запасы недр на красивые заграничные бусы, а просто наши мечутся между привычно почтительным отношением к иностранцам и недоверием к бывшим нашим, потому что они ненастоящие иностранцы. Бывшие наши хотят доказать, что они очень даже настоящие, куда настоящее остальных, и одеваются во все самое дорогое, и делают вид, что забыли, «как это будет по-русски». Денис не такой, он ужасно милый, а должен страдать и не жить в «Европейской» из-за этой сложной ситуации.
Денис каждый день так расстраивается по бизнесу, что полдня пьет чай на кухне, а когда Мурка приходит из школы, уезжает по делам. Поэтому сегодня утром, перед уходом в университет, я решила доверительно, «между нами, девочками», побеседовать с Аллой – сказать ей, что Денис невнимателен к Мурке и что она, Алла, должна вмешаться. Алле будет приятно почувствовать себя важным, все решающим и всех мирящим членом семьи.
– По-моему, Мурка грустит, – начала я издалека.
В ответ Алла рассказала, какое им вчера в ресторане подавали вкусное мясо.
– Представляешь, два официанта облили его коньячным спиртом… – мечтательно проговорила она.
– Меня тоже вчера облили соком в университетской столовой, – ответила я и отправилась искать Дениса.
Случайно поймав его на полпути из ванной в кухню, я холодным голосом Снежной Королевы напомнила, что у него есть дочь Мура.
Денис тут же вспомнил – да, действительно. Мура у него есть.
– Я буду весь день ездить по делам, – сказал Денис.
– И Мура будет весь день ездить с тобой по делам. А Алла пусть сегодня навестит своих стареньких родственников, наверняка они у нее есть, – твердо произнесла я и ушла довольная, что так удачно устроила Мурину личную жизнь с отцом и что в нашей семье снова торжествуют мир, дружба, жвачка.
Читала лекцию на ужасно скучную, совершенно бесполезную тему – про экстроцепцию и интроцепцию. На словах «Результат ощущения – это возникновение сенсорного образа» заразилась от аудитории зевотой. Зевала и зевала, никак не могла остановиться. Немножко подумала и начала рассказывать про ощущения младенцев. Ведь у всех студентов когда-нибудь будут дети, поэтому им совсем не лишне заранее знать, что своих детей нужно с утра до вечера гладить и ласкать, иначе они могут вырасти агрессивными и даже в будущем стать настоящими разбойниками. Про сенсорный образ велела прочитать самостоятельно, когда у них будет настроение.
Денис с Аллой и Мурой явились домой в двенадцать ночи. Мурка с подозрительно гордой нагловатой улыбкой цапнула из буфета бутылку мартини и удалилась вместе с бутылкой в свою комнату, и тут же из-за двери мы услышали ее рев.
Денис с Аллой, как две Очень Тихие Мыши, сидели на кухне, а я билась под Муриной дверью. Что делать?! Вызывать скорую, пожарных, срочную психологическую помощь, звонить маме? ЧТО ДЕЛАТЬ С РЕБЕНКОМ?! Неужели придется входить к Муре без разрешения?
Наконец Мура пробормотала «заходи», и мы с Львом Евгеньичем ворвались в ее комнату. Муры не было.
Я в ужасе подбежала к окну и стала зачем-то дергать ручку, пытаясь его открыть. (Я же говорила Ирине Андреевне, что заклейка окон у меня намечена на май, а она все-таки запихала в щели старые колготки, как будто мы с ней живем в каменном веке. Теперь приходится выдирать…) Все оказалось не так страшно – Мура просто зарылась в куче тряпок, и пока я пыталась закрыть окно (на улице мороз), Лев Евгеньич отрыл Мурку. Изрядно наглотавшись из бутылки, Мурка наконец заговорила жалким голосом.
Бедная Мурка, ей сегодня и вправду досталось.
1. Два часа тринадцать минут Мура как мягкая игрушка провела на заднем сиденье машины.
Рядом с папой сидел его партнер по бизнесу, толстый дядька в спортивном костюме и лакированных штиблетах. Муре не удалось вставить в их беседу ни слова.
– Папа где? – заволновалась Мурка, – скажет еще, что я жалуюсь…
– Не волнуйся, папа подслушивает под дверью, – успокоила я дочь.
– Этот дядька в штиблетах был очень важный партнер по бизнесу! – закричал Денис из-за двери…
2. Они приехали в какую-то фирму на Некрасова, и папа сказал – ты посиди здесь в скверике минутку. И забыл ее в скверике на один час шестнадцать минут.
– Не на час шестнадцать минут! Всего-то на час, не больше… – прокомментировал Денис, все еще отираясь под дверью.
3. Поехали дальше по бизнесу, и папа высадил Муру у «Макдональдса» – ей надо было в туалет. Мура вернулась, а машины с папой и его партнером по бизнесу и след простыл.
– Ну и что здесь такого?! Папа заговорился с партнером, а в это время зажегся зеленый свет, и папа нечаянно уехал! Папа же оглянулся через полчаса! А Муры нет! Взрослая дочь должна предупреждать, что ее нет в машине! – склочничал под дверью Денис.
А Мура, между прочим, стояла на тротуаре и волновалась, что папу украли космические пришельцы. И надеялась, что если пришельцы вернут ее папу, то они пойдут вдвоем куда-нибудь в кафе, или пусть не в кафе, а просто папа обернется к ней со своим человеческим лицом и наконец увидит, что вот она – Мура. И спросит – как ты, дочь моя Мура? И может быть, даже удастся завести его в магазин, и Мура будет вертеться перед ним в красной юбочке и клетчатой кепке, а он скажет – как тебе идет эта кепочка, моя дочь Мура!
Но на робкий Муркин намек Денис сказал, что у него уже скоро кончатся русские деньги, а Алле еще необходимо купить тапки из овечьей шерсти, в Германии таких нет.
– Ему для меня всего жалко, – бормотала Мура, размазывая слезы грязноватыми лапками с обкусанными ногтями.
– Мура, быстро одевайся, пошли купим тебе эту кепку, и юбочку купим! – плачущим голосом сказал Денис.
Мурка печально покачала головой – не надо… ничего мне не надо… тем более магазины уже закрыты…
Я выставила Дениса обратно в кухню и принялась утешать Мурку.
– Мурка, ты не права! Папа тебя любит, просто ты не болтаешься каждый день у него перед глазами, и он отвык. Понимаешь, он такой человек – очень хороший, просто живет невнимательно… Он тебя любит, как умеет. От каждого человека можно получить только то, что от него можно получить.
Мура удивленно хлюпнула носом и задумалась, и тогда я, окрыленная успехом, вошла в педагогический раж и принялась приводить примеры из литературы.
– Помнишь, Чехов сказал – если вам налили кофе, не нужно искать в нем пиво. Или еще какой-нибудь напиток. Кстати, о напитках, я тоже выпью мартини.
Но Мура не помнила Чехова.
– И у Аллы нет хитрого плана, как отдалить тебя от папы, она просто хочет побыть с тобой, она тебя любит!…
Когда я повторила слово «любит» в разных вариациях раз двести, Мурка успокоилась и даже развеселилась, а может быть, уже немножко напилась.
А потом был совершенно замечательный вечер: мы всей семьей, с Денисом, Аллой, Львом Евгеньичем и Саввой Игнатьичем, разместились на Муриной кровати, и Мурка рассказывала нам, какой нечеловеческий
