеть зулусов — замечательный народ — любой народ, не вышедший в состояние модерна, народы Центральной Африки или кто угодно, спросителюбого политика): «Как Вы относитесь к тому, что господин Байден похлопал по плечу представителя вашей партии?» — Что он вам скажет? — «Пошёл он вон, господин Байден. Это проблема господина Байдена, мы твёрдо стоим на позициях национальных интересов, и мы эти провокационные заигрывания отвергаем с негодованием. Точка».

Второй вопрос был: «Скажите, пожалуйста (это старый вопрос), ваш лидер, господин Зюганов, давно строил фронты. Он когда-то даже входил во „Фронт национального спасения“»… Потом выпрыгнул из него в решающий момент, но это неважно. Он в него входил? Входил… И всё время вся философия КПРФ, если она существует, заключалась в том, чтобы строить альянс с силами почвенными против сил либерально- западнических. «Скажите, пожалуйста, вы с почвенниками будете строить силы или с вестернизаторами, западниками, с либералами или с консерваторами? С кем вы будете больше в альянсе, когда речь пойдёт о национальных интересах?» Отвечают: «Господин Кургинян, странный вопрос. Вы тратите время на какую-то политическую азбуку, конечно, мы будем с почвенниками».

Так господин Мельников должен был ответить с моей точки зрения на два простейших вопроса единственным очевидным и выгодным для него образом. «Мы с негодованием отвергаем заигрывания господина Байдена с представителями нашей партии и твёрдо заявляем, что мы национальная партия, которая к этим всем заигрываниям относится соответственно — крайне негативно. И второе — мы, конечно, будем вместе с почвенниками, против западников, вестернизаторов и разрушителей. Мы — сторонники великой единой русской традиции, частью которой является русский коммунизм». Дальше я жму господину Мельникову руку и замолкаю, или аплодирую и замолкаю. Говорю: «Вот, настоящая позиция».

Господин Мельников молчит.

Я повторяю вопрос и ещё раз говорю: «Мне так симпатична ваша партия, мне так симпатичны эти идеи. Я готов их всячески поддержать. Будьте добры, ответьте на эти два вопроса, предназначенные первому классу политической школы. Вы же взрослый человек. Вам придётся на них отвечать на выборах».

Господин Мельников снова молчит.

А тогда, переходя к части, которая называется «Актуальная политика», я говорю, что это значит.

Я оставляю в запасе предположение о том, что господин Мельников совсем не в курсе, тогда всё ещё страшнее. Но если он в курсе, то это значит следующее. Что им [руководству КПРФ] нравится, что их похвалил Байден. И что на самом деле они сейчас смотрят с большим аппетитом на электорат «Единой России» и этого основанного «фронта», не понятно какого. Они хотят встать по другую сторону и это всё «скушать», поделив это с либералами, националистами и кем-то ещё, порвать это всё в клочки. Дальше создать неявную спецкоалицию вокруг центра, который и будет заниматься впоследствии перестройкой-2 и десталинизацией. Но они перед тем, как окажутся сателлитами этого центра, со щедрот центра, полакомятся электоратом.

То есть на самом деле они готовы выйти за пределы почвенного поля. Создать парадоксальный альянс не только с либералами, но и с десталинизаторами. Это не будет прямой альянс. Это будет спецпроект. Начать «кушать» всё, что располагается на этом, главном на сегодняшний день думском поле. Это всё разорвать, перетянуть под себя… А потом им придётся подчиниться центру. На первом этапе они полакомятся. На втором этапе они выстроятся в неявный ряд и помогут центру. А на третьем этапе центр осуществит десталинизацию и перестройку-2.

Это моё умозрение, основанное на нежелании их представителя отвечать на элементарные вопросы,