– Я сама себя привыкла спасать, – бросила подруге Катерина, перекинула полотенце и принялась карабкаться по бугру.

Анюта оказалась права, в жизни Катерины не было места романтическим встречам. Работа, Ульяна, дом, а там готовка из полуфабрикатов, помощь с уроками, уборка… Так и крутилась несколько лет без остановки. Безусловно, на себя она внимание обращала, в салоны красоты ходила, изредка, но ходила же. Театры посещала, филармонию очень любила. Только познакомиться там было совершенно не с кем, мужчины в филармонии обычно спали на плечах у своих жен. Катерина знакомиться и не старалась, не ставила себе такой цели.

Романы случались как-то сами собой. С новым начальником, – так, ничего серьезного, легкий флирт до тех пор, пока к ним не пришла новая секретарша. Девица решила флиртом не ограничиваться и избавилась от соперницы. Пришлось Катерине искать другое место работы, ей повезло, она устроилась в художественный музей. Но и там знакомиться было не с кем, мужчины обычно приходили в музей уже либо с подругами, либо с женами. Катерина была смотрителем в зале импрессионистов, а туда вообще из холостяков мало кто заглядывал.

Флирт с начальником она больше себе не позволяла, даже самый безобидный. А ее сотрудники все сплошь были женского пола. Правда, одна из них попыталась познакомить Катерину со своим сыном, они сходили один раз на свидание, после чего решили, что не подходят друг другу, и расстались ни друзьями, ни врагами. Так, никем.

На улице Катерина не знакомилась принципиально, а у ее подруг друзья были все неадекватные настолько, что связываться с ними не имело смысла. Среди дальних родственников все давно переженились, развелись и переженились по второму, а некоторые и по третьему разу. Оставалось дать объявления в газету или принять участие в телепередаче «Для тех, кто хочет». Катерина не хотела. Объявлений не давала, участия не принимала, жила, как живется, и надеялась на чудо. Она серьезно верила, что в жизни каждой женщины есть место сказке. По-другому было нельзя, не верить было нельзя, рядом с ней подрастала дочь, которая вместе с Катериной верила в сказки. И в принцев. Расстроить ее тем открытием, что принцев не бывает, Катерина не могла и не показывала вида, что судьбой своей недовольна. Ульяна искренне думала, что ее мама – феминистка, тайком поджидающая запоздавшего принца. В том, что он обязательно прибудет и изменит их скучную жизнь, они обе не сомневались.

До этого дня. Принц обозвал ее неблагодарной и ушел, не оборачиваясь. Можно было, безусловно, поинтересоваться у судьбы, по течению которой плыла Катерина, а нет ли у нее еще каких-нибудь завалящих принцев? Хотя бы одного, только не хромого и косого, а вполне нормального и адекватного. Поинтересоваться-то было можно, да вот вряд ли бы ответила судьба, давно уже неблагосклонно относящаяся к Катерине. Или ответила бы словами Анюты: «Зря ты так». Она и сама знала, что зря. Просто все это получилось случайно, глупо, но никуда от этого не деться. Разве что прыгнуть с бугра.

Катерина обернулась, Клаус радостно кричал ей что-то на своем языке.

Каждая баба имеет право выбора, каждая. Это раньше, в далекие царские времена, она была бесправной и затюканной. Сейчас другое время и другое дело. Все в ее руках, да что там все – весь мир! Захочет – и его перевернет с ног на голову. Только дай ей волю… Или подари ей на день свадьбы напольные весы. Семен подарил и глубоко пожалел об этом, хотя, казалось бы, какое мирное занятие – взвешивать ведра с ягодами, приготовленными для варенья. Но Анюта этим не ограничилась, она взяла и взвесила себя.

– Что-то ты стала как-то по-другому готовить, – заметил как-то утром Семен, тыкая вилкой в салат из свежей свеклы.

– Мы теперь, – отвечает ему Анюта, – станем вести здоровый образ жизни, сядем на полноценную диету и примемся вес сбрасывать. Чем мы хуже городских?! Они все поголовно сбрасывают. Между прочим, сейчас мировой стандарт для женщин – 90–60—90.

– Где это ты такой ерунды нахваталась?! – возмутился супруг. – Ты и так под девяносто весишь, как раз в мировые стандарты входишь. А мне с моими шестидьюсятью килограммами худеть несподручно, еще ветром унесет.

– Ах, насмешил, насмешил! – громко захохотала Анюта и плюхнула супругу добавку салата. – Это у тебя-то шестьдесят?! Если только помноженное на два! Какой ты, Семен, у меня необразованный, прямо – темнота. Худеть нужно для того, чтобы шлаки выводить из организма, питаясь правильно.

– А я шлаки не ем! – заявил Семен и отодвинул от себя ненавистную свеклу. – И питался до этого дня очень даже правильно. С чего это мне менять привычный образ жизни? С какой такой дури? С твоей? Я к тебе и такой объемной приспособился, мне даже нравится.

Анюта смерила мужа презрительным взглядом и пошла к весам. Встала на них и кричит:

– Ага! За утро похудела на сто грамм!

– Ты иди в гальюн опорожнись, еще пару килограммов скинешь, – посоветовал Семен, вытаскивая из холодильника кусок сала с мясными прожилками, при виде которого у него началось обильное слюновыделение.

– Да как ты можешь?! – прибежала тут же перехватчица и оставила мужика без сала.

«Ладно, – подумал Семен, провожая жадным взглядом вожделенный кусок, – в обед наемся! Черт с ней, с глупой бабой, пусть немного потешится!»

К полудню от голода живот сводить начало, Семен никаких дел не переделал, был не в состоянии, думал не о деле, а о еде. Обеда еле дождался. Сел за стол, схватил ложку и уставился на тарелку с водой, в которой плавала непонятная трава без единого кусочка мяса.

– Что за блюдо?! – спокойно так поинтересовался Семен у Анюты.

– Полезный супчик из крапивы, – улыбнулась та, – совершенно без калориев!

– А мне без калориев неинтересно, – заявил Семен. – Мне бы мяса с калориями!

Анюта фыркнула, похлебала супчик – и шасть на весы.

– Еще на сто граммов похудела! – кричит Семену. – Радуйся!

От ужина Семен уже не ждал ничего хорошего, и его надежды полностью оправдались. Он пошел на огород и наелся сорванных с грядки огурцов и хрена.

На следующее утро его поджидал морковный салат, ярким пятном рыжей отравы возглавляющий пустой стол.

– Анюта, – почесал затылок Семен, – ты прямо как с зайцем живешь! Дай сала, не мори голодом!

А она вместо ответа сразу к весам бросилась. Снова похудела на сто граммов. Разозлился Семен не на шутку и пошел к Катерине, которая дала ему такой дельный совет подарить супруге напольные весы. Та как раз зарядку делала. Профилактическую, от остеохондроза, и никого в гости не ждала.

– Худеешь? – хмуро поинтересовался заглянувший в распахнутое окно Семен. – Сегодня тоже сто граммов сбросила?! – Прозвучало это как-то не очень доброжелательно, и Катерина напряглась.

– Худеть – это хорошо, – заявила она, растягивая захрустевший позвоночник.

– Конечно! – поддержал ее Семен. – Кто же против? Я всеми руками «за»! Но только за мясо!

– Господи, – Катерина попыталась сесть на пол в позе лотоса, – и что вас, мужиков, всех к этому мясу, как магнитом, тянет?!

– Магнитом?! – переспросил Семен и довольно усмехнулся. – Худей, Катерина, дальше!

– Семен, – не поняла та, – а зачем ты заходил? – Она неожиданно вспомнила слова Анюты о том, что ее супруг имеет обыкновение в нетрезвом виде ломиться в окна несчастных женщин. Но сегодня Семен был совершенно трезв.

– Привет передать тебе от Анюты, – хмыкнул тот и скрылся. – Она тебя ужинать звала морковным салатом.

Катерина, сама того не осознавая, подсказала Семену, как справляться с бедой дальше. Хороший совет дала, прямо профессиональный. Помогла изменить диету в корне и на корню, морковном или свекольном – без разницы.

Он вернулся домой, улучил момент, когда супруга выгоняла на улицу гусей, и кинулся к напольным весам. Пара ловких движений – и магнит занял свое незаметное женскому глазу место.

– И что у нас на обед, родная? – радостно потер руки супруг, когда Анюта приготовилась разливать по