бредовый роман, а не серьезная книга о человеческих взаимоотношениях.

Да какие с ней могут быть отношения! Сегодня он практически спас от пожара ее дом, а она не сказала ему ни одного доброго слова. Какие с ней могут быть отношения?! Не успел сбежать немец, как возле нее вновь крутятся мужики, а она вертит худым задом перед быком! Понятно, что сама до этого додуматься Синеглазка не могла. Анюта ведь недаром призналась, что соседка крутила для нее, сдурели совсем бабы. Какие с ними могут быть взаимоотношения?! Слава богу, что он свободен! Что его сердце не болит при мысли о коварной и неблагодарной Синеглазке!

Карпатов почувствовал укол в сердце и звон в ушах. Сердце действительно закололо на последних мыслях, а вот шум раздавался не в ушах. Стучали в дверь. Карпатов презрительно прищурился и пошел открывать. Сейчас она войдет, и он спустит ее с лестницы! Жаль, что на лестнице всего четыре ступеньки. Жаль, что… Он открыл дверь и увидел ухмыляющегося Семена.

– Привет, мужик! – радовался тот, выставляя перед собой тарелку с подрумяненными на костре окорочками. – От вашего столика – нашему! Тьфу, ты! От нашего столика – вашему! Короче, она просила передать «спасибо» и приглашает к нашему столику под малинником.

Карпатов промямлил что-то, похожее на «да никогда в жизни!».

– Она так и думала, – продолжал чему-то радоваться Семен, – потому и дала эту тарелку. – Он сунул окорочка писателю в руки и захлопнул за собой дверь.

Карпатов остановил свой первый порыв выбросить угощение в мусорное ведро. Окорочка распространяли такой ароматный запах по дому, что аппетит мог разыграться даже у самого черствого человека. А именно таким отныне решил быть Георгий Карпатов. Непреклонным и жестким. Хватит с этими бабами сюсюкать. Сейчас он съест этот шашлык и станет непреклонным.

Черт возьми, она же его подкупает?!

Карпатов поставил тарелку на кухонный стол и уставился на окорочка, как Юрка на новую калитку. Впрочем, взятка взятке рознь. Сегодня он съест эти окорочка, а завтра станет непреклонным и неподкупным.

Если браки заключаются на небесах, то последствия их расхлебывают точно на земле. Не успеешь оглянуться, как небесные создания превращаются в настоящих фурий. И общего языка с ними подчас найти не удается. Вроде бы все предпринял: жилплощадью обеспечил, шубу новую купил, в театр сводил… Нет, ей этого мало. Фурия хочет – дальше список на двадцать две страницы мелким корявым почерком. И возгласы: «А моя мама сказала, что ты…» Дальше – еще на две страницы мелким, корявым маминым почерком. Приходится вздыхать и принимать условия фурии ради того, чтобы она всегда была рядом и капала на мозги. Слушаешь фурию, слушаешь ее маму, но наступает момент, когда прозреваешь. Слезы, позднее раскаяние, истеричные выкрики: «Правильно моя мама сказала, что ты…» Хлопаешь дверью и уходишь, куда глаза глядят.

Карпатов тяжело вздохнул: в этих строчках заключался смысл его брака с Эммой Карпатовой, в девичестве Стрельцовой. Остальное можно опустить: долговязого Алика, низкорослого Эдика с пивным животом, усача Прохора Спиридоновича и Кешу Виноградова – его бывшего лучшего друга. Это только те, о которых Карпатов узнал. Были и другие, кто скрашивал одиночество супруги в его отсутствие.

Их брак с самого начала был ошибкой. Эмма была слишком молода, он – слишком увлечен ею. Но увлечение вскоре прошло. Когда после выяснения всех подробностей ее измен Карпатов по ошибке взял с собой на работу мобильный телефон жены и случайно прочитал эсэмэски. С тех пор в нем поселились нетерпимость и злость к жене. Только Эмма этого не понимала, с разводом мириться не желала и продолжала донимать бывшего супруга.

С того времени, как они расстались, прошло полгода. Карпатов практически сразу уехал в деревню, где у него был свой дом. Но Эмма продолжала наносить ему визиты, нарушая спокойное течение деревенской жизни. Хотя последний месяц, из-за соседства Синеглазки, покой был потерян.

Поэтому-то известие об очередном приезде бывшей жены Карпатова в этот раз не разозлило. Его организм уже был настроен на каждодневные неприятности, а эта была наименьшей.

Эмма всегда заранее предупреждала о своем визите. Можно было бы плюнуть на ее звонок и уйти с Захаром на охоту, тот давно приглашал его завалить кабана, но ведь Эмма не успокоится и приедет на следующий день. Если Карпатова снова не окажется дома, она приедет еще раз. И будет приезжать до тех пор, пока не добьется своего и не выскажет Карпатову все, что накопилось в ее мозгах после душещипательных бесед с мамой.

Итак, скрываться было бесполезно. Карпатов и не пытался. Прошлый раз Эмма устроила истерику, сделав местных обитателей зрителями разыгравшейся драмы. В этот раз ее тоже ничего не остановит.

Бывшая жена обязательно разыграет очередной спектакль. Карпатов знал это и решил себя обезопасить, наглухо закрыв калитку и ворота. Пусть играет на свежем воздухе.

Новенькая спортивная иномарка резко притормозила рядом с домом Карпатова.

– Жорик!

От звука пронзительного голоса бывшей жены писателя передернуло, но уже не так ощутимо, как в прошлый раз. Карпатов подбежал к окну и посмотрел во двор Синеглазки. Как назло, сегодня она не составила компанию Анюте и не потащилась с ней за ягодами, а осталась дома. Синеглазка заинтересованно подняла голову, увидела иномарку и, бросив веник, засеменила к своей калитке. Могла бы воспользоваться, как все нормальные люди, дырой в заборе!

– Жорик! – продолжала завывать сиреной Эмма. – Я знаю, что ты дома, я вижу твой джип!

Карпатов усмехнулся, лично он и не собирался скрываться. Не спеша, коря всеобщее женское любопытство, он пошел вниз по лестнице и вышел к себе во двор.

– Георгий! – не унималась Эмма. – Открой сейчас же ворота! Нам надо поговорить!

Карпатов подошел к воротам и встал на подготовленную заранее стремянку.

– Добрый день, Эмма, – сухо поздоровался он, – какими судьбами?

– Я же предупреждала тебя вчера по телефону, что заеду. Нам нужно поговорить. – Эмма обернулась и увидела у соседней калитки молодую женщину. – Тет-а-тет, Георгий! Открой ворота.

– Говори здесь, – заявил он, – у меня от людей нет секретов! В отличие от некоторых, я не вру и не изворачиваюсь, когда меня берут с поличным!

«Точно, он – резидент», – пронеслось в голове Катерины, она мило улыбнулась приехавшей нервной даме и побежала к дыре в заборе. Она не собиралась подглядывать! Нет, совсем не собиралась. Разве так, одним глазком увидеть и вполуха услышать, что сейчас случится между этими двумя. Только полная дурочка не могла бы догадаться, что приехавшая дама – жена Карпатова. Действующая или бывшая? Вот в чем вопрос! Если брать во внимание то, что он ее не допускает к собственному телу, то она – бывшая. Но супруги могли просто поссориться, и жена приехала мириться.

Катерина содрогнулась. А вдруг они действительно помирятся?! И это произойдет на ее глазах! Она зажмурилась и поползла на коленках к крыльцу, стараясь как можно незаметнее скрыться в доме.

– Жорж! – кричала Эмма. – Ты не должен так поступать со своей бывшей женой!

Катерина остановилась. Признание жены в том, что она все-таки бывшая, заставило ее вернуться к дыре в заборе. Катерина развернулась и поползла обратно, быстро работая голыми коленками.

– Не кричи, – бросил Эмме Карпатов и, балансируя на стремянке, попытался закурить. – Ты сказала, что хочешь меня увидеть. Вот и увидела. Что тебе нужно еще? Боюсь, что теперь как бывший муж, – он особенно выделил последние слова, – помочь я уже не смогу. Да и не захочу. Так что приезжала ты зря! – Он соскочил со стремянки и закурил.

– Георгий! Жорж! Жорик! Открой калитку! – билась птицей бывшая жена.

Катерина пригляделась к ней и ахнула. На вид рыжеволосой девице с миленьким личиком было немногим больше двадцати лет. Худущая, высокая, длинноногая, скорее всего она работала моделью, и Карпатов позарился на ее внешние данные. Катерине очень хотелось верить, что такого излишества, как мозги, у девицы не было. В этом вся суть их несложившихся отношений. Ни одна мало– мальски соображающая представительница слабого пола не опустится до подобных унижений. Катерина усмехнулась. Вероника, к примеру, приехала бы к бывшему мужу с новым любовником, дабы вызвать его ревность и интерес. Мужики, они как петухи, из-за одной курицы могут и подраться. Не потому что она