В ответ Петра лишь усмехнулась и сказала:

– То, что вы видите, – это всего лишь жалкая часть из моих собственных кладовых.

– Но… Но откуда?

– У меня в любовниках долгое время был один сицилийский крестный отец, – ничуть не смущаясь, призналась Петра. – Несмотря на то, что он был старше меня почти втрое, у нас с ним был чудесный длинный роман. Начался он в то время, когда мне едва исполнилось шестнадцать. И закончился лишь недавно, когда моего сицилийского папочку, как я его называла, в конце концов посадили за решетку.

– Ого! А ты горячая штучка!

– А ты думала! Если хочешь знать, то у меня в доме лежит даже не в десять, а раз в тридцать больше оружия. Мы с Валиком захватили лишь самую малость. Даже взрывчатки почти совсем не взяли.

– Почти совсем…? То есть что-то вы взяли?

– Ну, конечно! А как же вести войну без взрывчатки?

– И ты не боишься хранить эти запасы у себя в баре?

– А чего мне бояться? Моя мать жила точно так же. Правда, времена тогда были иные. Никто не смел тронуть ни ее саму, ни обыскать ее дом. Люди с уважением относились к мафии. Но когда ситуация изменилась и полиция начала все чаще совать нос в дела моей матери, ее тогдашний любовник велел вырыть под домом потайное хранилище. Там и хранилось это оружие. До поры, как говорится, до времени.

Значит, слухи о связи Петры с сицилийской мафией – это правда? Ох, как им повезло, что она сейчас на их стороне.

– Но твой любовник, надеюсь, не станет возражать, что ты воспользовалась его запасами?

– Мой любовник выйдет из-за решетки лет через пятнадцать. И то лишь в самом лучшем случае.

– А его дружки?

– Они сели вместе с ним. А те, кто не сел, забились в свои норы. Нет, они не станут связываться со мной. К тому же, если я не вернусь из этого приключения, то и спрашивать будет не с кого. А если вернусь… Ну, а победителей, как известно, не судят.

Кира уважительно замолчала. Ее собственные приключения явно блекли по сравнению с жизнью этой средиземноморской красавицы, которая запросто признавалась в любовной связи с сицилийскими мафиози и так же запросто пользовалась его запасами огнестрельного оружия.

Петра вручила Кире маленький полуавтомат и проинструктировала ее:

– Вот в этом режиме он будет палить целыми очередями. А вот щелкнешь тут, он будет стрелять одиночными выстрелами. Поняла?

– И какой режим мне предпочесть?

– Пали по ним всем! – от души посоветовала Петра. – Авось кто-то из них все же уцелеет, чтобы дать потом показания в полиции.

Очень предусмотрительная девушка, ничего не скажешь.

Мысль о том, что она держит в руках оружие, которое способно положить конец жизням многих граждан, заставляла Киру трепетать. И еще Кира ощутила под ложечкой неприятный холодок. Пусть эти граждане, в которых она будет стрелять, и не были слишком законопослушными, даже совсем наоборот, не были ими, но убивать их… тоже как-то… не очень хорошая идея.

– Не знаю, смогу ли я, – пробормотала она.

– Жить захочешь, сумеешь, – бодро заверила ее Петра.

И дружелюбно улыбнувшись, она все-таки всучила автомат Кире. Потом повернулась к стоящей рядом Лесе и сказала:

– А тебе я дам «АКСУ», – услышала Кира, уже отходя в сторону. – Сама не знаю, откуда он у меня взялся, но я тебе его дам! Отличное оружие, если знать, как им пользоваться. Ты знаешь?

К счастью, Леся знала, как обращаться с автоматом Калашникова. Пусть даже он тут и был представлен в усовершенствованном виде и был складным. Но что с того? Это все равно был тот же самый хорошо известный каждому советскому ребенку родной автомат, с которым знакомились еще в школе на уроках НВП.

А Леся была именно таким советским ребенком, исправно посещавшим советскую же школу. И конечно, в школе она ходила на уроки начальной военной подготовки для учащихся, в сокращении – НВП. Ходила, надо сказать, не просто так, а со значением.

Дело в том, что Леся была влюблена в своего преподавателя – молодого капитана, демобилизованного из армии в связи с ее сокращением. Обычно уроки НВП преподавали старенькие дяденьки, но тут Лесе повезло. Ей достался настоящий красавец. И когда девушка видела своего кумира, у нее внутри все сладко замирало.

Военрук действительно стоил таких пылких девичьих чувств. Он имел шикарные усы, высокий рост и вообще был красавцем мужчиной. Больше всего он напоминал гусаров со старинных картин. И Леся мечтала произвести на преподавателя впечатление.

Для этого она стала отличницей по его предмету. И очень переживала, когда узнала, что преподаватель не только женат, но и является отцом двоих маленьких ребятишек. Будь у преподавателя дети постарше, Леся еще могла бы ввязаться в борьбу за его любовь. В конце концов, взрослую дочь может отлично заменить не вполне еще созревшая любовница. Но малыши… Нет, с ними тягаться Леся никак не могла. И поэтому отошла в сторону.

Она перестала посещать уроки военной подготовки. Ее даже не остановила плохая оценка, которую в сердцах влепил ей раздосадованный преподаватель. Но как бы там ни было, а эти уроки дали Лесе нужную подготовку. И она отлично знала, как нужно обращаться с выданным ей оружием.

– Не беспокойтесь, я вас не подведу, – заверила она Петру.

– Нам терять нечего.

– Мы поможем тебе, Валик. А заодно и самим себе.

С этими словами все остальные взяли оружие в руки. И единогласно выразили согласие считать Валика своим непосредственным руководителем. А Петру его правой рукой.

Маленькая, но вооруженная до зубов армия медленно двигалась в сторону бухты Дьявола. Именно там обосновались вернувшиеся пираты. И именно там предстояло начаться той партизанской войне, которую задумали Валик и Петра.

– Пока что численный перевес не на нашей стороне, – объясняли они остальным. – Поэтому вести активные боевые действия не в наших интересах.

– Мы должны захватить противника живым.

На проведенном второпях в зарослях кустарника совете было решено подойти к пиратам как можно ближе и незаметнее. И как только представится такая возможность, взять в плен одного из них. А затем и второго, третьего и так далее, вплоть до самого их атамана и предводителя.

– Если нам повезет, то во всей этой военной кампании вовсе не прольется ни капли крови.

И все уже совсем было решили, что так они и поступят, план просто отличный, как вдруг Леся спросила:

– Скажите, а пиратов не встревожит исчезновение Вероники?

– Хм-м-м… Возможно, они решат, что она сбежала.

Леся пожала плечами. Лично ей казалось, что тип с самомнением, как у Метью, просто не способен предположить, что какая-то женщина сможет отказаться от него добровольно. А тем более сбежать.

Однако когда друзья подобрались к пиратской бухте, то они заметили, что Метью совсем не огорчило исчезновение Вероники. Можно было даже сказать, что он повеселел. И тут же начал отдавать какие-то распоряжения своим ребятам.

Веронику они покликали лишь для виду. А потом расположились за столом, который успела накрыть для них девушка перед своим уходом. Это ее усердие сослужило Веронике плохую службу. Кабы еды не нашлось,