— Хотите услышать искреннее признание?

— Почему бы и нет? Вы же требуете откровенности.

Дел на миг задумался и кивнул:

— Очень хорошо.

— В каком смысле «очень хорошо»?

Он повернулся и закрыл дверь.

— Что все это значит?! — изумленно воскликнула мисс Данканон.

Он взял ее за руки, отступил на шаг и, прислонившись спиной к двери, привлек к себе. Склонил голову и заглянул в глаза.

— Это значит, что я готов признать, какое огромное наслаждение получил, обладая прекрасным телом.

Одного поцелуя оказалось достаточно, чтобы внешняя холодность тут же улетучилась. Губы раскрылись в ответ, тело обмякло податливо и маняще. Снова вспыхнул факел, так ярко пылавший в ночи.

Все сомнения и опасения мгновенно рассеялись: оказывается, она лишь притворялась равнодушной. Примитивное мужское естество торжествовало.

Дел не смог противостоять искушению и углубил поцелуй. Склонил голову, потребовал большего. С восторгом принимая близость щедрой женственности, приподнял возлюбленную, прижался бедрами к ее бедрам, почувствовал в волосах ее пальцы, ощутил, как она тает…

Нет, нельзя! Дел резко отпрянул, с трудом веря, что чародейке удалось так быстро увлечь, заманить, опутать паутиной чувственности.

Истинная хури.

К счастью, Делия не подозревала, каким влиянием обладает, до какой степени он сражен и порабощен.

Делия подняла затуманенные вожделением глаза. Губы страстно алели, разгоряченная кожа горела. Она желала…

Но вот и она вспомнила, где находится. Осознала, что сильные руки крепко сжимают ягодицы, пошевелилась и затаила дыхание.

Дел ответил обворожительной улыбкой, на шаг отступил и распахнул дверь.

— Продолжим экскурсию?

Ничего не оставалось, как только гордо поднять подбородок и уверенной походкой вернуться в тот самый зал, из которого они только что вышли.

Шпионы оставались на прежнем месте; появление мисс Данканон заставило прервать торопливое совещание.

Не подав виду, что заметила их назойливое присутствие, леди с достоинством продолжила осмотр экспозиции.

Завершив знакомство с Египетской галереей, она перешла в залы этрусского искусства. Созерцание позволило успокоиться и немного охладить бушующую кровь, но главная задача так и осталась нерешенной: шпионы держались на расстоянии и приближаться не собирались.

Итак, спровоцировать Черную Кобру на открытое нападение пока не удавалось. Глубоко разочарованные, полковник и мисс Данканон вышли на улицу и только сейчас увидели Тони и Джервиса: спустя несколько минут охранники показались на крыльце.

— Ну вот, — заметила Делия, устраиваясь на сиденье наемного экипажа, — можно сказать, что в музей ходили напрасно.

Дел сел рядом и взглянул с самоуверенной, чисто мужской улыбкой.

Она ждала ответа, но спутник отвернулся и молча углубился в созерцание городского пейзажа.

Улыбка, впрочем, блуждала на губах всю дорогу.

Они вернулись в отель «Гриллонс» и поднялись в апартаменты, а вскоре там же появились Торрингтон и Кроухерст.

— Те двое продолжают наблюдать; сейчас стоят на улице, — сообщил Джервис. — Иногда отходят, но ненадолго.

— Должно быть, наемники Черной Кобры. — Дел нахмурился. — Честно говоря, не думаю, что имеет смысл их допрашивать. Все равно ничего не знают, как и остальные.

— Лучшее, что можно сделать, это вечером пойти следом. Вдруг они приведут к тому, перед кем отчитываются? — предположил Тони.

В этот момент дверь открылась, и горничная поставила на стол поднос с ленчем.

Все с удовольствием принялись за еду. Делия держалась отстраненно, а когда говорила, в голосе звучало понятное полковнику предупреждение. Тони и Джервис, разумеется, не знали причины внезапной настороженности, а потому не могли придать ей должное значение. Но тот, кому предназначалась особая отстраненная интонация, все отлично понимал.

Когда ленч подошел к концу, а планы на вторую половину дня получили одобрение, они вновь вышли из апартаментов, чтобы прогуляться по Грин-парку.

Они неторопливо зашагали по оживленной улице.

Небо хмурилось, темные низкие облака грозили ненастьем, а потому, как и предсказывала Делия, немногие отважились выйти на прогулку в парк. Те гувернантки и няни, которые все-таки вывели детишек, уже собирались возвращаться по домам, в тепло и уют, подальше от пронизывающего ветра и готового вот-вот начаться ледяного дождя.

Делия мысленно поблагодарила свою толстую бархатную пелерину. Дрожь, которую она изо всех сил сдерживала, не имела ничего общего с холодом. Не оставалось сомнений: преследование продолжалось, причем на сей раз с вполне определенной целью. Или ей просто казалось?

— Их уже больше? — негромко осведомилась она.

Дел бесстрастно кивнул:

— По крайней мере трое, а может быть, и четверо.

Несколько секунд шли молча.

— Это хорошо, правда?

Ничего хорошего Дел не видел.

— Мы сами хотели, чтобы так получилось.

Да, хотели спровоцировать Феррара на нападение. Вот только действительно ли это его люди? Хуже всего было то, что Делия постоянно оставалась рядом; это обстоятельство противоречило всем законам разума.

Чем дальше уводила аллея, тем жарче разгорался в душе конфликт. С одной стороны, хотелось решительно взять спутницу за руку и как можно быстрее вернуться в отель. С другой стороны, судьба предоставила редкий шанс осуществить важную миссию: вызвать врагов на бой и сократить их численность. Поскольку ему достался не оригинал письма, а копия, значит, необходимо сражаться.

Кроме того, если попробовать увести Делию с места действия, придется преодолевать ее отчаянное сопротивление.

Они замедлили шаг, но, чтобы вызвать нападение, продолжали делать вид, что не замечают преследования. Однако ничего значительного не происходило; аллея уже заканчивалась, а шпионы упорно держались в стороне.

— Что делать? — не выдержала Делия. — Может быть, стоит повернуть и прогуляться в обратную сторону?

Дел представил местность, которую только что миновали, и покачал головой.

— Аллея слишком прозрачна и хорошо просматривается; скорее всего они побоятся, что прохожие заметят и придут на помощь. Даже в такую погоду на Пиккадйлли немало народу: кто-нибудь обязательно посмотрит в эту сторону.

— В таком случае пойдемте вперед, в направлении Сент-Джеймсского парка. — Делия показала сложенным зонтиком. — Там поддеревьями растут кусты, и народу еще меньше, чем здесь.

А помочь и вообще никто не сможет, подумал Дел. В сумерках, при ужасной погоде, вряд ли в парке задержится кто-то из добропорядочных граждан. Должно быть, остались лишь карманники да пьяницы.