артефактов и прочих ценных вещей.

— Осмелюсь заметить, что об этом осведомлены практически все члены Лондонского античного общества. — Он выпил глоток бренди. — Поскольку предметы из его коллекции не выставлялись, следует понимать, что это обширная и необычная коллекция.

— Нет сомнений. — Оливия отмахнулась, словно ее совершенно не интересовала ценность этой коллекции. — Судя по всему, муж считал неполными три собрания из своей коллекции. Согласно условиям завещания я не смогу получить наследство и вынуждена буду довольствоваться лишь скромным содержанием, пока не приобрету недостающие предметы. Дальнейшая моя жизнь зависит от альтернативы: либо я буду и дальше вести ту же жизнь, что прежде, либо попытаюсь приобрести недостающие экземпляры. — Она встретила его взгляд. — Я не намерена провести остаток своей жизни под башмаком покойного мужа.

— Что за предметы нужно приобрести?

— Я не знаю. — Оливия вспыхнула от негодования. — Это смешно, но согласно воле покойного я получу нужную информацию только в том случае, если решусь на их поиски.

— Вы это серьезно?

— В противном случае вас бы здесь не было, — резко ответила она. — Не думала, что мой муж так любил игры, но, по-видимому, любил. Сознавать это неприятно… — Оливия вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Извините меня.

Стерлинг покачал головой.

— Нет нужды извиняться. Я хорошо понимаю, как вы расстроены тем положением, в каком оказались.

— Расстройство — это самое малое из того, что я чувствую. Гораздо хуже… — она подкрепилась глотком бренди, — то, что обратиться к вам оказалось гораздо труднее, чем я думала.

Стерлинг наклонился и заглянул ей в глаза. Эти зеленые глаза, затуманенные надеждой или его неприятием, или и тем и другим.

— Могу я помочь вам, Оливия?

Она на мгновение задержала на нем взгляд, потом покачала головой.

— Это абсурд, тут ничем не поможешь. — Резко поднявшись с дивана, она принялась ходить по комнате. — Не знаю, что я вообразила себе. Было сумасшествием даже помыслить об обращении к вам с просьбой о помощи.

Стерлинг встал с кресла.

— Вам больше не к кому обратиться.

Оливия резко остановилась и повернулась к нему.

— Спасибо, что так милостиво напомнили мне об этом.

— Не примите мои слова за бессердечность. Просто я нахожу более практичным не замалчивать трудности сложившейся ситуации. Оливия…

— Не надо, — оборвала она его. — Не надо любезничать со мной. Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. — Она помолчала, стараясь восстановить душевное равновесие. — Вы, несомненно, правы: мне не к кому больше обратиться. Из членов семьи остается лишь отец, а я скорее останусь доживать в этом доме, чем попрошу у него что бы то ни было. Друзей у меня нет. Его светлость позаботился и об этом. — Оливия произносила слова без лишних эмоций. Очевидно, привыкла держать в узде свои чувства.

— У вас есть я, — просто обронил Стерлинг.

Оливия не обратила внимания на его слова.

— Это безумие. — Она потрясла головой и возобновила хождение по комнате. Похоже, в ее голове роилась сотня противоречивых мыслей. Оливия остановилась и взглянула на него. — Вы представляете, о чем я хочу просить вас?

— Вы хотите, чтобы я помог вам найти предметы, необходимые для выполнения условий завещания.

— Вы, должно быть, понимаете, что это, по-видимому, окажется дорогостоящим предприятием и потребует значительных затрат.

Стерлинг пожал плечами.

— Мои финансы в порядке, у меня приличное состояние. Это не такая уж сложная проблема.

— Я намерена возместить вам все до единого пенни.

— Не сомневаюсь в этом.

— Я также уверена, что эти предметы нелегко будет найти. Мне сказали, что они находятся не в Лондоне. Определенно придется попутешествовать.

Он кивнул.

— Я уже много лет не путешествовал, и буду с нетерпением ждать этой возможности.

— Со мной?

— Это то, чего мне хотелось бы больше всего, — не колеблясь ответил Стерлинг.

— Я предполагаю, что в данное мероприятие не будут привноситься личные мотивы.

— Личные мотивы? — изобразив удивление, переспросил он.

— Я не вижу перспектив к возобновлению прежних отношений между нами и не желаю их возобновлять. — Оливия покачала головой. — Слишком много времени утекло с тех пор, и мы уже не те, что были когда-то. В этом предприятии мы будем выступать только как партнеры, и наши отношения останутся исключительно деловыми. Хотя… — Она нахмурилась, принимая какое-то решение. — Не вижу причин, мешающих нам быть друзьями.

Стерлинг мрачно кивнул.

— Я тоже. В конце концов, нам придется вместе проводить много времени, и я предпочел бы находиться рядом с тем, кто считает меня другом, а не с тем, кто питает отвращение даже к земле, по которой я ступаю.

Оливия изумленно округлила глаза.

— Я никогда не питала отвращение к земле, по которой вы ступаете. — Ее губы тронула невольная усмешка. — Земля здесь ни при чем. — Она посерьезнела. — Отсюда возникает еще один аспект. Я предлагаю начать дружбу с чистого листа. Будто мы встретились только сейчас. А все, что было между нами в прошлом, пусть в прошлом же достается.

— Вы действительно этого хотите?

Оливия распрямила плечи.

— Думаю, так будет лучше всего.

— И тем не менее именно прошлое побудило вас обратиться ко мне.

— Да, хотя, как вы сами заметили, у меня нет выбора.

— Не все так плохо было в прошлом, — пробормотал Стерлинг.

— Тем не менее я не думаю, что у нас что-то получится, если мы будем по-прежнему тащить за собой груз воспоминаний из прошлого. По-моему, лучше начать заново. — Оливия выпятила подбородок. — Как друзья.

Он улыбнулся.

— Друзей не может быть слишком много.

— Отлично. — Она кивком подтвердила свои слова. — Что ж, в таком случае, коль скоро я не вправе ждать от вас такого подарка от широты вашей души, хочу предложить вам компенсацию.

— Компенсацию? Категорически против. Я обязан вам помочь. Это самое малое, что я могу сделать для вас. Я рассматриваю это как свой давно просроченный долг. Обязательство, которое я с удовольствием выполню.

— Все же вы должны что-то получить за ваши хлопоты.

— Я категорически отказываюсь слушать…

— Вы ведь не думаете, что я предлагаю вам плату за помощь, правда? — В ее глазах плясали веселые искорки.

— Нечто подобное приходило мне в голову, — пробормотал он себе под нос.

— Не стоит принимать такой оскорбленный вид.

— Ваше предположение подозрительно звучало как оскорбление.