Теперь по ней протекает река Платт.

Когда пришло лето, опять настала жара. Но Фиболд уже предвидел это. Правда, он не мог предвидеть небрасский ветер. В один прекрасный день он как начал дуть! И дул, и дул… С такой силой, что выдул всю землю из-под дома. И само собой, дом провалился в эту дыру. Только крыша осталась видна.

Но Фиболд, не теряя времени, тут же поставил на него новый дом, а тот, что был внизу, назвал первым в мире подвалом.

На этот раз Фиболд решил не просто засеять землю разными семенами, но и приукрасить местный пейзаж. Поэтому он всюду насадил рощи хлопковых деревьев. А потом решил и всю землю засадить этими деревьями. Он рассуждал логично: коли маленькие кустики дают хороший урожай хлопка, то большие деревья дадут в сто раз больше.

Все шло прекрасно, пока не подоспело время снимать урожай. Вот тут и оказалось, что сборщикам хлопка взбираться на высокие деревья не так-то просто. Но Фиболд поспешил им на помощь. Он хватал хлопковые деревья за макушки и наклонял их до самой земли. Однако его затея удалась только на первый год, а на следующий сезон хлопковых деревьев у него вовсе не осталось.

Почему? Да потому, что он забыл их распрямить! И они продолжали расти, упершись в землю макушкой. Росли, росли и вросли все в землю. Вы и до сих пор не увидите в Небраске ни одной хлопковой плантации.

После неудачного опыта с хлопковыми деревьями пришлось Фиболду завести обыкновенную ферму. Он сделался лучшим фермером во всей Небраске. Урожай он снимал такой, что не жалко было поделиться пшеницей и кукурузой с местными кузнечиками.

Но однажды невесть откуда налетела саранча. Полчища саранчи, этих ненасытных родственников невинных полевых кузнечиков. Их было так много, что они темной тучей закрыли солнце, и настала ночь среди бела дня. Они принялись пожирать все подряд. Челюсти у них лязгали и стучали громче каменной лавины, летящей с горы.

Но не такой человек был Фиболд Фиболдсон, чтобы сидеть сложа руки и смотреть, как гибнет его урожай. Он подумал немного и отправился на восток за индюшками, потому что любимым лакомством индюшек были кузнечики, а раз кузнечики, значит, и их ближайшие родственники — саранча. И Фиболд очень надеялся, что индюшки быстро с нею расправятся.

Но не тут-то было. Не индюшки — саранчу, а саранча пожрала индюшек — всех, целиком, с перьями и с косточками. Даже на ужин Фиболду и его племянникам ничего не оставила.

Так пропал весь урожай, весь до зернышка. Мало того, Фиболд боялся, что и на другой год случится то же самое. А ему этого вовсе не хотелось. Однако, поскольку сажать ему в этот год было нечего, он решил податься в рыбаки — поохотиться на акул. У него был свой способ ловить их: он приучил акул приплывать к берегу на свист, так оказалось удобнее.

Когда он высвистал столько акул, чтобы ему с племянниками и с дедушкой Илдеда Джонсона продержаться неделю, он вдруг кое-что вспомнил. Очень важное.

Он вспомнил, что рыбаки приманивают акул… кем вы думаете? Кузнечиками! Так, может, акулы и спасут его от нашествия саранчи на другой год! Вот только как все это устроить? Ведь саранча сидит на земле, а акулы предпочитают воду. Эх, если бы пересадить акул из воды на землю, тогда бы они в два счета расправились с саранчой!

Да, но тогда, чтобы настичь саранчу, акулам нужны были бы крылья. Были б у акул крылья, и саранче от них никогда б не уйти!

Как раз когда Фиболд обдумывал эту проблему, над ним пролетала стая диких гусей. И он тут же решил поженить гусей с акулами. У него была большущая сеть. Он закинул ее в воздух и поймал сразу сотню гусей. Потом еще и еще раз забрасывал сеть и отправил всех гусей на берег Унылой Речки, где приготовил для них огороженное со всех сторон поле. Оставалось лишь высвистать к берегу столько же акул, сколько было гусей, что он и сделал.

К следующему летнему сезону, когда начала слетаться саранча, его гусиная ферма была уже полна летающих рыб. Фиболд выпустил их на волю и натравил на саранчу. До чего же приятно было ему наблюдать, как вся стая летающих рыб так и накинулась на этих прожорливых попрыгунчиков.

Стая летающих рыб совершила круг-другой над его полем и съела всю саранчу, какая попалась ей по дороге. Но потом, вместо того чтобы приземлиться и спокойно попировать, она вдруг выстроилась острым углом, как обычно выстраиваются при осеннем отлете дикие гуси, взмыла ввысь и скрылась за горизонтом.

Так Фиболд Фиболдсон их больше никогда и не видел. Только много позднее один моряк рассказал Бергстрому Стромбергу, что как раз в ту пору на Тихом океане впервые появились летающие рыбы.

Представляете, каково было Фиболду Фиболдсону видеть, как скрывается в облаках стая его летающих рыб? Однако спасти урожай еще было не поздно. И Фиболд взял себе два дня передышки и отправился в Канаду. Там он отловил три стаи волков и живыми доставил их в Небраску.

Он полагал, что из всех зверей самые бесстрашные волки, только они решатся напасть на саранчу. Он дал им побегать по фермерским землям возле Унылой Речки, и те свое дело сделали. За несколько лет саранча в Небраске совсем вывелась.

Да, но зато теперь волки остались без еды и стали терять в весе. Они худели и худели, становились всё меньше и меньше, пока не превратились в степных собак — койотов. А еще спрашивают, откуда в прериях взялись койоты? Теперь ясно, откуда?

Но вот в один удачный урожайный год койоты снова стали поправляться и сделались скоро почти такими же пузатыми, как саранча. Оказалось, они повадились воровать у Фиболда зерно прямо на корню, да еще перерыли всю его землю, выкапывая себе ямки, в которых устраивали уютные норы. Это было сущее бедствие! Коровы и лошади проваливались в эти ямы и ранили себе ноги. Словом, Фиболд снова оказался на краю разорения, вспомнились грустные времена, когда на его посевы налетела саранча.

Пока Фиболд решал, что же ему предпринять, в те места забрел как-то торговец, который сообщил Фиболду про одно нововведение — изгороди из колючей проволоки.

А надо вам сказать, Фиболд всегда шагал в ногу со временем. Он закупил сотни миль этой колючей проволоки для пробы. Но потом обнаружил, что во всей Небраске не хватит деревьев, чтобы понаделать для колючей изгороди так много столбов.

А даже если б и хватило, он представил себе, сколько времени на это потребуется!

Как раз тогда же начался сезон дождей. Дождь лил, лил и залил все норы койотов. А потом вдруг ударил мороз, и вода в этих норах замерзла. Вот Фиболд обрадовался-то! Он тут же смекнул, что наконец ему подвернулся счастливый случай. Он покликал своих племянников, они быстренько выкопали из койотовых нор замерзшую воду и получили столько ровных, гладких столбов, сколько было нужно.

Молодые люди покрыли эти столбы лаком, чтобы они не растаяли, и с первой оттепелью, когда полегче стало копать, вбили их в землю. Столбов хватило на всю проволоку, даже осталось немножко. Вот теперь ферма была оборудована вполне современно.

Но Фиболд не мог оценить до конца, какое прекрасное дело он сделал. Только летом он понял это, когда койоты, обнаружив, что он лишил их дома, покинули Небраску и перебрались в Канзас.

Койотов оказалось так много, что они совершенно затоптали границу между штатами Канзас и Небраска. И Фиболд чувствовал себя очень неловко, он понимал, как важна эта граница, и считал, что она испорчена в какой-то мере по его вине. Поэтому он решил исправить дело.

Только вот как? К счастью, на ферме у Фиболда стояло несколько ульев с пчелами. Он так хорошо за ними ухаживал, что они были толстенькие-толстенькие. И он сумел отобрать из них шестнадцать, а то и все семнадцать и запрячь в плуг. Потом он отнес их вместе с плугом в самую южную точку Небраски и там шепнул пчелам на ушко, что в штате Юта лучший нектар, о каком только могут мечтать пчелы. И пчелы полетели прямехонько на Запад и поволокли за собою плуг. Так они проложили новую прямую границу между штатами Небраска и Канзас.

С тех пор люди и говорят, когда хотят указать путнику самую короткую и прямую дорогу: «Следуйте пчелиной тропой!»

Какое-то время жизнь на ферме Фиболда протекала тихо, спокойно, не считая, конечно, одного-двух ураганов, которые разрушили его амбары с зерном и унесли его дом. Потом уж Фиболд понял, что надо этих