сверток и прижимает к широкой груди. В комнате воцарилась тишина. Все молчали, пока Керкхилл пристально всматривался в крошечное личико.

Фиона затаила дыхание, но Керкхилл взглянул на нее, светясь восхищением, и что-то повернулось в ее душе. Ей стало тепло и покойно.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем матушка Битон напомнила:

— Теперь вы должны отдать ребенка матери, сэр. Ему нужно поесть.

Керкхилл кивнул, все еще ни слова не говоря. Но взгляд, который он послал Фионе, подходя к ее постели, был исполнен теплоты. Оказавшись подле нее, он нагнулся, подавая ей младенца.

— Сначала положите его сверху, так, чтобы ушко было возле сердца, сэр, — сказала акушерка. — Он услышит, как оно бьется, и поймет, что мама рядом.

Выполняя ее указание, Керкхилл наклонился к самому уху Фионы и шепнул:

— Я никогда не отниму дитя у матери, мадам, разве что в случае смертельной для него опасности. Я не причиню вреда этому малышу.

Значит, он слышал по крайней мере часть того, что она сказала перед тем, как ему войти, поняла Фиона. Ей стало неловко, почти стыдно. Взглянув ему прямо в глаза, она сказала:

— Я верю вам, милорд. Однако просила бы вас уйти — ведь не собираетесь же вы смотреть, как я буду кормить?

— С радостью бы остался, мадам, — прошептал он, по-прежнему тепло и радостно глядя на нее. — Но я прекрасно понимаю, что вам хотелось бы побыть наедине с ним в этот первый раз. Кроме того, вам нужно отдохнуть. — Он взглянул на Флори: — Кому-нибудь из вас пришло в голову найти кормилицу?

Флори не решалась ответить, глядя на Фиону, но потом заговорила:

— Элиза, сестра Джейн, говорит, что у нее полно молока и для собственного малыша, и для этого тоже, милорд, поэтому…

— Сэр, это мой сын, — вмешалась Фиона, бросая на него исключающий возражения взгляд. — Я сказала старому Джардину, когда он умирал, что дам моему ребенку все, что ему понадобится. Поэтому, если ему нужна кормилица, это моя забота ее искать. А пока я сама буду его кормить и нянчить.

— Но вам придется некоторое время пробыть в постели, восстановить силы, — напомнил он. — Разумеется, будет лучше, если кто-нибудь другой…

— Я встану завтра или на следующий день, — перебила она. — Я знаю, что многие женщины после родов не тратят на себя много времени.

Матушка Битон возразила:

— Так то простолюдинки, миледи. Благородным дамам требуется отдых, ведь они непривычны…

— И как долго, полагаете вы, мне придется лежать? — спросила Фиона, стараясь не повышать голоса, хотя ей казалось, что все собравшиеся в комнате сплотились против нее.

Фелина поспешно сказала:

— Моя дорогая, что тут плохого — отдохнуть как следует? Ты уже знаешь, как тяжело рожать детей. Это мучительно больно и отнимает все силы. Я, например, провела в постели почти месяц после того, как родилась ты.

— Глупости! Ни за что я не буду столько лежать, — заявила Фиона. — Целый месяц! Да я с ума сойду от скуки. Кроме того, кто, по-твоему, займется домашними делами, если я буду валяться в постели? Или ты намерена остаться в Спедлинсе, чтобы вести здесь хозяйство?

— Я обо всем позабочусь, — сказал Керкхилл, — хоть вы будете лежать, хоть нет.

— Вот как, сэр? — удивилась Фиона. — Вам когда-нибудь приходилось вести дом?

— Нет, но для этого мне потребуется лишь велеть экономке делать все так, как было заведено прежде.

— Разумеется, этого было бы достаточно. Но у нас нет экономки, поскольку муж и свекор решили, что ее обязанности должна исполнять я. Я вела дом все эти два года.

Поэтому, думаю, вам следует позволить мне продолжать заниматься своим делом.

— Ну, мне все-таки кажется…

— Более того, — продолжала Фиона, не обращая внимания на попытку Керкхилла ее перебить. — Думаю, вам хватит хлопот с поместьями. Ни к чему вам вникать, как идут дела на кухне и в пекарне да как часто в доме моют полы.

— Значит, вы можете отдать распоряжения мне, а я передам их слугам и прослежу, чтобы все было исполнено, — невозмутимо заявил Керкхилл. — Но вы будете лежать до тех пор, пока матушка Битон не посчитает, что вы достаточно окрепли и можете встать с постели.

Фиона открыла было рот, чтобы сообщить ему все, что думает о его манере отдавать ей приказания точно простой служанке, но Фелина поспешно сказала:

— Дорогая, сейчас ты должна думать только о кормлении. Уверена, что Керкхилл падает с ног от усталости, как и я. Надеюсь, милорд, нам приготовили комнаты. Не окажете ли такую любезность… — Она улыбнулась, сделав многозначительную паузу.

— Конечно, миледи, — ответил он. — Я спрошу, где вам приготовили постель. Полагаю, вы захотите погостить здесь до тех пор, пока леди Фиона не поправится.

Выражение лица леди Фелины свидетельствовало о том, что она вовсе не была столь уверена в своих намерениях, как Керкхилл. Но Фиона всерьез собиралась встать на ноги как можно быстрее, невзирая на мнение матушки Битон. И уж точно могла обойтись без советов человека, который наивно полагал, что сможет ею помыкать как вздумается.