развлекать меня. Мне очень хорошо в особ­няке, а у вас наверняка полно всяких дел…

— О, в настоящий момент на фирме не­большое затишье, — махнул рукой Стэнли.

Заседание совета директоров состоится не раньше чем через десять дней. Но отсрочка мало тревожила его — мать вряд ли рискнет нару­шить условия завещания его отца. Она слиш­ком горда для этого.

Стэнли мстительно усмехнулся. По возвра­щении в особняк он заставит ее взять назад все жестокие, брошенные в лицо Орланде сло­ва, и извиниться.

Он кинул на свою спутницу беглый взгляд и снова изумился произошедшей с ней мета­морфозе. Невероятно! Она шла рядом с ним на высоких каблуках, чуть покачивая узкими бедрами, в исключительно простом, но эле­гантном, сшитом словно для нее платье и, ка­залась, излучала сказочное сияние.

Такая женщина украсит собой любое об­щество — и он заставит мать признать это. За­ставит признать ум Орланды, ее знания, при­обретенные невзирая на тяжелые условия жиз­ни. Ее бесконечную преданность дочери.

Стэнли нахмурился и неожиданно для себя попросил:

— Расскажите мне об отце Камиллы.

Орланда споткнулась и замерла, потом не­уверенно продолжила путь. Что-то в голосе Стэнли заставило ее насторожиться. Что он хочет знать? И зачем?

— Об этом… не так-то легко рассказать. — Она с трудом подбирала слова. — Понимаете, когда я была в приюте…

— В приюте?

— Да, в сиротском приюте…

— Вы выросли в приюте? А что случилось с вашими родителями?

— Маму сбила машина, когда мне было че­тыре года, а отец… он бросил ее сразу после моего рождения… Я провела два дня в запер­той комнате, прежде чем выяснили, что у погибшей женщины была дочь… — Орланда умолкла и отвернулась.

А когда снова посмотрела на Стэнли, то пожалела об этом — на нее сурово взирали го­рящие серые глаза.

Господи, ну зачем я рассказала? — расстро­илась она. Надо было найти какой-то предлог и уклониться от разговора. Да он просто в ужасе. Похоже, таких кошмарных подробностей ее жизни Стэнли до сих пор не знал.

— Я думала, вы в курсе, — тихо сказала она. — Об этом написано в моих документах.

— Я сам не видел их, — задумчиво произнес Стэнли. — Бумагами занимались секретари.

Естественно, будто ему делать больше не­чего, кроме как изучать ее документы!

— Вы так и не рассказали мне об отце Ка­миллы, — напомнил он.

Орланда собралась с силами и заставила себя продолжить тягостный рассказ.

— В приюте… был один близкий мне чело­век. Джерри… Мы всегда были вместе… Нераз­лучная пара… Потом… — Она замолчала, про­толкнув ком в горле, глубоко вздохнула. — Потом, выйдя из приюта, мы начали жить вместе… Когда выяснилось, что должен родить­ся ребенка, мы обрадовались этому, несмотря ни на что… А потом произошло нечто непред­виденное. Через неделю после рождения Ка­миллы с Джерри приключилась беда… Мы не сразу обратились к врачам, думали справить­ся своими силами… А это оказалась крупозная пневмония с последующим отеком легких… Джерри не стало через несколько дней…

Орланда не могла продолжать. Просто не могла. Она шла, ничего не видя перед собой. И вдруг почувствовала, как на ресницах повис­ли слезы.

Сильные пальцы схватили ее локоть.

— Я стыжусь, — услышала она низкий го­лос Стэнли. — Стыжусь всего, что думал и го­ворил о вас. — Он повернул Орланду к себе лицом и взял за вторую руку. — Только не плачьте. Слезы испортят ваш макияж.

Он нарочно позволил себе эту грубоватую шутку, чтобы рассеять напряженность момен­та, и Орланда была благодарна ему за это. Она улыбнулась сквозь пелену слез, застилающую глаза. Стэнли отпустил ее локоть и осторожно пальцем подхватил дрожащую на ресницах каплю. Когда ее зрение прояснилось, Стэнли за­глянул в карие глаза Орланды так, словно хо­тел разглядеть ее душу.

Все остановилось — и время, и дыхание, и биение сердца, и вращение земли вокруг сво­ей оси и солнца, — просто остановилось. Сей­час существовал только он, Стэнли, глядя­щий на нее со странным, загадочным выра­жением.

Он медленно, нежно провел кончиками пальцев по ее темно-янтарным прядям.

— Какая прелесть…

Его голос окутал ее как мягчайший пух, потом его голова приблизилась к ее, потом… потом его губы приникли к ее. Стэнли Гилбрайт, самый потрясающий мужчина во всем мире, целовал ее, Орланду.

Поцелуй длился целую вечность. Но кон­чился слишком скоро…

Стэнли отстранился и снова взглянул ей в глаза со странным выражением. А она… она смотрела так, словно протягивала ему свое сер­дце на раскрытой ладони…

Наконец он отвел глаза и тихо сказал:

— Нам пора возвращаться к машине.

Орланда двигалась в полном ослеплении, не разбирая дороги, не видя и не слыша ниче­го вокруг, словно они были в пустыне, а не посередине одного из самых больших и шум­ных городов мира.

Дорога к дому прошла в полном молчании. Стэнли вел машину, как и утром, сосредото­ченно и быстро, но сейчас в его душе не ки­пел гнев. Орланда, не отрываясь, смотрела на его профиль, упиваясь каждым мгновением и не веря тому, что произошло не так давно. А Стэнли иногда поворачивался и улыбался, гля­дя на нее.

И ей хотелось, чтобы эта поездка не кон­чалась никогда.

Стэнли пребывал в отличном настроении. Впервые за последние несколько месяцев, с тех пор как мать поставила перед ним ульти­матум: или жениться, или потерять фирму! И это заставило его осознать, насколько же дол­го он находился в подвешенном состоянии.

Но теперь все позади. Жизнь снова улыба­ется ему.

Вернувшись в особняк, он узнал от By Линя новости, которыми тут же поделился с Орландой:

— У нас вилла на одном из близлежащих островов, и мама решила провести там не­сколько недель. А сейчас почему бы вам не пойти взглянуть на Камиллу? — Стэнли широ­ко улыбнулся и добавил: — Мне пока надо сде­лать несколько телефонных звонков, а потом… может, немного поплаваем в бассейне?

Орланда снова ощутила порхание бабочек в животе.

— Но Камилла… — начала она.

— Еще не настолько поздно, — тут же пере­бил ее Стэнли, — чтобы и она не могла искупаться с нами. Вечер теплый, вода прогрелась. Что скажете? — Орланда кивнула в ответ, не в состоянии вымолвить ни слова. — Вот и отлич­но, увидимся через полчасика, идет?

И он пошел в сторону библиотеки, а Ор­ланда поднялась по мраморной лестнице на второй этаж.

Ей хотелось посидеть и подумать об удиви­тельных событиях сегодняшнего дня. Но ма­лышка, долго не видевшая мать и перевозбуж­денная новыми игрушками и развлечениями, кинулась к ней и, восторженно лепеча, потя­нула за собой показывать новые сокровища. Ис­кренняя радость Камиллы при виде нее смяг­ чила утреннее огорчение, пережитое Орландой, когда дочь с легкостью покинула ее ради Флоренс.

О немедленном сне даже и речи не было. Орланда переодела малышку и направилась с ней вниз.

А Ма Тан перехватила их в холле. Китаян­ка одобрительно оглядела изменившуюся Орланду, но никак не прокомментировала уви­денное.

— Я подаю кофе в гостиную, — сообщила она. — Мадам Флоренс и месье Серж уже там.

Там же была и новая радость Камиллы — огромный плюшевый медведь, обнимать ко­торого она