блокаду города не удастся. Пользуясь ситуацией на советско-германском фронте, необходимо было готовиться к серьезным боям.

Стало ясно, что стратегическая инициатива стала переходить к Красной армии. Об этом свидетельствовало начавшееся 19 ноября контрнаступление советских войск под Сталинградом, а также декабрьское наступление войск Юго-Западного и Воронежского фронтов на Среднем Дону. Развернулись активные действия советских войск на северо-западном и центральном направлениях.

Положение под Ленинградом оставалось, однако, по-прежнему очень напряженным. Оно осложнялось еще и тем, что Ладожское озеро, через которое предстояло вновь прокладывать ледовые трассы для снабжения блокированного города, долго не замерзало. Первые автомашины прошли через него только в конце декабря. Но и после этого частые подвижки льда, приводившие к образованию множества трещин, торосов и ледяных валов, крайне затрудняли работу дороги.

Проблема сухопутных коммуникаций Ленинграда со страной продолжала оставаться важнейшей, и решить ее необходимо было как можно скорее.

8 декабря Ставка издала директиву об операции по прорыву блокады Ленинграда. Замысел операции состоял в том, чтобы встречными ударами двух наших фронтов — Ленинградского с запада и Волховского с востока — разгромить группировку германских войск в шлиссельбургско-синявинском «выступе», прорвать вражескую блокаду и восстановить связь Ленинграда с центральными районами страны по суше. К концу января войска обоих фронтов должны были выдвинуться на линию река Мойка, поселок Михайловский, Тортоловои, закрепившись на этих рубежах, обеспечивать коммуникации Ленинградского фронта.

Действия наших фронтов поручалось координировать представителям Ставки — маршалу К. Е. Ворошилову и генералу армии Г. К. Жукову. Операция стала условно называться «Искра». Непосредственная разработка деталей этой операции легла на командующих Ленинградским и Волховским фронтами.

Советским военачальникам (они даже специально встречались в Ленинграде для обсуждения деталей операции) предстояло решить сложнейшую задачу, так как германское командование придавало исключительное значение удержанию узкого клина южнее Ладожского озера, образованного еще в сентябре 1941 года и замыкавшего блокаду вокруг Ленинграда. Захваченная противником 16–17- километровая полоса, разделявшая войска Ленинградского и Волховского фронтов, была превращена в укрепленный район. Мощные узлы сопротивления и опорные пункты, созданные на всю глубину коридора, соединялись траншеями и ходами сообщения. Оборона была насыщена многочисленными пулеметными, а также артиллерийскими дерево-земляными огневыми сооружениями (ДЗОС), разными инженерными заграждениями, лесными и снежными завалами.

Особенно сильной была оборона противника против войск Ленинградского фронта. Здесь она проходила по обрывистому обледенелому берегу Невы, возвышавшемуся над противоположным берегом, где оборонялись войска 67-й армии. Враг построил вдоль берега три линии сплошных траншей полного профиля. Подступы к Неве прикрывались многоярусным огнем пулеметов, врезанных в крутость берега. На 1 км фронта приходилось 35–40 огневых точек и 27 орудий и минометов.

На восточном фасе коридора противник не имел сплошных траншей. Плотность его войск была там несколько ниже. Плотность артиллерии и минометов достигала 18 орудий и минометов на 1 км фронта.

Войскам нашего Ленинградского фронта (командующий — генерал-лейтенант, ас 15.01.43 г. генерал- полковник Л. А. Говоров; члены Военного совета — секретарь ЦК ВКП(б), с 12.02.43 г. генерал-лейтенант A. A. Жданов; Н. В. Соловьев, с 22.2.43 г. генерал-майор; начальник штаба — генерал-лейтенант Д. Н. Гусев) предстояло под огнем противника форсировать Неву, прорвать долговременную оборону, наступать по пересеченной болотистой местности и преодолевать сильно укрепленные узлы сопротивления, оборудованные главным образом в населенных пунктах. Войска Волховского фронта (командующий — генерал армии К. А. Мерецков, член Военного совета генерал-лейтенант Л. З. Мехлис, начальник штаба — генерал-лейтенант М. Н. Шарохин) должны были также осуществлять операции в трудных условиях лесисто-болотистой местности.

В советской литературе неоднократно упоминается о том, что немецкие войска сосредоточили на шлиссельбургско-синявинском «выступе» довольно сильную и плотную по численности группировку войск. Это не совсем так. Так называемый «выступ» обороняли войска 18-й армии вермахта[23]. Немцы называли его «фляшенхальс» — «бутылочное горло». Оборону по реке Неве против Ленинградского фронта держал 24-й армейский корпус генерала фон Лейзера, состоящий из 170-й пехотной (иногда ее называли гренадерской) и 5-й горнопехотной дивизии. На участке прорыва 67-й армии также находились части 170 пд вермахта. Гарнизон Шлиссельбурга состоял из солдат и офицеров 227-й пехотной дивизии вермахта, это же соединение рядом с 1-й и 223-й пехотными (26-й армейский корпус) дивизиями оборонялось против войск Волховского фронта. Причем на участке наступления 2-й ударной армии оборонялись именно части 227 пд. С началом операции немецкое командование могло подбросить на участок прорыва только 1, 223 и 96-ю пехотные дивизии (последняя находилась в резерве в н/п Мга) да Полицейскую дивизию СС, которая вела позиционные бои против 55 А Ленинградского фронта. Все бронетанковые силы 18 А состояли из 502-го отдельного тяжелого танкового батальона и насчитывали 23 танка: 9 Pz.Kpfw.III(50), 7 Pz.Kpfw.III Ausf.N(75), 6 Pz.Kpfw.VI «Тигр» и 1 командирскую машину. В соседней 16 А был 203 тп с 9 танками: 7 Pz.Kpfw.III Ausf.N, 2 Pz.Kpfw.IV Ausf.H1.

Надежды врага были только на артиллерию и сильную в инженерном плане оборону. Его дивизии занимали здесь полосы обороны по 8-12 километров по фронту, в то время как на других участках они достигали 25–30 километров. У немецкого командования имелась, кроме того, возможность быстро укрепить шлиссельбургско-синявинскую группировку за счет переброски войск с других направлений.

На левом берегу Невы у противника имелись два особенно мощных узла сопротивления, один из которых состоял из сооружений 8-й ГЭС, каменных домов 1-го и 2-го городков, а другой включал многочисленные постройки Шлиссельбурга и его окраин. На каждом километре фронта насчитывалось по 10–12 огневых точек, а вдоль всего левого берега Невы протянулись траншеи полного профиля.

Второй оборонительный рубеж противника проходил через Рабочий поселок № 1, Рабочий поселок № 5, станцию Подгорная, Синявино, Рабочий поселок № 6. Здесь имелись две линии траншей, очень мощный синявинский узел сопротивления, отсечные позиции, а также опорные пункты, приспособленные к круговой обороне. Этот рубеж являлся и позицией дивизионных резервов немецких войск, противостоящих Ленинградскому и Волховскому фронтам. С Синявинских высот хорошо просматривались южное побережье Ладожского озера, Шлиссельбург, 8-я ГЭС и Рабочий поселок № 5. Фланговым огнем простреливалась вся местность, особенно на участке железнодорожной линии между Синявино и 8-й ГЭС.

Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Л. А. Говоров решил основные усилия сосредоточить в полосе 67-й армии, сформированной в октябре 1942 года. Командовал армией опытный и очень подготовленный в военно-теоретическом отношении генерал П. Духанов. Главный удар решено было нанести по наиболее слабому участку обороны противника — между 8-й ГЭС и Шлиссельбургом — и развивать наступление на Синявино и Рабочий поселок № 5.

К началу наступления 67-я армия имела в своем составе 7 стрелковых дивизий (45 гв., 13, 46, 86, 123, 136, 268 сд), 6 стрелковых (11, 55, 102, 123, 138 сбр и 142 мсбр), 2 лыжных (34, 35 лбр) и 3 танковые (61 лтбр, 152, 220 тбр) бригады, 2 танковых батальона (86, 118 отб), бригаду гвардейских минометов, 12 артиллерийских и 8 минометных полков, 23 батареи морской артиллерии.

Оперативное построение армии для наступления намечалось в два эшелона: в первом — 4 дивизии (45-я гвардейская, 268, 136 и 86-я), а во втором — 2 дивизии (13-я и 123-я) и 3 стрелковые бригады (102, 142 и 123-я).

11, 55 и 138-я стрелковые и 34-я лыжная бригады составляли армейский общевойсковой резерв. 46-я стрелковая дивизия занимала оборону на правом берегу Невы.

В наступлении на противника первый эшелон советских войск поддерживали 114 танков и 31 бронемашина (данные на 11 января 1943 года).

45-ю гвардейскую стрелковую дивизию поддерживал 118-й отдельный танковый батальон (17 БТ-7, 8 Т-26 и 2 бронеавтомобиля БА-10).

268-ю стрелковую дивизию поддерживал 86-й отдельный танковый батальон (28 БТ-7 и бронеавтомобиль БА-10).

61-я легкотанковая бригада, состоявшая из 548-го и 549-го танковых батальонов (31 и 30 легких танков Т-60 соответственно), а также отдельного бронебатальона (28 средних бронеавтомобилей БА-10) по